В момент знакомства Ральф едва взглянул на Джем. Они с Клодией, его нынешней подругой, вновь ругались по телефону. Ральф прижимал трубку подбородком к плечу, а сам тем временем судорожно обкручивал запястья эластичным бинтом в подсознательной попытке пережать кровоток, положив тем самым конец пытке этого нелепого общения.
Увидев Смита, он слегка поморщился и отвел трубку в сторону, чтобы приятель смог расслышать монотонный речитатив несчастной и обозленной женщины. Ральф нажал кнопку громкой связи.
Такое чувство, что я одна должна обо всем думать, что только меня это и касается. Ральф, ты понимаешь, о чем я? Конечно, нет. Кого я тут пытаюсь обмануть? Стоит тебе взять в руки пульт от телевизора, и все остальное для тебя просто пропадает. Этой штуки достаточно, чтобы ты намертво приклеился к дивану. Ты и пальцем не шевельнешь…
– Ральф, – прошептал Смит, – это Джем.
Джем подмигнула Ральфу.
Ральф увидел маленькую, сияющую улыбкой девушку, чье лицо обрамляли завитки темных волос.
Ральф, ты слушаешь меня или снова включил этот чертов громкоговоритель?
Ральф ответил Джем виноватой улыбкой и еле слышно прошептал: «Рад знакомству». Затем он вновь нажал на кнопку и стал что-то тихо вещать в телефонную трубку.
Смит и Джем вышли из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.
– От Клодии бывает трудно отвязаться. Они могут говорить так часами. Бедняга Ральф. – Самодовольно улыбнувшись, Смит отхлебнул горячего чая.
– А у тебя, стало быть, нет подружки?
– Ты очень догадлива, – брякнул тот. – Нет, я один.
Смит вновь почувствовал себя неловко. Ему хотелось быть вежливым и любезным, произвести на Джем хорошее впечатление, но, сколько бы он ни старался, получалось наоборот. Схватившись за старинную ручку, он поспешил распахнуть дверь в очередную комнату.
– Вот тут ты могла бы поселиться, – потянувшись налево, он щелкнул выключателем. – Как видишь, комната небольшая, но в ней есть все необходимое.
Маленькая комнатка была выполнена в форме буквы L. Стены облицованы деревянными панелями теплого карамельного оттенка, с потолка свисает люстра в форме остроконечной звезды, сделанной из бронзы и стекла. В дальнем конце комнаты – одноместная кровать, накрытая ярким индийским пледом. Напротив кровати – платяной шкаф двадцатых годов с зеркальными дверцами. На другом конце комнаты – единственное окно, плотно занавешенное тяжелыми шторами, и небольшой лакированный комод.
Джем в восторге сжала руки Смита.
– Это просто чудо! Я так и знала, что мне по-нравится! Можно, я буду здесь жить? Пожалуйста!
Лицо ее по-детски раскраснелось, руки были теплыми от чашки чая.
– Давай я покажу тебе для начала всю квартиру, а потом мы поболтаем, – осторожно заметил Смит. – Видишь ли, для начала мне нужно посоветоваться с Ральфом. До тебя тут было немало желающих. – Он почувствовал, что краснеет, и поспешно отвернулся.
– Хорошо, – беспечно кивнула Джем. Она ничуть не беспокоилась. Ей уже было ясно, что комната останется за ней.
2
По-хорошему, это должно было обрадовать ее, думала Шевон. Только представьте – ALR, Лондонское радио! Что и говорить, им крупно повезло.
Чуть раньше, только услышав эту новость от Карла, она и правда возликовала – наконец-то сбылись все его мечты. Карл сейчас говорил по телефону. Делился новостями со своей ирландской матерью и русским отцом, которые жили в Слайго. Шевон смотрела поверх книги на его красивое лицо, которое так и светилось энергией. Давно уже не видела она его таким оживленным. Наверняка его мать распирает от гордости при мысли о том, что ее Карл, ее бесценный сын, получил место диджея на крупнейшем лондонском радио. И не когда-нибудь, а в самый прайм-тайм.
Трудно даже поверить в такое. «Добрый вечер, Лондон! Добро пожаловать на шоу Карла Каспарова». Ее Карл, не какой-то там безликий, скучный диджей, а ее Карл будет общаться с тысячами слушателей, ставить свой набор песен и отвечать на всевозможные вопросы. Его имя появится в программе передач: «3.30–6.30 вечера – Карл Каспаров». Drive Time – так будет называться его шоу. На это время Карл станет полноправным хозяином эфира.
Шевон представила классический сценарий «Жары в городе». Пышущий зноем летний вечер, заторы на дорогах, и голос Карла, льющийся из радио машин, плотно застрявших в очередной пробке: «На улице жара, а потому продолжайте слушать Drive Time – это поможет вам сохранить ясную голову». И вот уже в эфире звучит «Up on the Roof».
Еле слышное поскуливание вернуло Шевон к действительности. Четверть одиннадцатого, а они совсем забыли про Розанну. Собака стоически сидела у дверей в гостиную, понимая, должно быть, что сегодняшний вечер не такой, как всегда, и пытаясь деликатно намекнуть на то, что ей по-прежнему нужно справлять свои потребности.
«Бедняжка, мы совсем забыли про тебя!» Расслышав сочувствие в голосе Шевон, Розанна осторожно вильнула хвостом. В следующее мгновение она заколотила им со всей силой – это Шевон направилась в прихожую, где висел собачий поводок.
