Черт побери, раньше ей и в голову не приходило так размышлять о себе! Она была счастлива в одиночестве. У нее был ее бизнес и потрясающие коллеги, с которыми было здорово не только работать, но и развлекаться. Она не голодала и всегда могла прикупить себе очередную пару дизайнерских ботинок, если вдруг захочется.
Но со стороны всего этого не увидеть. Со стороны можно было увидеть только то, что каждый вечер она ложится в постель одна.
Элизабет сделала шаг назад и посмотрела на него:
— А мне жаль, что я вообще с тобой познакомилась.
И, не пожелав спокойной ночи — потому что она вовсе ему ее не желала, — она вернулась в свою комнату и заперла дверь.
Глава 5
Ксандер потягивал крепкий кофе, глядя, как Элизабет работает. Все время с момента взлета она провела в наиболее удаленной от него точке — за столом в зоне, оборудованной под кабинет, где она три часа не переставая говорила по телефону и что-то делала на компьютере.
Сегодня она была в короткой черной юбке и мешковатом дизайнерском однотонном топе. Длинные светлые прямые волосы спадали на плечи. Вчера же ночью, когда ее волосы были мокрыми, он заметил пару маленьких завитков в тех местах, где они уже начали просыхать. Он ясно помнил ее кудряшки, и ему почему-то было приятно, что они все еще существуют. Должно быть, ей пришлось встать с рассветом, чтобы привести себя в привычный вид.
Но даже тщательный макияж не мог скрыть темных кругов под глазами.
Элизабет закончила звонок и положила телефон на стол. Ксандер встал со своего места и подошел к ней:
— Тебе надо сделать перерыв.
Она даже не посмотрела на него, глядя в экран ноутбука и что-то печатая:
— Отдохну, когда закончу.
— Скоро подадут обед.
Она так ничего и не ела с момента прибытия из Нью-Йорка — в ресторане их блюда так и остались нетронутыми.
— Поем в процессе.
Тут у нее снова зазвонил телефон, она схватила его и поднесла к уху.
— Привет! — сказала Элизабет гораздо более теплым тоном, чем разговаривала с ним.
Присев на круглый диван и бездумно покачивая ногой, Ксандер слушал ее часть разговора.
— Я закончу в течение часа, — говорила Элизабет. Потом улыбнулась: — Правда? Это было бы здорово. Не знаю, что бы я без тебя делала. — Она помолчала, затем: — Я позвоню тебе, когда обустроюсь.
— Кто это? — спросил Ксандер.
— Мой секретарь.
— И как она справляется?
— Он справляется отлично.
— Твой секретарь — мужчина? — удивился Ксандер.
— Да. И он не просто секретарь, на самом деле он моя правая рука. Превосходный организатор, и вдобавок разбирается в технике и может сам все отремонтировать, если компьютеры в офисе шалят. — Она вздохнула. — Впрочем, какая теперь разница.
— Вот как. И давно ты с ним работаешь?
— Ну вообще практически с самого начала. Стив управляет офисом, что крайне важно, поскольку я много путешествую. Путешествовала.
— И ваши отношения находятся строго в профессиональных рамках?
Она разговаривала с этим Стивом подозрительно теплым голосом. Если бы это была женщина, он бы не удивился, но сейчас это наводило на размышления.
Элизабет нахмурилась:
— Не говоря уже о том, что это не твое дело, это вдобавок и крайне бестактный вопрос.
— Не забывай про легенду. Ты разговаривала с ним каким-то воркующим тоном.
Может, его детективы ничего не заметили, потому что эти отношения и так у всех на виду?
— Не ставь меня с собой на одну доску. Не все действия в мире совершаются из-за секса. Стив — мой друг, как и остальные мои сотрудники. И вообще-то они все сегодня утром проснулись безработными, благодаря тебе, но зачем-то помогают мне разобраться с делами, пока я — опять же благодаря тебе — не имею возможности сама этим заняться. И между прочим, это им звонят паникующие клиенты, перепуганные, что вся их подноготная скоро станет известна желтой прессе. Так что, если уж тебе недостает уважения лично ко мне, уважай хотя бы это.
Как Ксандер и говорил, их совместные фотографии действительно появились во всех таблоидах. Особенно фотографу удался снимок в машине перед отелем — тот, где Ксандер запустил руку Элизабет в волосы. Даже Элизабет вынуждена была признать, что это фото вполне может убедить людей, что они действительно встречаются. На нем они смотрели друг другу в глаза, и в нем было такое напряжение, как будто это было снято за секунду до поцелуя.
Два члена команды вошли с подносами еды.
— Я поем прямо здесь, спасибо. — Элизабет немного подвинула ноутбук в сторону, освобождая место для подноса.
Ксандер расположился за тем же столом напротив нее.
Элизабет просто погрузила вилку в салат, твердо намереваясь игнорировать своего так называемого мужа. Она заставила себя есть, чтобы он не подумал, что это из-за него у нее нет аппетита.
Новое письмо. Элизабет прочитала его и вздохнула.
— Какие-то проблемы?
— Ты смеешься? — Элизабет посмотрела на Ксандера. — Практически все клиенты разорвали со мной контракт.
