Мы дружно чокнулись… Ай, хороша наливочка! И тут же отправил в рот сочащийся соком кусок мяса. Даже макать в соус «Болгарский» его не стал. Едва целиком не проглотил, но всё же удержался, откусил сначала половину. М-м-м… Даже зажмурился от удовольствия.
— Сергей Михайлович, это божественно, — простонал я с набитым ртом.
Генерал довольно ухмыльнулся:
— Мастерство не пропьёшь, сынок. Ну что, по второй?
— Серёжа, не спеши, — одёрнула его супруга. — Успеется.
— И то правда, — легко согласился Лебедев-старший. — Ну-ка, подай мне блюдо с зеленью…
Я под наливочку рассказал пару анекдотов, а у Натальи в руках как-то незаметно оказалась гитара. А ведь и впрямь девушка очень неплохо играла и пела. Правда, репертуар всё больше каким-то бардовским был. Звучали вещи Окуджавы, Визбора, Галича, и даже из Высоцкого — «Песня о друге». А потом вдруг взяла и спела мою (так, во всяком случае, все считали) «Я не могу иначе». И хорошо-то как, не хуже, чем Герман. Вернее, в несколько другой манере, очень даже симпатичной.
— Хорошо поёшь, — высказалась жующая селёдочку Евдокия Гавриловна, когда Наталья наконец отложила гитару. — Душевно.
— Арсений, а ты нам что-нибудь исполнишь? — спросил Сергей Михайлович. — Может, чего-то новенькое сочинил?
— Не без этого, — скромно улыбнулся я. — Но у меня встречное предложение. Давайте мы с Натальей немного порепетируем и вечером устроим небольшой концерт.
— А что, идея хорошая, — подхватил идею Сергей Михайлович. — Вы как, народ?
Идея была горячо поддержана собравшимися. В этот момент нагрянули соседи.
— Привет честной компании! А вот и мы!
Мы — это двое мужчин и женщина. Одному лет под пятьдесят, его спутнице, державшейся рядом — примерно столько же. Второму было лет на десять побольше, практически старик, но ещё вполне крепко выглядевший. Он являлся обладателем пышных, седовато-желтых усов и лихо заломленной капитанской фуражки. Похоже, желтизна от курения, так как гость держал во рту трубку, пусть сейчас и не раскуренную.
— А вот и соседи пожаловали, — провозгласил Сергей Михайлович, вставая. — Причём как вовремя, к шашлыкам. Заходите, товарищи… Так, кто с ними незнаком — а именно для Арсения и Натальи — докладываю. Это — Иван Фёдорович Быков, парторг такой солидной организации, как «Совтрансавто». Это — его супруга Антонина Васильевна. А это, — он кивнул на усатого, — это капитан I ранга Андрей Тимофеевич Копейкин. Всю жизнь провёл в море, а в отставке решил заняться садоводством. Так что прошу любить и жаловать.
После чего и мы с Натальей были представлены соседям.
— Арсений у нас не только врач, но ещё и песни сочиняет, которые крутя по радио и телевидению, — добавил Сергей Михайлович.
— Это какие же? — немедленно поинтересовался парторг.
Лебедев перечислил несколько вещей, тем самым заставив гостей — во всяком случае Быковых — посмотреть на меня с большой толикой уважения. Ну а я стоял и краснел на фоне такой похвальбы.
Гости захватили с собой всякие маринады на стол, а помимо того парторг выставил бутылку настоящего французского коньяка, который, по его словам, ему подогнали водилы по случаю недавнего дня рождения. Как чувствовал, что пригодится. Каперанг принёс бутыль клюквенной настойки. Ну и Лебедевы на стол по второму кругу закусь выставили, ту же картошечку с селёдочкой — не одним мясом сыты.
— У нас тут для вас ещё шашлычок остался, — сказала генерал, выставляя на стол пару тарелок с жареным мясом.
— О, шашлычок — это хорошо, — потёр ладони одну о другую Быков.
— Завтра к обеду приходите, мы перед отъездом ещё пожарим, — пригласил Лебедев.
А мы с Натальей в этот момент отправились репетировать. Честно говоря, я бы с куда большим удовольствием завалился спать, всё-таки одной пищей полностью восстановить потраченные на исцеление Натальи силы не получилось бы при всё желании, но раз уж назвался груздем… В общем, заинтригованная невеста Андрея снова уединилась со мной, на этот раз в компании двух гитар.
А час спустя мы с гитарами вернулись к застолью.
— Дорогие друзья, — тоном заправского конферансье начал я. — Начинаем наш концерт с участием заслуженных артистов РСФСР Натальи Колодезной и Арсения Каменева. Просьба аплодировать, не жалея ладоней.
Я изобразил небольшой поклон, а улыбающаяся публика с готовностью наградила меня аплодисментами.
После чего для семейства Лебедевых выдали под две гитары и на два голоса «Любо братцы, любо», а потом я уже сольно исполнил «Главное, что ты есть у меня». Матвиенко и «Любэ» — просто кладезь хитов на все времена, вот и не удержался.
— Ой какая здоровская песня, — не удержалась от восклицания Рита, когда я закончил.
Все сошлись во мнении, что это потенциальный шлягер, и я обязан дать ему дорогу в жизнь. То есть попросить какого-нибудь известного исполнителя её спеть, чтобы она зазвучала по радио и телевидению.
— Смотри, а то, может, и сам на эстраду выйдешь? — то в шутку, то ли всерьёз предложил Сергей Михайлович.
