— Да, понимаю. Но насколько я знаю, из дома ничего не пропало? Предположим, что дворник был напуган тем, что совершил, и сбежал, не обыскав комнаты. По-моему, неосмотрительно вламываться в дом, зная, что там хозяйка. Или, с вашей точки зрения, он с самого начала планировал убийство?
— Я не знаю, о чем он думал. В то утро Ира должна была быть в бассейне, но, когда я позвонил, изменила свои планы. Он мог изучить ее расписание и рассчитывал, что в доме никого не будет.
— Ира часто отлучалась по делам?
— Домоседкой не была. Ездила по магазинам… бассейн, парикмахер… все, как у обычной женщины.
— Работу Ира оставила после замужества?
— Да. По образованию она библиотекарь, платят там копейки. Я не видел смысла в ее работе, она, признаться, тоже. Одно время она работала у меня, но потом мы решили… в общем, меня вполне устраивало, что она не работает, и ее тоже.
— Ольга Валерьяновна сказала, Ира была очень деятельной девушкой.
Когда мы познакомились, работала по пятнадцать часов, сразу в трех местах, а что ей оставалось? Слава богу, я зарабатываю достаточно, чтобы моя жена ни в чем не нуждалась.
— Вы вместе пять лет, но детей у вас не было…
— Я не очень понимаю, какое это имеет отношение… — начал он, но тут же кивнул: — Хотелось немного пожить для себя. Ире в юности пришлось нелегко, да и я долгое время вкалывал как проклятый… все так хорошо складывалось… Мы купили дом, правда, пришлось брать ссуду, которую я еще не выплатил, мы много путешествовали, в общем, с детьми мы не торопились. Нам было очень хорошо вдвоем, ничего не хотелось менять…
— Ольга Валерьяновна продала кольцо и серьги, доставшиеся ей по наследству, чтобы купить внучке квартиру. Может, были еще драгоценности, о которых кто-то знал?
— Нет. Ничего подобного. Украшения Ира не любила. Носила только обручальное кольцо.
— Вы уверены, что не было никакого наследства?
— Абсолютно. Мы выплачиваем ссуду, Ира бы непременно мне сказала… и Ольга Валерьяновна тоже.
— У меня вот еще какой вопрос, — подумав, скачала я. — Ирина ждала вас и после вашего звонка должна была находиться на кухне, готовить обед…
Одинцов нахмурился, внимательно глядя на меня, кивнул.
— Накануне у нас были гости, Ира такой ужин закатила, в общем, хватило бы на роту солдат. Готовить необходимости не было. Она могла отдыхать в своей комнате, ожидая меня, или заглянула туда, услышала шум, ведь входная дверь была заперта, а дверь веранды взломали, значит, убийца проник в дом через эту дверь…
— У вашей жены не было врагов? — задала я очередной вопрос.
— Врагов? — поднял он брови и усмехнулся. — Вы шутите? Какие враги? У нас общие знакомые, нее к ней прекрасно относились, да по-другому и быть не могло. Ира очень добрый, светлый человек… она умела окружить друзей ненавязчивой заботой, они прекрасно чувствовали ее отношение. — Допустим, кто-то завидовал вам… И поэтому ее убили? Чушь… к тому же я затрудняюсь сказать, кто из друзей мог бы нам завидовать. Вес люди состоявшиеся. Большинство куда богаче, чем я. Нет, такой мысли я не допускаю.
— А у вас как обстоят дела с врагами? Я ведь предупреждала, что буду задавать вопросы, на которые вам уже не раз приходилось отвечать.
— Никаких врагов.
— Вы занимаетесь бизнесом… — не отставала я.
— Бизнес у меня весьма скромный: рекламное агентство. Не подумайте, что я жалуюсь, дела идут хорошо. К тому же, если допустить, что враги все же существуют, какой смысл убивать мою жену, логич¬нее со мной разделаться.
Я пожала плечами.
— Предположим, это месть. Зная, как вы любите жену, убийца решил отобрать у вас самое дорогое…
— И ему это удалось, — кивнул Одинцов. — Вот только в голову никто не приходит. Кому я мог досадить до такой степени.
— И все же подумайте. Если это не ограбление, остается только одно…
— Спасибо, что не спросили: не было ли у меня или моей жены любовников? Следователь задавал этот вопрос.
— Его можно понять, — дипломатично заметила я.
— Я любил свою жену, и другие женщины меня не интересовали С того момента, как мы познакомились, я даже в шутку никогда ни с кем не флиртовал. А уж тем более не заводил интрижек. Ира была очень порядочным, честным человеком. Не терпела лжи в отношениях и никогда бы не простила мне… Я это прекрасно знал и не стал бы рисковать, даже если бы какая-то женщина мне понравилась. Исключено. Моя семейная жизнь меня вполне устраивала, Ирочку тоже. Если бы она кого-то встретила, уверен, не стала бы лгать и притворяться, а сказала бы мне об этом. Притворство не в ее характере. Мы по-настоящему любили друг друга. Понимаете?
— Понимаю. Тем более следует хорошо подумать, кому вы могли ненароком перейти дорогу. Конкуренты, обиженный клиент…
Одинцов уставился на меня, не моргая, мне показалось, он размышляет, стоит говорить или нет. Вздохнул и отвел глаза.
— Этот заказ в торговом центре «Заречный»… Сначала они обратились в другую рекламную фирму, но их не устроила цена. Я предложил свой проект, и мы смогли договориться. Черт… получается, я наговариваю на человека.
