– Нет, богохульник! – закричал прокажённый враг и рванул к своему недругу, но слишком поздно.
Со всей силы Ариан направил шар в каменный пол и когда его поверхность коснулась камня по мерцающей глади пошли трещины, а затем в руках парня оказывается булыжник, секундой позже сминающий на осколки сигильский камень и превращающий в кучу мусора.
Неестественная зелень тут же пропала, развеявшись словно утренний морок, а все скелеты, поддерживаемые ею в один момент попадали ничком на землю, освободив имперцев и следопытов от дальнейшего сражения. Сам же главный ритуальщик вернулся в свои естественные формы и оборванная одежда обвила его словно куча тряпок, сам он, хнычущий и озлобленный елозит по полу, крича и проклиная всех.
Ариан осветил всё одним заклинанием магии света, которое шаром встало в середине залы и исторгнуло всякую темень, заливая местность холодным лунным светом. И видно только пол, усеянный костьми да даэдросектанта, который с жалким видом пытается прижаться к стене.
– Может, допросить его? – осторожно вопрошает Ариан, поднимая свой меч и кинжалы с пола. – Откуда он? Какие у них планы в Тамриэле?
– Не-ет! – прокричал Амрен, подлетая к культисту и опуская на него свой меч, оставляя яркий огненный след. – Мы не берём в плен врагов Девяти и Императора! – огонь впился в плоть сектанта и пожёг его, забирая жищнь; Ариан в полусумраке не видел, как окончил жизнь еретик, только слышал слабые стенания.
– И зачем ты так? – тихо вопросил Ариан. – Мы могли узнать много полезной информации.
– Мне хватит и этого, – бросил Амрен, став водить своим мечом, оставляя следы огненной полосы. – Ты посмотри. Тут всё осквернено магией даэдра.
– Вряд ли. Дагон хоть и даэдра, но не некромант. Сам глава культа видимо обладает способностями в некромантии и иллюзии. А Дагон лишь… преобразил его, дал силу.
– Неважно. Тут всё… весь остров запятнан отпечатком Обливиона. Ты смотри, – на ладони Амрена оказалась статуэтка, изображающая какое-то существо. – Это нашли наши разведчики в селении туземцев. Судя по всему, это амулет Молага Бала.
– Не думаю, – голос Ариана стал более нервным, а усталость и боль в мышцах после боя слегка отступили. – Как по мне это просто ящерица.
– Неважно. Магия даэдра тут давно… и туземцы явно не могли избежать её влияния. Храни их Девять в моём праведном суде.
– О чём ты говоришь?
– Такая участь ждёт всех жителей острова! – прокричал командующий, указывая на поверженного сектанта. – Я – судом Девяти буду и принесу милосердие Стендарра этим людям, освободив их от бренного служения тёмным силам.
– Амрен, будь благоразумен. Эти жители ни в чём не виноваты, они только лишь оказались не в нужном месте.
– Они – подверглись заражению энергией Обливиона! – резко оппонирует командующий. – А значит, пощада будет разве что им от Девяти.
– Дай нам хотя бы доступ к документам в старом городе. Нужно проверить, имеются ли сведения об поклонению ими даэдра, чтобы суд твой не был… нелегальным.
– Ничего ваш Орден не получит! – рявкнул Амрен. – Те, кто не со мной, ничего не получат. Вы же против моего суда?
– Не-ет, – протянул слово Ариан. – Мы выполнили свой долг – уничтожили даэдропоклонника и предмет, ставший причиной выброса.
После этих слов Амрен резко обернулся и махнул рукой, приказывая легионерам покинуть это место. Легионеры зашагали за ним, оставив двух следопытов, один из которых тихо вопрошает:
– Господин, каковы ваши приказы? Мы же не может это оставить просто так.
– Конечно нет. Доложим всё Ремиилу. Он поубавит желание Амрена быть судьёй.
