Следопыты склоняются к земле, что исследовать её, но ничего не находят удивительного. Просто шахта, просто выработка, из которой все работники ушли. Ариан понимает, что возможно так и было, что когда пропало пара-тройка горняков, её тихо покинули… но если отсюда вырвалось зло, то бегство и хаос были бы обеспечены с большей долей вероятности.
Пальцы Ариана водят по песку и глине, а глаза внимательно исследуют каждую деталь.
– Ага, – взор воина Ордена зацепился за какой-то продолговатый след оставленный сапогом… он кажется свежим, оставленным недавно. – Вот он. Кто-то высокий тут проходил… день или два назад.
– Даэдропоклонник?
– Посмотрим. Нужно идти дальше, – Ариан обхватил рукоять короткого широкого клинка, и его следопыты поступили так же, только снимая со спины из колчанов луки и покладывая стрелы на тетиву.
– Солдаты, к оружию, – приказал Амрен и легионеры обнажили мечи, выставив перед собой щиты и взмолился. – О Девять, храните нас, и ведите к победе. Повергните всякую скверну перед нами.
– Зачем твои моления, Амрен? – голос воина Ордена задрожал от раздражения. – Лучше сконцентрируйся на обстановке.
– Ариан, Девять есть защитники душ наших, – гордо заявил Амрен. – А те, кто не разделяют этого мнение, заслуживают место на эшафоте.
Человек, который служит Ордену, почувствовал интерес к тому, от чего командующий так фанатичен в вере, и слова срываются с уст:
– Амрен, к чему такое пристрастие к вере? Понимаю, ты – капеллан, но не монах и не иерарх Культа Девяти, которые ведут себя намного… терпимее, чем ты.
– Всё просто, – Ариан уловил в слове командующего дрожь, только это не раздражение, а скорбь, сожаление и дальнейшая речь только подтвердит это предположение. – Я дал клятву праведной веры в Девять, когда по молитвам к ним были спасены Сцилла и Тит… моя жена и сын.
– Так что произошло?
– Они заболели. Это была какая-то страшная гадость, которую они подхватили после поездки в Морровинд. Это была, – речь Амрена становилась всё тяжелее и Ариану ясно, что воспоминания даются ему нелегко. – Болотная лихордка. Они… помогите Девять, они всего лишь неудачно зашли в пруд, а там… проклятые грязекрабы. Их поцарапанных вытащили из пруда, но этим всё не закончилось.
– Сколько?
– Неделя. Семь дней прошло перед первым припадком лихорадки, – Амрен склонился над следами. – Храмовый лекарь сказал, что им недолго оставалось. Я… я искал деньги, я думал отправить их в лучшую лечебницу Сиродила, но…
– Вам сказали, что это безнадёжно, – завершил фразу Ариан. – Обычно многих тогда охватывает отчаяние.
– Но я не сломался, – твёрдо заявил капеллан. – Единственное, что мне оставалось делать, так это обратиться к Девяти и молить их, чтобы они спасли их.
– И как, помогло?
– Нет, – с невообразимой горечью сорвался ответ, но затем он помелся на полностью противоположный. – Они всё равно умерли, но в тот момент, мне было ведение – всё это, их лихорадка и смерть для того, чтобы утвердить меня в вере. Яркий свет и глас во сне меня убеждали, что всё это ради благой цели, ради моего возвышения. И я поверил.
– И когда это случилось? – после вопроса Ариан пошёл дальше, углубляясь во тьму. – По времени?
– Да год назад. Меня как раз перевели из основных сил легиона в легионную разведку, где я занял пост капеллана, просвещая солдат в истине и вере.
– Подожди.
Ариан стал двигаться быстрее, пока не оказался воде какого-то углубления, вырытого не так давно. Запах серы и ароматы использованной огненной соли говорят о том, что не так давно здесь велись мелко-подрывные работы, а разбросанные всюду кусками хаотично камень, горная порода, только подтверждает это. И Ариан вместе с солдатами вошёл за пределы углубления, похожего на отверстие от взрывов.
Оказавшись в большом помещении, можно увидеть, что стало с шахтёрами и теми, кто тут жил раньше. Ариан смотрит на происходящее – тёмные каменные стены у которых валяются скелеты, на которых ветшает древняя одежда. А там, вдалеке можно увидеть ясное зелёное свечение, которое распространяется от круглого, обтёсанного камня чёрного всепоглощающего цвета, стоящего на прямоугольном пьедестале.
– Всё точно выверено… – раздался зловещий голос из пучины тьмы. – Как раз камень закончил получать энергию из Обливиона. И вы станете первыми, кто испытает на себе его силу.
– Что ты несёшь, еретик? – угрожающе заголосил Амрен. – Выходи и мы сразимся с тобой по-честному.
– Не будет этого! – воскликнул дагоноплонник. – Узрите силу нашего лорда Мерунеса Дагона!
Из тьмы выпрыгнул мужчина, с бледно-мертвенной кожей, облачённый в роскошный костюм севера – толстое пальто, штаны и сапоги, и притронулся двоими ладонями к холодному гладкому камню на пьедестале. Кожу норда осветил свет нечистой ядовитой зелени, что проник в каждую клетку его тела и преобразил, а затем струи магии окутали всё помещение, проникая в умерших и возвращая кости к жизни. Но это оказались не просто восставшие мертвецы – их материя стала переливаться и изменяться до тех пор, пока не стала отражать на начищенной железной поверхности огонь зелени.