— Мы ведь хотим найти убийцу? — спокойно произнесла я. — Значит, должны проверить все возможные версии. Фамилия хозяина рекламного агентства?
— Миронов. Я едва с ним знаком, но он производит впечатление приличного человека, адекватного, уж точно. К тому же, если разобраться, дорогу я ему не перебегал. Это право клиента обратиться сразу в несколько фирм и выбрать ту, которая ему подходит.
— Насколько крупным был заказ?
Одинцов кашлянул, помялся, взял авторучку из Моих рук и написал сумму на листе блокнота. Я тихонько присвистнула — сумма впечатляла.
— Условия сделки разглашать не принято, — сказал Одинцов виновато.
— О коммерческих тайнах я наслышана. Что ж, думаю, господин Миронов был весьма огорчен.
Наверное. Тем более что был уверен: заказ достанется ему. Его двоюродная сестра работает ведущим экономистом в холдинге, которому принадлежит торговый центр.
— Он не угрожал вам?
— Нет. Мы с ним даже не встречались после этого. И, честно сказать, я и мысли не допускаю…
— Вам и не надо, сказала я и улыбнулась. — Для подобных мыслей у вас теперь есть я.
— И вы всерьез думаете, что…
— Вам нужно напрячься и вспомнить, у кого еще в последнее время был повод вас недолюбливать.
Я передвинула к нему блокнот и авторучку, он взглянул растерянно, будто думал, что я его разыгрываю, но моя физиономия была предельно серьезна. Авторучку он взял и погрузился в размышления. Я сделала еще заказ, к тому моменту, когда принесенный кофе был выпит, в блокноте появилось пять фамилий.
— Вот, — сказал Одинцов, протягивая мне блокнот. — Но там речь шла о гораздо меньших суммах. Потапов, последний в списке, был недоволен тем, как мы выполнили заказ. Претензии абсолютно надуманные, он просто не хотел платить. Пришлось подавать на него в суд. Дело мы выиграли. Речь шла о сумме в двести пятьдесят тысяч.
— На мировую он, как я понимаю, не пошел?
— Нет.
— Учитывая, что ему пришлось заплатить судебные издержки… он потерял примерно полмиллиона.
— Примерно так.
— Чем не повод затаить обиду.
— Господи, Феня… ничего, что я вас так называю? — спохватился он.
— Очень вам за это признательна.
— Я хочу сказать… допустим, тот же Потапов здорово разозлился, но убийство… встретили бы меня в темном переулке и надавали по шее, это я еще худо-бедно могу понять…
— У вас-то с головой проблем нет, оттого убийство кажется вам чем-то исключительным. Далеко не все могут похвастать здравомыслием. Встречаются люди, для которых убийство дело привычное, совесть их не мучает, хотя наказание, конечно, страшит.
— Как-то скверно я себя чувствую… наверное, все-таки не стоило…
— От вашего Потапова не убудет… если он не виноват.
— Я хочу знать, как вы собираетесь действовать?
— Начну приставать с вопросами к разным людям. Расследование на девяносто процентов как раз из этого и состоит. Есть еще погони и перестрелки, но, я надеюсь, это не наш случай.
— Вы шутите? — нахмурился он.
— Извините. Есть такая скверная привычка…
Следователю о людях в этом списке рассказали?
— Нет, — покачал он головой. — Удивляюсь, как я вам вдруг все это выложил. У вас, знаете ли, талант…
— Не уверена. Большая просьба, будьте со мной откровенны и не мучайтесь сомнениями, просто расскажите о любых подозрениях, если они вдруг возникнут.
— Я понял… да, хорошо.
— У Иры была близкая подруга? — повертев в руке блокнот, спросила я.
— Людмила Петренко, они вместе работали в библиотеке, но год назад она вышла замуж за военного и теперь живет в Томске. У нас много друзей, со всеми Ира прекрасно ладила…
— Я правильно поняла: ее подруги — это в основном жены или приятельницы ваших друзей?
— Да, именно так. Дефицита общения она не испытывала, если вы об этом, но Людмилу вспоминала часто, ей ее не хватало… Надеюсь, никого из наших друзей вы не подозреваете?
— Я далека от подозрений, просто пытаюсь кое-что уяснить для себя. Ира приехала из районного города, где еще недавно жила ее бабушка… Она часто ее навещала?
— Обычно ездила к ней во вторник. А в выходные мы навещали Ольгу Валерьяновну вместе. Если не отправлялись куда-нибудь еще. Наша бабуля долго не хотела переезжать сюда. Квартиру мы сдавали, а она, конечно, знала, что мы не расплатились за дом и деньги у нас нелишние. Еле-еле уговорили переехать. Теперь я об этом жалею. В родном городе ей, наверное, было бы легче. Разумеется, я стараюсь ее поддержать, заезжаю каждый день…
— В Голованове у Иры остались подруги? Насколько я знаю, только одна. Вера Семенова. Она была свидетельницей на нашей свадьбе.
— Она, а не Люда, которая сейчас в Томске? Выходит, они с Верой были очень близки?
— В юности, наверное, да. Но в последнее время вряд ли виделись часто. Вора была у нас от силы раз пять в этом ГОЛУ Летом мы ездили к ней на дачу: я, Ира и мой брат. Возможно, навещая бабушку, жена к ней заглядывала. Кажется, у Веры не все ладилось в личной жизни, с работой тоже были какие-то проблемы. Ира рассказывала, но я не особо вникал…