Глава пятая. Империя обречённая
Вечер этого же дня.
Закат на этом клочке земли вдалике от шумной части мира прекрасен – солнце погружается за линию горизонта и злато, раскалённое небесное полотно, медленно уходит в сине-бирюзовую гладь, оставляя небо на попечение мириад серебристых «монеток» и хладно-тёмной небесной тверди, что несёт с собой покалывающую прохладу ночного мрака.
У городских врат большое собрание – полсотни легионеров, облачённых в лучшие доспехи, всё ещё отражающие на себе свет уходящего дня, с клинками в ножнах и широкими щитами. Они с заворожением смотрят на редгарда, что стоит впереди них и взирает на своё воинство, грозно толпящееся на фоне городских стен. В его руках зажато древко, на конце которого трепещет под напором слабого ветра алое знамя, украшенное ромбовидным золотым символом.
– Господин командующий, – вперёд выступает воин, имеющий как знак отличия, тёмно-фиолетовый плюмаж. – Отряд для зачистки деревни построен!
– Хорошо, можете возвращаться в строй.
– Есть, господин.
Редгард, на котором серый доспех, его шлем украшен несколькими яркими разноцветными перьями, решил всё-таки выступить с речью перед воинами, чтобы те знали, какова их священная миссия:
– Мы пришли сюда из самой Империи Тамриэль – страны, что создана славным Тайбером Септимом, возвеличенным в ранг божества за заслуги свои. Он строил страну, которая чиста и лишена всякой даэдропоклоннической нечисти, – голос мужчины вдохновенен, глубок и пылает внутренней убежденностью. – И мы явились сюда, в этот час, вовсе не просто так. Нас ведёт рука самих Девяти, и мы несём их праведный гнев на головы наших врагов, – капеллан махнул рукой назад, указывая на место, куда они несут ярость. – Там, за рекой, всё кишит теми, кто подвергся разложению и растлению от магии даэдра. Вот она угроза. Солдаты, сегодня каждый из вас пожертвует собой, своими силами и жизнями, чтобы отчистить мир от скверны. Мы – кара Девяти! И не будет от нас им проповедей о покаянии, ибо мы несём не милость, но яростную чистку. Мы их спасём огнём веры! – горячо закричав, завершил свою речь Амрен, и в ответ ему раздалось выверенное солдатское, в котором всё же бегут нотки сомнений:
– Да будет так, по слову капеллана нашего!
Амрен, бегущий от боли потерь в самую пучину фанатизма, готов испепелить целое поселение, лишь бы выказать себя правым перед тем, кому он кланяется. Он нашёл смысл своего существования в культе и настолько яростно стал его исповедовать, что даже с Саммерсета его отправили куда подальше, надеясь, что он сгинет где-то на диких землях. Он больше не слуга императора и Империи, а личной травмы, которую лечит пристрастием… отвлечением и если он увидел бы ересь в самом повелителе страны, то наверняка пошёл бы и против него. И сейчас, он готов потешить собственные домыслы сжигая целую деревню, лишь снова его не охватила скорбь от неудачи, и он выполнит это… его почти никто не может остановить.
– Командующий! – раздался звучный голос от одного из воинов. – К нас в расположение пришли рыцари.
Губы разошлись во скошенной улыбке. Амрен предполагал, что к ним нагрянут рыцари Ордена, а поэтому радостно и лелея надежду на их союзничество, заголосил, словно старый приятель, ждущий друзей. Он развернулся и перед его глазами предстала картина того, как десять тяжело экипированных солдат ступают по зелёной траве, с арбалетами в руках и их сопровождают трое лучников, в кожаных доспехах и эбонитом на груди.
– О, доблестные слуги Ордена. Вы пришли сюда, чтобы поучаствовать в нашем славном походе против нечестивцев?
– Не-ет! – прорычал один из рыцарей, по чьему доспеху касались серые волосы; он сильнее всех спешит, едва ли не переходя на бег. – Останови это безумие! Живо!
