я выплачусь, и признаюсь в любви кому-то,
растягивая безразмерные рукава.
12
13. Ушедшие весной
весна уже открыла неба краны.
нога ступает в мелкую росу.
кот принимает солнечные ванны,
я крашу волос в рыжую лису.
мне хочется в глуши красивый домик,
и огород из бусинок-крупиц.
и вырастет весна в моей ладони,
и возвратятся в город стаи птиц,
оставив мне детенышей в сарае,
к зиме, на воспитание, прокорм.
весна не любит, если умирают,
грозит в сердцах прутом и кулаком.
я выкормлю птенцов, пущу по полю.
один вернется - сядет на плечо.
весна со смертью в справедливой доле:
ушедшие, рождаются еще.
13
14. Шепотом
вместо тысячи слов - опереточное молчание.
потерять тебя - значит все рассказать по-честному.
я иду немая и черная от отчаянья,
и предательски тени прыгают мне на плечи.
я хочу сказать: "представь, мы скоро разъедемся, и больше я никогда тебя не увижу".
но вместо этого молча иду по лестнице,
и слышно, как птицы насмерть влетают в крышу.
я хочу с размахом падать в твои объятия,
и царапаться о замки, обалдев от страсти.
но вместо этого я говорю:
"вторник, начало девятого".
ты сверяешь часы, выкручивая запястье.
я прошла бы с тобой все страны и все Америки,
не открытые ни Колумбом, ни нашим штопором.
но мы гордо несли молчание, словно пленники,
не рискуя расставить точки хотя бы шепотом.
14
15. Петли
скрипка, давайте поженимся, давайте изнасилуем флейту, люби меня, милый мальчик, до состояния плоского. я раньше
была красивая, наивно любила Есенина, а теперь я кричу с
плакатов женщиной Маяковского. (c) levandovich 2011
обнимает меня Венера двумя руками.
я давно покидаю свою провинцию мысленно.
и все жду маяковских любовников твердокаменных,
на которых можно будет испытывать выстрелы.
просыпаясь, с большим трудом в эту хмарь весеннюю,
убеждаюсь, что самый честный любовник - ветер.
но все жду светловолосых своих есениных,
на которых можно будет испытывать петли.
15
16. Былинный герой
он былинный герой. и души в нем нет. весна наступила на
ухо.
но я падаю у его проститутских ног.
я ему отдаюсь по любви, а он называет меня шлюхой,
и каждый день голодает по мне, скуля у двери,
как щенок.
будь ты проклят со всем этим ЭГО, в котором пасутся святые
мощи.
разуверившись в снах, мне реальность моя не нужна.
и я знаю, что вылет в трубу на метле, конечно, намного
проще,
чем признать, что я пред тобою обнажена.
не стучи в мою дверь, не скули - рискуешь давно отхватить
по роже,
уходи к чертовой матери и к богородице.
раз я шлюха, значит - святая, и значит, мне тоже молиться
можно,
хоть в обычном режиме совести - не приходится.
уходи, не скули. не окутывай своей лживой похабной
нежностью.
пусть кружит надо мной воронье, а над тобою - мудрые совы.
я давно заметила - все святые ищут себе грешницу.
все они на одно лицо, как будто сам бог их с меня
срисовывал.
16
17. Почтамт
провинция, холодные больницы.
бездушные сухие доктора.
хороший выход - взять и застрелиться,
чтоб койку у других не отбирать.
чтоб главным настроение не портить,
чтоб дать поспать красивой медсестре.
уж лучше самому себя прихлопнуть,
надежнее лечения. быстрей.
но сквозь решетку видно кустик пышный:
подснежники? весна? не может быть.
а там, глядишь, в саду поспеют вишни,
по осени проклюнутся грибы.
и хорошо. опять сверкают пятки
старухи с развороченной косой.
и снится запах "Балтики девятки",
и хлеб с сырокопченой колбасой.
и белый свет уже совсем не страшен
ни всем изголодавшим, ни живым,
и врач придет - сухой смотритель башни
ведомый псом своим сторожевым.
- вам, дедушка, чего?
- да мне б бумагу.
- а ужин? что ж не выпили компот?
- да ладно. я сейчас чуть-чуть прилягу,
и напишу. бумаги б... это вот.
17
небрежно два листа в большую клетку,
и карандаш доточен до краев.
слова растут как молодые ветки,
строка уже к соседу достает.
седой старик в письме поставит точку,
конверт залижет, спрячет под матрац.
плевали на него и сын, и дочка,
да и письмо никто не передаст.
а через пару дней о нем забудет,
как будто сам отнес его в почтамт.
и новое напишет тем же людям,
как реквием несбывшимся мечтам.
18
18. Усталость
тащусь домой, как бабка перед смертью.
в ногах ни сил, ни правды - слабый ток.