— Ну уж нет, — мотнул я головой, — мне и на своём месте хорошо. Тем более голос у меня посредственный.
Да уж, не Розенбаум я, чтобы из врачей (пусть даже тот работал на «скорой») переквалифицироваться в эстрадного исполнителя.
Следом Наталья исполнила «За камень» из репертуара ещё несуществующей группы «Кукуруза». Простая и мелодичная песня, легко запоминающийся напевный мотив. Пусть в оригинальной версии присутствует банджо, но и просто под гитару весьма колоритно получилось. Правда, периодически исполнительница косилась в бумажку с текстом и аккордами, но это никак не мешало исполнению. И, само собой, сорвала заслуженные овации. Ну и мне пришлось изобразить поклон, когда Наталья представила авторы композиции.
— А ну-ка, ребятки, дайте мне инструмент, захотелось тряхнуть стариной, — неожиданно попросил Лебедев-старший. — Для вас с Маргаритой спою специально, для врачей.
Я отдал ему свою гитару, тот провёл пальцами по струнам со словами: «Раньше-то на семиструнной всё больше играли», а затем взял аккорд и запел:
Смерть не хочет щадить красоты
Ни веселых, ни злых, ни крылатых
Но встают у нее на пути
Люди в белых халатах…
Ну да, я уже и в этой реальности слышал песню «Люди в белых халатах», она звучала из динамиков на нашем выпускном в Саратовском мединституте. Если текст ещё более-менее, то мелодия совершенно не запоминалась. А это для меня первый показатель того, станет ли песня успешной. Неудивительно, что её только и исполняли на ведомственных праздниках, да и то не всегда.
А затем, войдя, видимо, во вкус, генерал спел одну за другой «Когда весна придёт, не знаю», «Сентиментальный марш» Окуджавы и «Тишина за Рогожской заставою».
Петь выпала очередь мне. Немного подумав, я объявил ещё одну новую песню, добавив, что исполняется она специально для одного из наших гостей. А для кого именно — он сам поймёт, да и все присутствующие догадаются.
Дальше я выдал «Дальнобойную» Трофима:
Нити шоссейных дорог
Километры судьбы
Намотались на ось
Трасса петляет, как жизнь
Верстовые столбы, да мелькание полос
В тесной кабине дымок махорочки
Дизель ругается втихомолочку
И по долинам, да попригорочкам
Катит контейнеровоз…
И припев:
Тормоза не откажут на спуске
На подъём не заглохнет мотор
И помчит по ухабам, по русским
Дальнобойщик, водила, шофёр
Правда, по ходу песни, импровизируя, я нищету деревень заменил на красоту, и любовь за четыре рубля поменял на ночлег. В общем, зашло не только парторгу Быкову, но и всем собравшимся.
А я тут же, войдя в раж, сказал, что мы с Натальей уединимся на несколько минут, а появимся с новой песней. После чего мы ушли в дом, где я на листочке бумаги накидал текст с аккордами песни «Дальнобойщик», которую в моей прошлой жизни пела Овсиенко. Наташа уловила всё на лету, и пусть не наизусть, а с листочка, но спела эту песню перед Лебедевыми и гостями, снова потрафив парторгу «Совтрансавто». Надо ли говорить, насколько был растроган Быков. И даже последовало приглашение выступить с этими номерами в концерте к Дню Победы, который пройдёт 8 мая в ДК «Автомобилист» на Новорязанской улице.
— А может, у тебя и про море что-нибудь есть? — осторожно поинтересовался Копейкин.
— Есть и про море, — не моргнув глазом, заявил я.
В очередной раз мысленно благодаря про себя Матвиенко, я исполнил «Там, за туманами». Тут уж сорвал настоящую овацию, а Андрей Тимофеевич так и вовсе прослезился — настолько его проняла песня, да и моё проникновенное исполнение.
— Арсений, чувствую, пришла пора выпускать полноценный альбом, — настаивал поддатый Сергей Михайлович.
— Подумаю над вашим предложением, — кивал я, отчаянно сдерживая зевоту и не давая глазам окончательно закрыться.
Пошли задушевные разговоры. По ходу дела выяснилось, что капитан, овдовев, окончательно переселился на дачу, а парторг с супругой появляются тут на выходные, праздник и в отпуск. И то от отпуска захватывают не больше недели, так как бо́льшую его часть проводят на курортах.
— А вот помню, в январе сорок пятого, когда до победы оставалось всего ничего, мы из Архангельска в Ливерпуль конвой сопровождали, — вдруг ударился в воспоминания слегка захмелевший каперанг. — Я в то время в свои тридцать три года уже был командиром эсминца «Деятельный», который входил в охранение конвоя.
Минут десять мы слушали историю героического сопровождения конвоя, в ходе которого советским и английским морякам пришлось отбивать атаку немецких подводных лодок, которые обнаглели до того, что несколько раз атаковали суда в надводном положении. Кригсмарине[1] в том бою понесли серьёзные потери, но и суда конвоя были серьёзно потрёпаны.
Получил пробоину и «Деятельный», начал тонуть. Экипаж спасся на трёх шлюпках. Правда, в одну, ту, на которой находился покинувший судно последним, как и подобает командиру, угодил вражеский снаряд. Копейкин находился на корме, а снаряд угодил в носовую часть шлюпки, и можно сказать, нашему герою повезло. Оглушённого и контуженного его выбросило в ледяную воду, где он, уже начав тонуть, всё же пришёл в себя и сумел выгрести на поверхность.