Сотрудники его пиар-службы уже выпустили пресс-релиз, практически дословно повторявший то, что он сказал ей тогда в машине. И о ее компании теперь знали все.
— Ты знала, что это случится.
— Да. Но ты не можешь требовать от меня радости по этому поводу. Было бы лучше, если бы я сама им сообщила.
Ну, по крайней мере, остальные участники скандала уже нашли себе пару. Элизабет была уверена, что у Бенджамина и Юлианы все получится — помимо того что они идеально сочетались по целому ряду параметров, они еще и действительно друг другом увлеклись.
Что же касается Зайна, все усилия оказались тщетными, поскольку внезапно на сцену вышла его секретарша Амалия. Насколько Элизабет поняла, в дело пошел шантаж. Но, увидев их вместе, Элизабет пришла к выводу, что, в отличие от Данте и Пайпер, эта пара друг другу вполне подходит.
Элизабет закрыла глаза, сдерживая подступившие слезы. Она не ожидала, что уничтожить дело ее жизни будет настолько просто.
— А ты уже перевел мне ту четверть миллиона? — спросила Элизабет. Она не могла отсюда зайти в интернет-банк из-за настроек безопасности.
Его лицо сразу приобрело высокомерное выражение, и Элизабет холодно добавила:
— Если ты не догадался, мне нужно выплатить неустойку бывшим клиентам.
— Перевел.
Она чуть было не сказала «спасибо», но подавила в себе этот порыв.
— А что ты будешь делать с остальными деньгами? — спросил Ксандер.
Он так говорит, как будто эти деньги свалятся на нее с неба. И не понимает, что попросту пытается откупиться от нее — заплатить за то, что не имеет цены.
— Да уж придумаю что-нибудь.
Он уничижительно посмотрел на нее:
— Тридцать миллионов долларов — это больше, чем ты заработала за все время существования твоей компании. Неплохая плата за несколько месяцев, я бы сказал.
— Как насчет уничтожения смысла жизни?
Когда все это закончится, у нее не останется ничего.
— Если бы тебя волновало только это, ты бы отказалась от денег.
— Ага, и осталась бы без гроша — а ведь мне по-прежнему будет нужно что-то есть и платить ипотеку.
Ее бизнес был для нее как любимый ребенок. Помнится, они когда-то говорили о детях и даже придумали для них имена. Имоджен и Ребекка — для девочек, Сэмюэль и Янис — для мальчиков.
Вряд ли у нее когда-нибудь будут дети.
— Этих денег тебе хватит, чтобы полностью выплатить ипотеку.
Она пожала плечами. У нее не было привычки делить шкуру неубитого медведя — к чему размышлять, что она сделает с деньгами, которых у нее еще нет.
— Как ты вообще этим занялась? — спросил Ксандер. — Ты же собиралась стать писательницей.
Она удивилась: не думала, что он о ней что-то помнит. Но никак этого не показала. Наверное, можно ему и рассказать — теперь уже необязательно хранить эти тайны.
— Так получилось. В университете у меня был приятель по имени Майк, которого родственники соглашались впустить в семейный бизнес, только когда он женится. Ему была противна эта идея, но не настолько, чтобы отказываться от места в фирме. А Фиби, моя школьная подружка, хоть и работала помощницей юриста, но мечтала все это бросить и выйти замуж за богатого жениха, чтобы воспитывать детей и ходить на заседания благотворительных фондов. Звучит по-дурацки, но вообще-то она была неглупа, просто мечты у каждого свои. В общем, мне показалось, что они друг другу отлично подойдут. Так и вышло.
— А как вышло, что из этого образовался целый брачный сервис для бизнес-элиты?
— Фамилия Майка была Гарсиа.
Тут все прояснилось. Семья Гарсиа владела одним из крупнейших в США частных банков.
— Понятно. Значит, Майкл Гарсиа — твой однокурсник?
— Да. Когда я перевелась в Университет штата Нью-Йорк, я продолжала дружить со многими из Университета Брауна.
— А почему ты вообще перевелась?
Это тоже было для него загадкой: почему она ушла из престижного университета, входившего в Лигу плюща, в самом начале второго курса, как раз после их встречи на острове Святого Франциска.
— Было много разных причин, о которых я не хочу говорить.
Минута откровенности явно закончилась.
За эти годы, думая о ней, он всегда представлял ее в окружении книг и блокнотов, за рабочим столом. А она, оказывается, вместо изучения литературы перешла на курс бизнеса, окончила его и основала брачную компанию.
— А ты когда-нибудь сводила людей вместе ради любви?
Когда они познакомились, она была очень романтичной, верила в судьбу и все такое.
— Нет, — она покачала головой, и ее волосы пришли в движение, — я этим не занималась. Людям, которые пользуются моими услугами, нужен партнер для вполне конкретных целей, и с любовью они не имеют ничего общего. — Она посмотрела на него в упор. — Обе стороны точно знают, на что они идут: никаких завышенных ожиданий, обмана и разбитых сердец.
— И что, разве любовь в комплект не входит? — Ксандер не мог поверить, что действительно слышит это от Элизабет.