Судя по доносящемуся отовсюду грохоту, схватка кипела по всему зданию. Звуки выстрелов смешивались с людскими криками, рычанием форсеров и звоном выбиваемых стекол.
Марта проскочила короткий коридор и оказалась в маленькой комнате, где над столом мерцал монитор, а отъехавшее к стене кресло выдавало, что хозяин покинул его в крайней спешке.
Девушка только огляделась, поняв, что тут никого нет, как спину ее в нескольких местах хлестнуло горячей болью, пули защелкали по стене, выбивая в ней дырки.
Развернувшись, Марта прыгнула вперед, туда, где из-за косяка высунулся человек. Не раздумывая, ткнула пальцами левой руки в его глаза, ребром правой сокрушая незащищенную шею. Хрустнуло, чавкнуло, брызнула кровь, тело упало беззвучно.
Дальше, в небольшом помещении пункта наблюдения шла свалка. Через распахнутую дверь одно за другим вылетали изломанные человеческие тела. А перед ней, прямо на полу билась в конвульсиях очередного приступа Инга.
Грохот смолк, из пункта наблюдения вышел Антон, забрызганный кровью с головы до ног.
— Все, — сказал он, вытирая лицо. — Вызываем специалистов. Анхель, ты самый шустрый…
Инга перестала трястись и замерла. Марта, опустившись перед ней на колени, увидела растрескавшуюся от многочисленных попаданий броню. Кое-где она оказалась пробита.
Пульсация химериновых волокон в дырах становилась все более вялой.
Марта перевела взгляд на безучастное лицо Инги и увидела несколько аккуратных черных дырочек на лбу и щеках.
— Командир, — позвала она, сглотнув.
— Я уже знаю, Марта, — ответил Антон устало.
От двери донеслись шаги, внутрь один за другим зашли трое форсеров никак не боевой модификации — худощавых, большеголовых, с длинными пальцами на тощих руках.
Осторожно переступая через трупы, они прошли в сторону аппаратной.
Из-под роскошных кос, уложенных черным венцом вокруг головы, выбрался и пополз по полу темно-красный ручеек.
Из окна второго этажа виднелся весь поселок, вплоть до раскинувшихся за окраинами полей.
— Неплохо эти люди устроились, укуси меня дьявол! — заметил Пабло, и в голосе его прозвучала откровенная зависть.
В поселок Тубероза их боевое звено, выполняющее сегодня обязанности разведчиков, вошло час назад, не встретило сопротивления и просто заняло здание местной администрации.
Поселок состоял из чистеньких одно- и двухэтажных коттеджей. Перед каждым домом имелся сад с цветами и плодовыми деревьями, а позади — теплицы и длинные грядки.
Ароматы цветов щекотали ноздри, и Марта чувствовала себя одурманенной.
На Флоре даже теплицы казались настоящим жильем, хотя бы и для растений, в то время как на Сложных Мирах жилые дома больше смахивали на временные бараки. Да и существовали они, как правило, недолго: среда, недружелюбная к людям, не лучшим образом обходилась и с их постройками.
— Экраны на окнах какие… хлипкие, — Хельга растянула между пальцами ажурный тюль шторы. — По-моему, при таком уровне радиации и солнечной активности им экраны вообще не нужны.
— Люди, они того, нежные, — Пабло по-прежнему заслонял мощной спиной вид из окна, но не забывал комментировать. — Вон, идет женщина. Наверное. На голове какая-то штука из сухих растений, на теле ткань до самых пяток болтается, а зачем это все? Неужели облучения боится?
— Это ношение одежды — проявление атавистических инстинктов. А так, конечно, им здесь хорошо, — ядовито сказала Марта, передвигая тяжелый письменный стол. Тот негодующе скрежетал, оставляя на паркетном полу длинные царапины, но девушку это мало волновало. — И, клянусь Пророком — мы отлично знаем, за чей счет они так устроились! Эй, да хватит по сторонам пялиться! Помог бы мне лучше! Или ты собираешься спать стоя?
— Лично меня вполне устроит вот это, — ухмыльнулся Джим, плюхаясь на жалобно заскрипевший диван.
— Ты, здоровяк, сломаешь хорошую вещь! — возмутилась Анна. — А ну вставай! Это не для таких громил, как вы, здесь мы с Мартой будем спать! — она оценила ширину дивана, и с сожалением добавила: — По очереди.
— А я? — спросила Хельга. — И ты где-нибудь пристроишься, — фыркнула Анна, — впрочем, ночные-то дежурства все равно ваши.
В кабинет вошел Анхель с кружкой в руках. Запах из нее шел такой, что Марта невольно повернулась, а Марта и Джим заинтересованно повели носами. Белобрысый форсер с невозмутимым видом отхлебнул, и по его лицу расползлась довольная улыбка.
— Ну надо же, это что там у тебя? — осведомилась Марта.
— Это называется кофе.
— Где взял? — Пабло уже стоял у дверей.
— Там, на первом этаже, в правом крыле, есть маленькая столовая, — Анхель поглядел вслед исчезнувшему Пабло, и добавил для остальных: — Только кофе не так просто найти.
— Нашего проныру этим не напугаешь, — Анна кивнула Марте. — Пошли, рыжая, может и мы чего добудем. Заодно разведаем, где здесь санитарный блок.
Санитарные блоки нашлись довольно быстро, а когда девушки вернулись в выбранную для ночлега комнату, то столкнулись с субтактиком.
