— Явились, — сказал он.
Один из плазменных разрядов ударился о землю неподалеку и лопнул с гулким хлопком. В стороны полетели комья земли, а на месте попадания осталась оплавленная воронка.
— Без приказа не стрелять! — голос лейтенанта дрогнул, но вряд ли кто это заметил.
Ду Вэй высунулся из окопа, и тонкий синий луч прошил его макушку, точно игла — ткань, но крови к удивлению Роберт, не было.
— Ой! — сказал бывший участковый, падая на дно окопа и хватаясь за голову.
— Шлем снимай! — рявкнул подоспевший Мартинес. — Ну ты прямо в рубашке родился!
Выстрел из снайперского оружия форсеров пробил шлем, но прошел по касательной, лишь опалив волосы. Ду Вэй, широко раскрыв рот, сидел и истерично смеялся.
— Огонь! — команду отдал сам полковник Клаус. — Покажем этим сукиным сынам!
Роберт нажал на курок, Эстридсен задергался за своими бетонными блоками. Десятки стволов выплюнули многие сотни пуль, визг, треск и жужжание разорвали тишину в клочья.
По роще будто хлестнуло неисчислимое множество невидимых кнутов, полетели наземь ветви, куски стволов.
— Так их, так! — хрипел Мартинес, поводя автоматом из стороны в сторону.
Над терзаемой рощей взвились сразу несколько плазмоидов. Точно шаровые молнии, пролетели они высоко над полем и, оказавшись над окопами, стремительно рухнули.
Один упал неподалеку, угодив в центр позиций соседнего взвода. Роберт видел, как прянула по окопу волна синего огня, слышал, как заорали сгорающие заживо люди.
Кто-то, пылая точно факел, ухитрился выскочить и тут же упал обратно.
— Сомий хвост, — пробормотал Роберт.
— Ой… — судя по звуку и запаху, Ду Вэя вырвало.
Форсеры больше не показывались, и стрельба начала затихать. Роберт снял палец со спускового крючка, Мартинес перестал бормотать и трястись вместе с автоматом, Эстридсен остановил свою машину для убийства.
— Как ты думаешь, мы кого-нибудь завалили? — поинтересовался сержант Юй Ли.
— Вряд ли, — ответил Роберт, вглядываясь в искореженную рощу, где ничего не двигалось. — Эти твари на редкость устойчивы против пуль.
И тут же стрельба началась вновь, но на этот раз палили сбоку, на правом фланге. Сверкали плазменные разряды, свистели пули, но что именно там происходит — разобрать было невозможно.
— Рота, разворот на девяносто градусов вправо! — донесся из наушников голос капитана. — Приготовиться к отражению атаки!
— Как же ее отражать? — засуетился Ду Вэй. — Окопы теперь не защитят!
Эстридсен, не говоря ни слова, принялся вытаскивать пулемет из защищенного бетонными блоками гнезда.
— Уж как-нибудь, — сказал Роберт.
Вопли на правом фланге зазвучали громче и стали видны бегущие. Кое-кто из солдат выскочил из окопов и, бросая оружие, помчался к поселку. Трусы понадеялись укрыться за надежными стенами домов.
Никто из них не выжил.
Форсеры стреляли, люди падали один за другим. Бронежилеты помогали так же, как жилетки из бумаги.
— Вперед! — приказ пришел в тот момент, когда Роберт осознал, что его просто трясет.
— Вперед, иначе они окружат нас! — повторил капитан.
Поднимать себя от спасительной земли было страшно, но еще страшнее оказалось бежать по узкому окопу, не зная, за каким поворотом тебя встретит сияние плазменного разряда.
От поселка к окопам неслись солдаты оставленной в резерве роты. Пулеметные очереди тянулись туда, где засели форсеры.
— Сомий хвост! — крикнул Роберт, осознав, что мягкое, на которое он только что наступил — человеческое тело.
Краем глаза заметил движение и тут же бросился на землю. Перекатился на бок и увидел, как бежавший следом сержант исчезает в облаке синего пламени, а Ду Вэй падает навзничь.
Еще дальше что-то круглое, стремительное врезалось в толпу бегущих, раздался взрыв и в стороны полетели тела.
— Получай, тварь! — откуда-то сбоку выскочил Мартинес, через забрало шлема было видно его перекошенное лицо.
Роберт вскочил и, совместив кружок целеуказателя с массивной фигурой форсера, нажал курок.
— Аааа! — пули с визгом били по серому комбинезону явившейся из Сложных Миров твари, выбивая из нее небольшие «чешуйки» и оставляя круглые выемки.
Только когда брызнула кровь, форсер пошатнулся.
— Добивай! — рявкнул Мартинес, пригибаясь и бросаясь вперед.
Форсер поднял ему навстречу собственное оружие, но выстрелить не успел — свалился.
— Мама… — сказал Роберт, спешно меняя магазин.
Успел ощутить за спиной движение, даже повернуться, но тут что-то тяжелое ударило в затылок, шлем хрустнул, перед глазами взвихрились звезды, и все потонуло в глубокой темноте.
Лежать было неудобно — что-то упиралось в живот, кололо щеку, и еще страшно болела голова.
— Двадцать семь, двадцать восемь… — прозвучавший где-то рядом голос был смутно знакомым, но кому он принадлежит, Роберт вспомнить не мог. — Так, переверни его, посмотрим кто это…
Роберт ощутил, что его берут за плечи и пытаются сдвинуть. В носу засвербело, и он чихнул.