– Что со скелетами? – удивился Амрен.
– Трансмутация! – прокричал Ариан. – Нужно сразить главу! – воин указал мечом на преобразовавшегося норда, что стал в полтора раза выше и сильнее, с треском изодрав на себе одежду во многих местах.
Ариан бросился в атаку, под свист стрел своих лазутчиков, которые пытаются поразить главную цель из лука, но снаряды просто вязнут в мишени, не причиняя ей вреда. Остальные сцепились насмерть с порождениями металла и смерти, но это до тех пор, пока меч легионера не коснулся первого скелета и тот рассыпался на куски, а всякий блеск железа оказался обычной иллюзией, чтобы запугать их.
Но прежде чем Ариан достиг врага путь ему преградило скопище набежавших скелетов и клинком воин Ордена отбил первую неуклюжую атаку, отвёл второй выпад и касаясь наточенным лезвием, рассёк место состыковки костей и «голем», скреплённый магией, с грохотом посыпался на пол.
Легионеры щитами и мечами теснили наплывающую орду скелетонов в рваных одеждах, заставляя их опадать грудами на неотёсанный неровный пол. Следопыты давно обнажили прямые мечи и пляшут оружием по врагам, в то время пока Амрен вне группы, окружённый огнём зачарования собственного клинка, разгоняет подступившую тьму, изрекая литании Деваяти:
– О Девять, защитите нас своей силой! – закричал командующий и окончательно умертвил двоих скелетонов. – Талос, надели силой слуг твоих и дай рассеять тьму! – ещё удар и воин-мертвец кучкой тёмно-белой массы осыпался на землю. – Аркей, даруй нам силу жизни, дай нам сокрушить порождения смерти! – огненный след остался в воздухе, когда клинко широким движением снёс «с шарниров» ещё одно существо. – Акатош, да прибудет сила твоя с нами!
Пока Амрен бьётся в одиночке, легионеры и следопыты теснятся друг к другу, пытаются сопротивляться, но врагов меньше не становится. Слишком много тут сложено костей, которые ожившей толпой рвутся к ним, стуча и громыхая собой, лязгая ржавым оружием и освещая место зелёным свечением, огнём рвущееся изнутри.
– Ариан, скорее! – кричит командующий. – Врагов слишком много, только верой их сдерживаю!
Главный разведчик Ордена только расправился с преградившими ему путь скелетами и подбежал к дагонопоклоннику, вознеся клинок и думая поразить того в спину, но преисполненный энергией Облиаиона, рослый нордлинг резко обернулся и с кулака попытался отправить Ариана в нокаут, но мужчина резко ушёл от удара склонившись и восходящим ударом оцарапав врага.
– Ах ты тварь! – взревел монстр. – Я тебя порву и в жертву Дагону принесу! Конец тебе.
– Дагону? А как же! – Ариан ткнул назад мечом. – Посмотри! Нежить – не порождение воли Дагона!
– Он – владыка Обливиона и способен даровать любую силу! – рычит враг. – Он способен на многое, чего не могут постичь ваши жалкие умы.
– Зачем всё это?
– Нас ведёт сам Мерунес Дагон! – взревел норд. – Он нам обещал эту землю! Это будет наша новая родина, тут мы поставим алтари ему и остров этот станет столицей поклонения Дагону! – преобразившийся нордлинг указал на круглый гладкий шар на пьедестале, окутанный зелёным свечением. – А это – сигил обещания его, данный чтобы черпать силу и вершить его волю.
Ариан больше не намерен слушать это и вступает в бой, только перед атакой в его руке оказывается свиток, мгновенно воссиявший и превратившийся в поток света, который облёк его в мистическую мерцающую броню.
У норда-противника нет ничего, кроме огромных кулаков, с которыми он набросился на Ариана, размахивая ими во все стороны. Ариан отступил назад, отбиваясь клинком и полосуя руки врага, изрывая одежду и плоть недруга, но тот со сверхъестественной скоростью снова атакует, пытаясь влажными пальцами достать его, избить и порвать, но воин более юркий и ловкий.
Меч Ариана устремился острием к горлу даэдропоклонника, но он обхватил его двумя ладонями лезвие, сжав его с такой силой, что Ариан не может его выдернуть. По клинку забежала алая горячая кровь.
– Аха-ха-ха! – расхохотался последователь Дагона. – Ты слишком слаб!
Ариан отпустил меч и вцепился за два кинжала на поясе, бросившись с ними на врага, который в полтора раза выше его. Воин Ордена в прыжке налетел на грудь нордлинга и опрокинул его неожиданно для себя. Оба рухнули на пол и Ариан не удержал оружие, которое со звоном разлетелось по полу.
– Ах, ты скотина!
Но Ариан только рад был тому, что враг теперь на полу. Поднявшись быстрее почитателя губительных сил, его взгляд сфокусировался на сигильском камне и со всех ног Ариан бросился к нему. Цепкой ладонью враг попытался ухватиться за ногу мужчины но тот оказался быстрее и рука со шлепком упала на пол пещеры.
Сигильский камень – источник магии Обливиона, стабилизатор для врат в то тёмное царство, исторгает зелёный свет в этот мир, поддерживая поток чёрной магии Дагона и странной энергии, оживляющей мертвых. Рука Ариана простёрлась к этому магическому артефакту и скользнув по гладкой поверхности схватила его с пьедестала, осияв самого главного следопыта Ордена.