Утром я встал чуть свет и, одевшись, пошёл к противоположному маленькому хребтику. Межгорная долина при пристальном изучении оказалась довольно широкой и длинной. Похоже, она заполнена многочисленными стоянками аратов и пастбищами, хотя вечером казалась безлюдной. Тут и там вглубь долины вели наезженные дороги и тропы, пробитые скотом. Иногда в сторону города проезжали легковые машины.
Солнечные дни в долине
Начался дождь, и я немного промок, прежде чем достиг цели своей прогулки. Поднявшись на хребтик, я едва различал место нашего бивуака. Спускаюсь по крутому склону горы и, чтобы согреться, быстро иду к нашему лагерю, который уже зашевелился.
Дождь закончился, и утро одарило нас свежими запахами напившихся водой акации, полыни и скромных пустынных цветов.
Сушим мокрый навес и палатки. Собираем палатки, рюкзаки и все вещи, чтобы они были удобны для перевозки к машине. Печь разбирается, котлы и посуда прячутся в мешки, остатки дров и фляга с водой бережно грузятся в одну из машин, а именно в «Рейнджер». В нём также постоянно находится неприкосновенный запас дизельного топлива.
Надпись на воротах: «Счастливого пути»
Дорога идёт по пустынному плато и, наконец, перевал приводит нас в ущелье с многочисленными пастбищами. Встречаются стада коз и овец. Время от времени наш фотограф просит остановить машину, чтобы сфотографировать плоские ледниковые вершины гор. Порой языки ледников свисают со снеговых шапок вершин. Именно они питают водой редкие речки и ручьи, в некоторых из которых водится рыба. Для нас эти ручьи являются поводом пополнить запасы воды. После перевала в высокогорной котловине нам попадаются несколько пресных маленьких озёр. Дальше ровная травянистая долина окаймлена слева мощным хребтом, о солидной высоте которого говорят снеговые полосы на гребне.
Степной пейзаж
Редкие белые юрты и стада скота оживляют холодный высокогорный пейзаж.
По горному плато добираемся до озера Цагаан-Нуур и посёлка с тем же названием. Посёлок находится в 30 км от границы с Россией (пос. Ташанта). В Ташанте, где мне приходилось бывать в 70-х годах; я работал во время отпуска в противочумной экспедиции. Тогда по Чуйскому тракту постоянно шёл поток машин в Монголию. Посёлок Ташанта был крупным перевалочным пунктом в торговле России с Монголией. Отсюда в Монголию шёл большой объём ГСМ. В Цагааннууре также была большая перевалочная база ГСМ. Посёлок жил и работал в те годы полнокровно.
До сих пор в полуразрушенном посёлке видны остатки оснований под большие топливные ёмкости (бензин и дизельное топливо), стены складов и других производственных помещений. Уход России из Монголии стал результатом политических и национальных амбиций новых некомпетентных людей, пришедших к власти. Уход России и связанное с этим сокращение объёмов товарооборота в торговле с Монголией ударил, в первую очередь, по простым людям, имевшим раньше работу в этом посёлке. Все они при встрече вели себя дружелюбно и хорошо отзывались о русских и России, считая её надёжным соседом и хорошим партнёром.
Дацан
С тягостным чувством мы уезжаем из этого потерявшего облик посёлка, от растерянных безработных людей. Ещё раз обращаем внимание на редкую красоту Цатаан-Нуур.
Следующий перевал предоставляет картины близких «снежников». Продолжительные дожди подняли уровень воды в реках, берущих начало в хребте Сайлю-гем и отрогах Монгольского Гоби-Алтая. На вершине перевала замечаем смело бегающих по склону тарбаганов, кроме того, находим несколько интересных камней.
Дацан
Далее узкое ущелье поглотило дорогу и нас. В ущелье поразила нас милая маленькая стоянка аратов у дороги. Хозяин стоянки сделал врезку в крутой склон ущелья и разместил на площадке юрту, а загон для скота врезал в дальний угол. Причём загон был выполнен с четырёх сторон из камней. Как дань новому в жизни арата, рядом с юртой стояла тарелка для приёма сигналов ТВ, а японский автомобиль добавлял колорита патриархальному укладу номада.
От стоянки к нам бегут ребятишки, и мы традиционно угощаем их конфетами.
Ущелье становится узким и глубоким, дорога на крутом косогоре опасно наклоняет машину. Разъехаться двум встречным машинам на этой дороге – занятие опасное. Ниже нас в 100–150 м течёт река, а по тропам вдоль русла поднимаются вверх к пастбищам стада сарлыков, коз и овец. На зелёных берега речки пасутся кони. Мы с громадным облегчением попрощались с этим опасным ущельем и выехали в широкую залитую солнцем долину. Здесь кругом видны следы разгула водяных потоков после длительных дождей: косы из гравия, широкие влажные полосы наносного песка. Солнце и весёлая звонкая речка, берега которой представляют собой травянистые зелёные лужки, обрамлённые кустарником из ивы и акации, радуют глаз. В этом оазисе мы устраиваем обед, который проходит быстро из-за обилия сухого хвороста. Молодой пастух спешит поздороваться, а А.В. наводит у него справки о направлении движения к озеру Ачит-Нуур.