– Не стану, – сплюнул Амрен. – Мы есть длань Девяти, которая несёт очищение и тебе нас не остановить!
– Там же обычные мирные жители! – продолжает уговаривать Ремиил, ожидая, пока остальные войны подтянутся. – Они ничего не сделали. Наши следопыты и рыцари исследовали то место и ничего тёмного не обнаружили.
– Да ну! – с безумной улыбкой выкрикнул Амрен. – Значит плохо смотрели! Вы – ослепли, господин Ремиил. Ослабли и не желаете выполнить того, что от нас требует наша вера.
– Будьте милосердны, как Мара! Не нужно на них нападать, они же обычные туземцы, ничего не стоящие, – Ремилл, взялся за рукоять меча, предчувствуя, что воевать всё же придётся.
– Но мы должны быть яростны, как Талос, чисты как Стендарр и нести волю Акатоша, что изничтожает даэдрическую мерзость, – неуклонен командующий, в его взгляде Ремиил видит уверенность и огонь.
Рыцарь печально покачивает головой. У него остаётся всё меньше точек воздействия на Амрена, но доставая из подсумка бумагу, он пускает в ход свой последний аргумент:
– У меня есть решение Совета Старейшин, по которому мы имеем право отдавать любой приказ командующим Легиона и Легионной Разведки в звании не старше рыцаря-вассала. Идти против Империи, значит идти против Девяти.
На этот раз Амрен задумался. На его лице проявилось смущение, а блеск в глазах стал спадать… даже голова чуть наклонилась, но он нашёл решение, которое с радостью озвучил:
– Совет… я получил приказ от Рыцаря-Протектора Саммерсета, а тот исполняет прямую волю императора! Да и я не стану выполнять приказ, который исполнен ненужной слабостью и жалостью, сыны Ордена!
– Тогда, – Ремиил потянул за рукоять и в его руказ засияло закатным отблеском острие меча. – У меня не остаётся выхода… я не дам погубить невинных людей… ты сошёл с ума.
– Хорошо, – Амрен вонзил древко знамени в землю и с дрожью заговорил. – Тогда вы падёте как пособники проклятого культа, – рука командующего поднялась. – Лучники, по моей команде!
– Воины Имперской Легионной Разведки, – на этот зазвучал мягкий голос Люция, называющий полное название подразделения. – Подумайте, ваш командир отдаёт заведомо противоправный приказ на уничтожение группы населения не представляющей угрозы. Да ладно – противозаконность, как вы потом будите смотреть в глаза жёнам и детям, которые спросят вас, что вы делали в этой миссии. И что вы им ответите? Вы не защищали Империю от сепаратистов, мятежников и даэдропоклонников… нет… вы же им не скажите, что убивали невинных мужчин и женщин, стариков и юношей, только потому, что вам отдал приказ безумец? Как вы будите смотреть в глаза обычным жителям Империи? – кажется, что слова Люция достигли сердец воинов и по рядам отряда прошёлся шёпот, солдаты дрогнули, а сам рыцарь продолжил давление, увидев, что его слова проникают в души. – Воины, а что скажут имперские власти по возвращению домой? Не будите ли вы подвергнуты порицанию за то, что в мирное время напали, словно Изгои скайримского Предела, на мирных жителей и всех вырезали. Как оценят это мерзкое деяние ваши семьи, власть и Девять? Чтущие Мару и Дибеллу навлекут на себя их негодование, а ревнующие к чести лишатся покровительства Талоса, Акатоша, Стендарра и Аркея, ибо где честь в убийстве обычных людей, не запятнанных черной магией? Вы говорите – противоправность, но, – Люций показал острием изогнутого меча на бумагу, которую несёт Ремиил. – На основании решения высшей власти, мы отдаём вам приказ не участвовать в этой операции. Вы не будите не преступниками, не убийцами невинных. Вы