– Карл, я выведу Розанну на улицу. Идем, детка, пора прогуляться.
Шевон с трудом втиснулась в зимнее пальто, которое за этот год будто уменьшилось в размерах. Пока она одевалась, Розанна с довольным сопением поджидала у двери.
Шевон с удовольствием вдохнула студеный ночной воздух. Центральное отопление, эмоции последних часов и шампанское сделали свое дело. Пора было немного охладиться. Стоял чудесный октябрьский вечер. Высокие дома по Алманак-роуд выглядели особенно элегантно под покровом темного неба, озаренного полной луной.
Розанна, должно быть, тоже ощутила на себе воздействие луны. Она топталась на месте, усиленно нюхая воздух. Ее черная шерсть поблескивала в лунном свете. Вместе они зашагали в самый конец улицы. Шевон тем временем пыталась разобраться в своих чувствах. Она успела привыкнуть к той незатейливой жизни, которую они столько лет вели с Карлом. Она как-то не задумывалась о том, что не работала фактически с тех самых пор, как оставила место техника в художественном колледже Суррея. Шевон сводила концы с концами, делая подушки и прочие незатейливые украшения для дизайнерского магазинчика на Уондсворт-Бридж-роуд. Карл по выходным подрабатывал диджеем в местных пабах. Этих денег и того, что он получал в «Sol y Sombra» за обучение клубным танцам, вполне хватало на их скромные нужды.
Карл и Шевон. Современная, самодостаточная пара. Шевон знала кучу людей, которые искренне завидовали их образу жизни и характеру отношений. По сути, у нее было все, чего только можно пожелать: чудесная квартира, которую они успели купить практически за бесценок еще до того, как Баттерси пережил очередной подъем; замечательная собака, друзья, которых они знали еще с университета, теплые и искренние отношения. Друзья не раз говорили, что их отношения с Карлом – образец для всех остальных, эталон, которому хочется следовать. И вот теперь все должно было измениться. При мысли об этом Шевон содрогнулась.
Теперь уже не отмахнешься от того, что в последнее время она сильно растолстела. Карл наверняка заметит, что ее жизнь катится в никуда. Он будет возвращаться со своего Drive Time шоу, энергичный и раскованный, заряженный общением со слушателями и очередной десяткой топовых песен, а дома его будет встречать Шевон, растекшаяся по дивану и приклеившаяся взглядом к телевизору. Шевон, впихнувшая в себя огромный ужин, поскольку ей стыдно было объедаться в присутствии Карла. И что он подумает при виде этого зрелища?
Будет ли он все так же водить свою черную легковушку, которую приобрел сразу после окончания университета? Будет ли носить свои старые чинос с дыркой на колене и такие же старенькие, потертые ботинки, которые купил бог знает когда? Будет ли переодеваться дома в свои забавные тибетские носки с кожаной подошвой? Будет ли готовить им с Шевон по чашке чая, чтобы поудобнее устроиться потом перед телевизором?
Будет ли он все так же любить ее?
Шевон поежилась от холода. Еще недавно зима лишь робко постукивала в дверь, и вот теперь она заявила о себе в полный голос. Темное облако скрыло на мгновение луну, но ветер тут же потянул облако дальше.
«Идем, детка, пора домой».
Они быстро зашагали по улице, в тепло и уют своего дома. Уже стоя перед дверью и нашаривая в кармане ключи, Шевон услышала чьи-то голоса. Глянув вниз, она увидела симпатичную темноволосую девушку, выходившую от соседей снизу. Сегодня туда то и дело приходили все новые и новые гости. Хотелось бы знать причину такого оживления.
Отстегнув поводок, она повесила его на крючок, и собака тут же метнулась в гостиную, прямо к Карлу на колени. Тот обнял ее, и Розанна в восторге лизнула его в щеку. Шевон наблюдала за ними из коридора, стягивая свое тесное пальто. Она позволила себе окунуться в тепло этой сцены, желая, чтобы та поглубже запечатлелась в ее памяти. Бесценный кусочек нынешней жизни, которая готова была измениться раз и навсегда.
3
Ральф и Смит считались лучшими друзьями вот уже пятнадцать лет. А до этого они целых четыре года были врагами. Смита бесила творческая натура Ральфа и слегка жеманные манеры, а Ральфа раздражало то, с какой легкостью давалась Смиту учеба в школе. Друзья у каждого были свои. Когда пути их изредка пересекались, эти двое фырчали и порыкивали друг на друга, как враждебно настроенные псы, а приятели сдерживали их, как хозяева, тянущие на себя поводок.
Сближению их способствовала девушка. Она была студенткой по обмену. Ширел, так ее звали, жила в семье Смита целых два месяца. Из Балтимора в Лондон она приехала в мае. Тогда на ней красовались слегка расклешенные и подвернутые джинсы, дополнял которые бирюзовый свитер с широким воротником. У Ширел были длинные волосы и простенькое, без косметики лицо.
В свой первый школьный день Ширел увидела Ральфа, который лениво выходил из автобуса. Брюки на нем сидели в обтяжку, а синий блейзер был заколот сзади простой булавкой. Волосы искусно всклокочены, под глазами намазано чем-то вроде сажи. Полный отстой, по мнению Смита. Ширел влюбилась без памяти.