— Только что получил сообщение, — сказал он. — Тело Инги отправили на Регед. Мы все будем помнить ее.
— Когда барахлит вычислительный модуль, смерть становится вопросом времени, — заметил Джим.
— Смерть любого форсера — вопрос времени, — оглядел звено субтактик. — Все определяется лишь тем, насколько смерть оказалась полезной для дела Эволюции. Пусть Инга не справилась с боевой задачей, но тело ее будет утилизировано. Главное, чтобы мы не позволяли себе умирать так бессмысленно и расточительно, как это делают люди. Что ты пьешь, Анхель?
— Кофе, — белобрысый форсер протянул кружку.
— Очень ничего, — Антон отхлебнул и довольно причмокнул. — Так, теперь о живых. Все неплохо поработали на этой планете, но это был лишь первый шаг. Помните об этом и не расслабляйтесь.
В открытое окно влетело что-то маленькое, верещащее. Марта рефлекторно вскинула руку, забыв, что оружие не при ней, Джим распластался по полу.
— Спокойнее! — проговорил субтактик. — Это всего лишь живое существо. Оно, если мне не изменяет память, называется птица.
Взгляд сверху.
2.
Небоскреб диктаторской резиденции возносился над столицей на высоту почти сотни этажей. Вэй Ляо каждое утро, появляясь в рабочем кабинете, тратил несколько минут на то, чтобы поглядеть на простирающий внизу город, один из величайших на Земле.
Это зрелище успокаивало и помогало настроиться на рабочий лад.
Романов-Сити построили в пустынной местности на севере Италии, когда стало ясно, что столицу объединенного человечества нельзя размещать там, где долгое время правили по старому, исходя из интересов не всех людей, а одного-единственного народа.
Сейчас город, называемый обычно просто Сити, выглядел, точно раскинувшаяся прямо за окном галактика — тысячи неподвижных огней, сотни движущихся, потоки света на магистралях, разноцветные светлячки рекламных баннеров.
За спиной хлопнула дверь, и диктатор отвернулся от окна, натягивая на лицо привычную вежливую улыбку.
— Прошу вас, господа, — большинство из вошедших в кабинет людей Вэй Ляо знал многие годы, именно они восемь лет назад выбрали его диктатором, но никогда глава объединенного человечества не видел членов Совета Координаторов настолько мрачными.
И неудивительно — экстренных ночных совещаний Вэй Ляо не доводилось созывать ни разу.
— Надеюсь, что вы позвали нас по серьезному поводу, — пробурчал, устраиваясь в кресле, самый старый из координаторов, Юсуф Кала, высохший, точно мумия из египетской гробницы.
— Важнее не бывает, — Вэй Ляо сделал паузу, дожидаясь, пока референты покинут помещение. — Неделю назад вы все получали так называемое «Досье Халикта».
— Получали, — заметил Иван Брыкалов, массивный, точно матерый тигр, с цепким взглядом хищника. — Большей ерунды я не читал давно. Чтобы фон Хайнц ввел кастовую систему на своих планетах и вдобавок позволил неограниченное генетическое модифицирование?
— С другой стороны, кто мог ему помешать, пойди он на такое? — Вэй Ляо пожал плечами. — Мой предшественник и вы, господа, «Законом об особом контроле» сделали КОСМ практически независимой от Земли организацией, и что творилось в Сложных Мирах тридцать лет после его принятия, мы не знаем!
— Это уж точно, — хмыкнул Антонио Лукарелли.
— Но это все лирика, — Вэй Ляо сел и коснулся клавиши вычислительного центра. — Вот сообщения, поступившие с Валории, Флоры и Фюрката. И, если отбросить мысль, что власти этих трех колоний сошли с ума, то мы должны признать — существа, именующие себя форсерами, вчера объявили нам войну.
Координаторы дружно уставились в мониторы, пальцы их забегали по клавишам.
Вэй Ляо молча смотрел на них и раздумывал, как же мудро поступили некогда предшественники, правители России и Китая, создавшие Евразийскую конфедерацию, а позже объединившие Землю.
Генерал Романов тогда занял место диктатора, а большинство в Совете Координаторов, избранных народом, составили китайцы.
После смерти Романова в две тысячи сто девятнадцатом они выбрали второго диктатора из своего числа, а граждане раскинувшегося на пяти континентах государства избрали новый Совет.
С тех пор две ветви власти, порой конфликтуя и борясь друг с другом, все же управляли человечеством с достаточной эффективностью, и Земля получила то, чего не имела никогда прежде — века гармонии, процветания и стабильности.
Которые, судя по всему, закончились.
— Поразительно, — сказал Брыкалов. — Признаю свою ошибку. Надо же, существа, специализированные для войны… Как такое могло прийти фон Хайнцу в голову?
— В такую голову, как у него, может прийти все, что угодно, — Такеда устало прикрыл глаза. — Что вы предлагаете, господин диктатор?
— Нам ничего не остается, кроме как воевать.
— Если бы мы еще умели это делать, — Лукарелли зевнул и потряс головой, отгоняя сонливость.
— Наши предки были мудрее нас, — сказал Вэй Ляо благоговейно. — Еще во времена первого диктатора был разработан план ответных мер на случай вторжения агрессивных существ с иных планет, получивший название «Шторм». Пришло время вытащить его из архивов…