— Живой, господин лейтенант! — сказал другой голос.
— Надо же! И кто это?
— Я… — ответил Роберт, осознав наконец, что щеку ему царапает разбитое забрало, в живот упирается собственный автомат, а знакомый голос принадлежит лейтенанту Ван Мину.
С чужой помощью смог сесть, стащить с головы покореженный шлем и оглядеться.
Солнце благополучно опускалось в тучи, по земле бежали длинные тени, а ветер нес запах чего-то кислого, но очень неприятного.
— А, ты… — голос лейтенанта звучал глухо, а лицо было белым, точно бумага. — А мы тут трупы считаем. Сам сможешь идти?
— Попробую, — Роберт осмотрел себя и убедился, что руки с ногами на месте, а повреждений никаких не видно.
— Тогда двигай вон туда, к дому с красной крышей. Там раненых собирают, — и Ван Мин с помощником зашагали дальше. — Двадцать девять, тридцать, тридцать один…
Роберт поднялся на ноги, несколько минут постоял, справляясь с головокружением, а затем побрел в указанном направлении. Оставленные оружием форсеров воронки приходилось обходить, а взгляд то и дело натыкался на лежащие группами трупы.
Человеческие были обожжены до неузнаваемости, а вражеские — изрешечены пулями.
— Ой, это ты! — от дома с красной крышей, единственного целого на всей окраине, к Роберту метнулся Мартинес. — Клянусь посохом Моисея, я думал что все, когда тот громила саданул тебя по башке!
— Череп мой оказался крепче, — ответил Роберт, ощущая, что сил не осталось даже на то, чтобы идти.
— Давай, помогу, — Мартинес обхватил его за пояс. — Доктор тебя посмотрит. Да, бой был что надо, но мы одолели этих гадов!
— Одолели?
— Точно, — кивнул Мартинес. — Только их было-то всего восемь десятков. А наших они положили куда больше. Считай, что от полка ничего и не осталось.
Они прошли распахнутые ворота, миновали широкий двор, где стоял похожий на металлического паука агрономический комплекс, а вдоль забора расположилась высокая, в человеческий рост поленница.
У входа в дом скучали двое часовых, а застекленная веранда оказалась заполнена ранеными. Большинство сидело вдоль стен, некоторые лежали на носилках, а горькие запахи лекарств перебивали запах жженого мяса.
— Давай его сюда, — врача можно было отличить лишь по чистой, не запятнанной пятнами гари форме. — Так, так…
Осмотр занял считанные мгновения. Приложенный к шее Роберта диагностер щелкнул и доктор устало улыбнулся.
— Легкое сотрясение. Дешево отделался, — сказал он и полез в стоящую на полу сумку. — Держи. Тут стимуляторы и еще кое-чего…
С улицы донеслись возбужденные голоса, хлопнула дверь, и на веранду вступил сам полковник Клаус. Воинственные усы его обвисли, а сам он выглядел жалко, точно искупавшаяся болонка.
— Так, доктор, вы закончили? — поинтересовался командир полка. — Тогда грузим раненых и уезжаем…
— Как? — Роберт едва не подавился застрявшей в горле пилюлей. — Мы что, бросим погибших?
— У нас нет времени их грузить! — истерично выкрикнул Клаус. — С запада приближаются форсеры, и мы просто не сможем их остановить! Надо убираться как можно быстрее… Я пришлю солдат, они помогут с погрузкой…
— Ничего не поделаешь, — скривился врач. — Эй, ребята, кто сам может ходить — выбирайтесь на улицу.
Что происходило потом, Роберт запомнил плохо. Голова кружилась, время от времени он словно проваливался в какой-то туман, потом выплывал из него, чтобы осознать, что лезет в кузов открытого транспортера… что машина движется между темных, похожих на надгробия домов…
В себя пришел только от бьющего в лицо ветра.
— Ну что, оклемался? — спросил сидящий рядом человек голосом Мартинеса.
— Да, — кивнул Роберт. — Но откуда у нас такой транспортер?
— Это из местных. Наши они большей частью подорвали, когда ворвались в поселок.
— А где мы? — Роберт огляделся, но кроме звезд вверху и силуэтов деревьев на обочине, ничего не увидел.
— Кто бы знал, клянусь посохом Моисея? — вздохнул Мартинес. — Похоже, что на восток тащимся, к горам!
Проснулся Роберт от холода. После прерываемого толчками и рывками сна болела голова, а тело ломило в самых неожиданных местах. Открыв глаза, он обнаружил, что наступило утро, транспортер тащится между угрюмых скал, а сверху сыплется что-то, подозрительно похожее на снег.
— Друг, — прохрипел один из лежащих на полу раненых, подняв голову. — Дай напиться, а?
Сдерживая зевок, Роберт отстегнул от пояса фляжку и подал просившему. Тот благодарно кивнул, взвизгнула откручиваемая крышечка, и задергался кадык на тощем горле.
— Куда это мы забрались? — спросил раненый, возвращая фляжку. — Откуда снег? Вчера еще тепло было.
— Горы, — ответил проснувшийся Мартинес и чихнул. — Где-то должно быть теплое обмундирование, я думаю.
— На ходу нам его не выдадут, — заметил незнакомый сержант, рука которого висела на перевязи.
Судя по форме бинтов, от нее сохранился обрубок по середину предплечья.