А я решила, что с «поганой овцы, хоть шерсти клок» и попросила заказать и оплатить мне извозчика.
Радостный, видимо оттого, что я, наконец-то покидаю его, Дмитрий Алексеевич тут же отправил человека всё это сделать. И уже через десять минут я ехала к особняку князя Дулова. Особняк был расположен в пригородной части Петербурга. Как я буду добираться оттуда я не знала. Ну, как-нибудь доберусь.
Особняк князя Дулова. За час до приезда Фаины
— И что же вы Алексей Сергеевич так строги? — спрашивал князь Дулов Игнатий Иванович.
Князь Дулов был грузный, среднего роста шестидесятилетний мужчина. Голова его была седа, но старым он себя не считал, он считал себя умным и хитрым. Занимал государственную должность в императорском совете, да с некоторых пор заметил, что деньги немалые стали приносить различные мануфактуры. И начал потихоньку их скупать. И вот на шоколадной фабрике Порываева он и споткнулся.
И уже почти час он уговаривал этого «крестьянина» продать ему долю его шоколадной фабрики.
Ещё лет десять назад, этого «коммерсанта» и на порог бы к князю не пустили, а здесь князь ещё и уговаривать его должен.
— Вам же, Алексей Сергеевич, самому прибыль будет, ежели в партнёрах древняя княжеская фамилия, — продолжал увещевать коммерсанта князь Дулов.
Алексей Порываев и вправду происхождения был «низкого», дед его был крепостным крестьянином, а как крепостное право отменили, так и стал род подниматься. У отца сначала была лавка, потом склады, корабль купил, а он, Алексей, получивший прекрасное образование и в Москве, и в Европе, сам основал шоколадную мануфактуру. И год назад она начала приносить прибыль.
Князю Дулову он не доверял, ему казалось, что тот был похож на паука. Красиво плетёт, да можно смертельно застрять в той паутине.
Он бы и на встречу с ним не пошёл, если бы не его прошение на покупку земли, которое, скорее всего, по распоряжению князя затормозили в коллегии.
И вот уже битый час он был вынужден «отбиваться» от уговоров «старого паука».
А перед глазами было лицо Фёдора Карловича Эйнема, который чуть было не лишился своей фабрики печений.
«Не продавайте долей аристократам, а особенно опасайтесь князя Дулова, иначе снова попадёте в кабалу, как когда-то ваш дед»
Самого Эйнема спасло появление Юлиуса Гейса, который стал партнёром Эйнема, и сделка потеряла привлекательность для Дулова.
Спустя ещё полчаса, князь Дулов так и не получив согласия со стороны Порываева, поджимая губы и не разжимая зубов, сообщил ему:
— Зря вы так ерепенитесь, Алексей Сергеевич, земля-то круглая.
Порываев и сам понимал, что теперь его прошение вообще потеряют, но у него ещё оставался запасной путь, подать прошение напрямую императору.
Мужчины сухо попрощались и как раз в этот момент в дверь протиснулся дворецкий, лицо у него было крайне удивлённое и он, покосившись на Алексея, и получив разрешающий кивок от князя произнес:
— К вам девица Стрешнева, Фаина Андреевна.
Алексей Порываев вздрогнул. Стрешневых он знал, ведь когда-то его дед был крепостным помещика Стрешнева.
«Интересно какие дела у девицы с князем Дуловым», — почему-то стало неприятно, но пора было откланиваться, что Алексей и сделал.
А на лестнице столкнулся с «неземным созданием». Бледная, похоже еле на ногах держащаяся, совсем молодая девушка, в скромном платье, тяжело поднималась держась за перила.
Она взглянула на него, и словно электрическим разрядом ударила. Алексей даже помотал головой.
Взгляд такой…, нездешний, нашёл подходящее слово Алексей. И решил не спешить уезжать, по какой-то причине ему показалось, что всё не так просто с этой девицей.
Глава 5.2.
Особняк князя Дулова напоминал дворец, в три этажа, с огромным количеством окон, парадным въездом и входом. Меня еле-еле пропустили на территорию. Если бы не моя напористость, которой, судя по всему, девица Стрешнева ранее не обладала, то наглые княжеские слуги вряд ли бы меня пропустили.
Возле входа в сам особняк, расположившегося на возвышении, наверное, десяти ступеней, а может и больше, не смогла посчитать, все силы уходили на то, чтобы не упасть, стоял экипаж. Он был … лаконичный, видно, что дорогой, но ничего лишнего, никаких гербов или вензелей, и в тоже время было заметно, что сделан с умом. Уверена, что поездка на таком экипаже гораздо удобнее того, на котором я приехала.
Поскольку я тряслась в нанятом возке около часа, то меня, похоже, укачало. На меня навалилась какая-то странная слабость, даже слегка подташнивало.
С трудом преодолев ступени на улице, я вошла в холл «дворца». Если бы я чувствовала себя хорошо, то, вероятно, я бы застыла в восхищении. Но сейчас, всё на что я была способна, это коротко бросить слуге:
— Доложи, Стрешнева Фаина Андреевна к князю, — и с нажимом добавила, — по срочному делу.
А сама с ужасом уставилась на ещё одну лестницу, расположенную ровно по центру огромного холла. Но на ней хотя бы были перилла.