пускай меня возьмут под руки ветки,
запишет в юнги лодочка-листок.
пускай мой дом меня же перехватит
на перекрестке первом, за углом.
пускай настигнут грозные раскаты,
и рыба вся проснется подо льдом.
и унесет меня в моря из ситца,
русалки платье выкупит за грош.
я выдохлась, как мертвая лисица.
испрыгалась, как стравленная вошь.
19
19. Приезжай ко мне умирать
приезжай ко мне умирать:
вот мой город, а вот - кровать.
вот мой домик, сирени куст.
вот Кандинский, Григорьев, Пруст.
вот мой садик - вишневый пунш,
с ароматом клубники, груш.
вот мой верный и старый пес,
поцелуй его прямо в нос.
он ослеп, потому он добр,
потому нам не страшен вор,
потому у него сейчас
десять ангелов на плечах.
приезжай ко мне умирать.
будем молча малину рвать.
и бросать ее через пень
всем умЕршим в Пасхальный день.
20
20. Игра
я всем привираю, когда говорю, что буду дома к шести.
я на самом деле уже прихожу к трѐм.
мне нужно свободное время, чтобы слова в паутину плести, и чтоб тишиной насладиться с собой вдвоем.
а потом смотрю на часы, вздыхаю, и понимаю: пора.
пора возвращаться в социум, черт возьми.
и что остается делать: на паузу ставится эта игра.
окунаюсь в реальность, иду выживать с людьми.
21
21. Мы счастливы теперь
в больнице справки пишет врач.
улыбки - медсестра.
поплачь мой друг теперь, поплачь
у нашего костра.
подкинем листьев и ветвей,
и прутиков ольхи.
я про изгиб твоих бровей
опять пишу стихи.
вернусь домой, накину шаль,
забью окно и дверь.
и чтоб никто мне не мешал,
я расстелю постель.
а в ней усну глубоким сном,
и будет снится лес,
укрытый снежным серебром,
заколками небес.
красивый добрый мальчик-сын
с фонариком в руках
нам принесет дары весны
в воздушных облаках.
и мы уйдем туда, где свет
сочится через ель.
и я скажу тебе: "привет.
мы счастливы теперь".
22
22. В парке
Дни друг на друга похожие.
Люди все бессимптомные.
Я стала бояться прохожих,
То ли у них не все дома,
то ли не все у меня.
Все какие-то сонные, потные,
во всем обвиняют меня.
А я куплю себе булку с маком,
и горячее мокачино.
Посижу, покурю в городском парке,
влюблюсь в какого-нибудь мужчину.
23
23. Побудь со мной
Побудь со мной, мой выдуманный друг.
Ну что же ты как все – спешишь куда-то?
Неужто чай плохой, коньяк безвкусен?
И кекс еще не слишком пропечен?
В браслете счастья не хватило бусин.
Мне кажется, я слишком обречен.
Побудь со мной, мой выдуманный враг.
Учи меня быть сильным и красивым.
Уверенным, отчаянным и честным.
Туда, где боль – не мешкай, отведи.
Хоть чертом будь, прохожим или пешкой:
Но только никуда не уходи.
Побудь со мной мой выдуманный мир.
Не вытесняй меня из вод угрюмых.
Ведь я же не утопленник, я тело,
Но, правда, дрожь могильная на мне.
Замерзла. Полуголая сидела.
Ждала живых в придуманном окне.
24
24. У воды
У спокойной ледяной воды
Мир хранит отчаянья свободу.
Я сама себе куплю цветы
И сама же их пущу на воду.
Не сплету красивого венка,
А отправлю холостым букетом.
Пусть цветы плывут за облака,
И дождем падут цветочным летом.
Все запляшет, красками звеня,
Запоют пластмассовые птицы.
Успокоит музыка меня,
Чтобы мне хотелось повториться.
По утру холодная роса
Выпадет кружочками на травы.
Ветер, гладь меня по волосам.
Сей песок, строй маленькие храмы.
25
25. Друг
Раньше было не страшно. Был просто тыл.
Речка, озера, лес, небеса и луг.
Раньше меня никто-никто не любил.
Зато у меня был друг.
Речка замерзла. Лес закружила вьюга.
Пришла зима – попросила горячих щей.
Я полюбила друга – не стало друга.
И ничего не стало в-о-о-бще.
26
26. Над пропастью
У меня от времени пароль.
Золотые буковки-следы.
Я несчастна, но зато король
Счастлив как в преддверие беды.
Собираю мысленно свой код
Из подсказок – золотистых букв.
Дай тебя поглажу, милый кот,
Ведь пока еще хватает рук.
Не жалей меня, и не мурчи.
Не хочу ни жалости, ни лжи.
У меня от времени ключи.
И мечта - над пропастью во ржи.
27
27. С.
домой прийти. к тебе прижаться, лечь с тобой в кровать.