Это озеро – наша очередная цель, после достижения которой путь наш примет восточное направление, то есть, это уже возвращение. А.В., не доезжая до озера, сворачивает в направлении, параллельном скальному массиву, огибающему озеро. Эти скалы сразу обратили наше внимание своей первозданностью и похожестью на древние буддийские изваяния. Воображение находит в этих написанных трещинами образах маски целого пантеона страшных загробных духов. Страшные чудовища и фантастические звери зорко смотрели на нас с каменных стен, сохраняя тайну своего создателя.
Мы долго объезжаем скалы, пока с вершины гребня, наконец, не открывается нам изумительная картина громадного синего озера, как сокровище, лежащего в объятьях плоской песчаной долины. Синева воды, далёкие горы, розовые песчаные берега из гранитной крошки, редкие белые юрты дургутов на берегах, стада овец и коз, лошадей и сарлыков – всё это настраивало нас умиротворяюще, казалось нереальным и фантастическим.
Журавли
На берегах озера замечаем много выброшенных бурей османов. Другой рыбы не видно. Маленькая речушка, вытекающая из озера и являющаяся притоком Ховда, служит здесь местом рыбалки. Озеро Ачит-Нуур – проточное именно благодаря реке Моген Бурен и ещё одной, берущей начало в хребте Цаган-Шибэту с вершиной Монгун-Тайга из пределов Республики Тува. Озеро кое-где украшено зелёными травянистыми полосами берегов.
Рыбалка не принесла нам успеха, но большинство из нас воспользовалось возможностью помыться и искупаться в тёплой озёрной воде.
Утро выдалось сравнительно тёплым, как и вода в озере. Я встал в 6:15 и пошёл на озеро искупаться. В 7:00 в лагере началось движение. Топится печка, начали варить овсяные хлопья «Геркулес» на местном молоке. Все свободные от кухонных обязанностей быстро собирают палатки и рюкзаки. Подоспела каша, а печка работает, так как кипятится молоко. А.В. готовит чай с молоком, особо полюбившийся нам, как и некоторые другие блюда, к которым приложил руку А.В.
Походная кухня
После завтрака А.В. устроил интересную игру с летавшими над нами коршунами. Он начал подкидывать кусочки хлеба в воздух, а мы с удивлением наблюдали развернувшуюся рядом с нами «охоту». Птицы успевали ловить хлеб в воздухе, а если он падал на землю, хватали его когтями. Всё это делалось так динамично и грациозно, что мы замерли под впечатлением этого представления. Когда одной птице во время манёвра не удалось схватить хлеб с земли, следующая непременно схватывала его, совершая следом такой же фантастический манёвр. И когда А.В. прекратил эту игру, птицы мирно уселись на песке поодаль от нас. Как мало мы знаем и понимаем разум птиц, их желание и умение общаться с человеком!
Могущественная красота Монголии
Мы уезжаем от озера Ачит-Нуур. На юге отдельный горный массив как бы парит в воздухе в ярком солнечном освещении. Вдали на востоке блистают снежные вершины Тургэн, 3965 м, и Хархираа-Уул, 4037 м, в хребте Хайрхан-Уул, огибая который, мы добираемся до северной трансмонгольской трассы.
Нам грустно – позади самые значимые для нас места; самые звучные географические названия; наверное, самые яркие и эмоциональные километры. Впереди более скромные северные ландшафты Монголии. Голубые краски Ачит-Нуура – это как прощание с чудесным и полюбившимся местом.
Заезжаем в маленький, из 2–3 домов посёлок аратов, где наш проводник уточняет направление движения в этом путаном клубке пустынных дорог. Это помогает нам уже перед самым Улангомом выбраться на основную трассу.
При подъезде к городу встречаем заросли зелёных кустов. Как говорит А.В., раньше этот город славился зарослями облепихи. Слева от дороги замечаем формы современного аэропорта и взлётных полос. Да, это кусок будущей Монголии! Тем более, что Улангом стоит на пересечении старых караванных путей из Китая в Россию и экспедиций известных российских путешественников.
Привожу сведения об Улангоме, почерпнутые в книге В.А. Обручева «Путешествия Потанина»: «Улангом стоит на месте очень древнего города Иланьчжеу, судя по обилию керексур (могил) в его окрестностях. Возле монастыря, в большом доме китайской архитектуры, окружённом красивой рощей, жил дюрбютский ван (князь). Дюрбюты (или дербеты) – западномонгольское племя, кочевавшее в обширном бассейне озера Убса; они отличались от восточных монголов-халхасцев: языком, обликом и бытом. Главное их занятие – скотоводство».
Эти сведения взяты из записей о путешествии Потанина Г.Н. летом 1879 года.
Более поздние сведения об Улангоме я почерпнул из книги Андраша Рона-Тас «Монголия. Следами номадов», описывающей путешествие 1957 года: «Рядом с Улангомом стоял прежде монастырь, руины которого сохранились доныне. Дома окружены палисадниками. Главная улица застроена особняками. За садиками здесь старательно ухаживают. На окраине города стоят юрты.