После приглашения дворецкого, глядевшего на меня выпученными глазами, вдохнула поглубже и пошла «покорять» лестничную «вершину». Я была настолько сосредоточена на том, чтобы переставлять ноги, что сразу не обратила внимания на спускавшегося мне навстречу молодого человека.
Высокий, русоволосый, с открытым умным лицом, в дорогом, но одновременно простом, без вычурностей костюме. Встреть я такого в своё время, то подумала бы, что человек знает цену деньгам, и себе. Он взглянул на меня так, будто бы что-то обо мне знал, но мне надо было дойти до князя, поэтому я только коротко кивнула и продолжила «восхождение».
Когда я дошла до второго этажа, дворецкий, терпеливо дожидавшийся меня наверху, показал на гостеприимно распахнутую дверь. Я дала себе около минуты отдышаться, потому что ни слабость, ни тошнота не проходили.
— Принеси мне воды, — сказала дворецкому, не обращая внимание на то, что его глаза «выпучились» ещё больше, и он начал напоминать выброшенного на берег карпа.
Сама же прошла в…
Это была гостиная. Пока я видела только кабинет нотариуса, который мне показался дорогим, но эта гостиная «перенесла» меня в Строгановский дворец, где стены были отделаны розовым мрамором, но поскольку я в этом музее была в своё время, то до наших дней вся отделка не сохранилась. А здесь, у князя Дулова гостиная напоминала рассвет над заснеженными вершинами Эльбруса с картин Рериха, настолько необычно смотрелся розовый мрамор на всех стенах и колоннах.
— Так это действительно вы?! — вдруг раздалось откуда-то из-за угла, и я поняла, что засмотревшись на отделку, не заметила главного, а именно, хозяина всей этой красоты, князя Дулова
— Добрый день Игнатий Иванович, — тело само «присело» в лёгком книксене, я даже не успела среагировать.
Князь Дулов, до моего появления сидевший на одном из больших диванов, встал мне навстречу.
Он был полной противоположностью Дмитрию Воронову «сердечному другу» Фаины. Немудрено, что девушка влюбилась не в жениха.
Среднего роста, полный, с лысиной на затылке, седыми волосами, масляными глазками и неприятно-высокомерным лицом, князь производил впечатление человека, для которого все остальные только пыль под ногами.
Я обратила внимание на руки мужчины, пальцы у князя были короткие и толстые, почему-то именно руки произвели на меня наиболее отталкивающее впечатление.
— Вот уж и не ожидал вас увидеть в добром здравии, — неожиданно неприятным тоном заявил князь, даже не предложив мне присесть.
Мне стало нехорошо, может и не стоило мне сюда приходить, я же не в курсе, насколько далеко зашло увлечение Фаины с Дмитрием Вороновым.
Но решила сделать вид, что ничего не знаю, неприятных намёков в голосе не слышу, в конце концов я бухгалтер со стажем, если что могу помочь разобраться в финансовых потоках, и, наверное, даже приумножить капиталы.
Определившись с манерой поведения, взяла и уселась на ближайший стул, так как стоять больше не могла. Брови князя Дулова поползли наверх, но он ничего не сказал.
Вернулся обратно на диван и сел ровно посередине. Сложилась не очень равновесная ситуация, князь, развалившийся на диване, и примерно в пяти метрах от него я, сидящая на стуле. Довольно сложная позиция для диалога.
— Ну что вы, Фаина Андреевна, подходите, садитесь рядом, мы же всё-таки друг другу не чужие люди, — произнёс князь и похлопал ладонью по дивану.
И так это у него премерзко получилось, что я поняла — не договоримся.
И в этот момент в гостиную вошёл дворецкий, вслед за ним слуга с подносом, на котором стоял бокал с водой.
Князь удивлённо взглянул на собственных слуг.
— Вода для сударыни, — важно произнёс дворецкий с интересом оглядывая гостиную, видимо, отмечая для себя что-то.
Слуга направился ко мне, но князь, хлопнув рукой по низкому столу, стоящему рядом с диваном, приказал:
— Поставь на стол.
Так вода оказалась в непосредственной близости к князю и далеко от меня.
Захотелось встать и уйти. Но я заставила себя успокоиться, и встав, подтащила стул, усевшись ровно напротив князя. Схватила стакан с водой и с наслаждением отпила.
Когда ставила стакан обратно заметила какой-то вожделеющий взгляд Дулова, который словно загипнотизированный наблюдал как я пью.
— Игнатий Иванович, — начала я, — вы верно поняли, что я к вам по делу. Пришла в себя, теперь вот надо решить кое-какие проблемы и для этого мне нужно тысячу рублей… в долг.
Сказала и замолчала, предоставляя самому князю решить, готов он ссудить меня деньгами или нет.
Дулов тоже молчал.
Я подумала, что князь, вероятно, опытный делец, раз так долго держит паузу. Ну, да я тоже кое-что знаю.
Какое-то время мы так и сидели, я снова потянулась за стаканом, тошнота и слабость так и не проходили, я уже стала подумывать о том, что как бы мне не упасть прямо здесь в обморок. И постаралась дышать более размеренно.