Возьми да разрежь их!
– Если бы я мог до него дотянуться! – огрызнулся начавший злиться маг.
Матерясь про себя и вслух, честно рванула зубами зелёные влажные стебли у правой руки. Рейнгар молча ждал и благоразумно не стал спрашивать смысл произносимых мною слов. С остальными путами маг успешно разбирался сам, пока я отплевывалась от жутко горького сока. Надеюсь, не траванусь.
– Я. Между. Прочим. Собирался. Изви…– начал он, делая паузы между словами на взмахи меча.
– Считай, что прощён,– уведомила я, в очередной раз сплевывая горчащую слюну. – Кстати, а зачем тебе меч вообще? – с любопытством покосилась на открывшийся моему взору предмет вопроса, когда маг выбрался на дорогу и сдёрнул балахон, оглядывая масштабы катастрофы, с ним приключившейся. Едкий сок лиан его не пожалел: на ткани расплывались зелёные разводы, в нескольких местах зияли дыры.
– Ну…– задумчиво протянул Рейн, продолжая что-то прикидывать в уме, созерцая зелёный рисунок стиля авангард.– Я же всё-таки боевой маг.
Вопросительно подняла брови, надеясь, что маг сможет различить подобное выражение на собачьей морде. Тот, видимо, уже достаточно поднаторел в моей мимике.
– При получении первой ступени маг должен определиться, на какую специализацию он переходит и в каком направлении дальше обучается. В самом большом масштабе деление идет на практиков и теоретиков. На кого там делятся теоретики – это скучно рассказывать. Практики делятся на мирных и боевых. У мирных идет деление ещё на несколько подразделений. Боевые распределяются между обучением молодняка и служением в войсках, человеческих или союзных. Я выбрал боевую специализацию, поэтому в начале получения второй ступени для меня заложили меч.– Рейн вытащил его, посмотрел, как играет солнце на гранях.– Мечи у боевых магов сугубо индивидуальные, в них закладывается часть дара и кровь носителя. Я им даже порезаться не могу, меч не тронет своего владельца.– Он провёл пальцем по лезвию, но то как будто закруглялось, когда к нему прикасались.– Выкованный меч торжественно вручается после окончания обучения вне зависимости от того, на какой ступени ты остановился. От ступени зависит лишь камень в навершии меча.– Маг повернул оружие камнем ко мне.– Он служит магическим накопителем. Чем выше ступень мага, тем больше емкость накопителя. Меня изгнали до получения шестой ступени, так что и камень здесь стоит на пятую. Уровень магии, который в нём можно накопить, очень высок,– маг вздохнул.– Только толку с этого немного – мне запрещено использовать какие-либо накопители. Стоит только хоть каплю перелить, как меня тут же упекут за решётку,– мрачно усмехнулся он.
– И тебе отдали его в изгнание? – непонимающе спросила я.
– Меня изгнали из Академии и города, но оставили свободу. Поэтому я имею право на ношение своего меча, пусть и только как кусок металла. Очень хорошего металла, должен заметить.
– С паршивой овцы – хоть шерсти клок,– отмахнулась хвостом, не желая дальше продолжать тему изгнания мага. Не хотелось мне смотреть на его стремительно темнеющее лицо, а каких-либо подробностей он всё равно не расскажет.
Рейн хмыкнул, встряхнулся, с просыпающимся интересом посмотрел на меня.
– Что такое «овца»?
– Ну как тебе объяснить,– задумчиво протянула я.– Это такое небольшое животное. Травоядное, пушистое, часто белое. Его люди разводят для мяса и шерсти.
Маг кивнул, расширяя свои знания о моём бывшем месте обитания.
Дальше двигались молча, пока я не учуяла воду. Замерла, прислушиваясь. С блаженством потянулась, когда поняла, что слышу грохот речки. Толкнула Рейна в бок, когда тот непонимающе посмотрел на меня красными глазами, кивнула в сторону:
– Там река, погнали! – И тут же рванула через лес, ведомая собачьим чутьём.
Бегать по лесу я уже привыкла, с лёгкостью огибая деревья зигзагами, а потому на берег вылетела уже минуты через две. Замерев на обрыве, восторженно охнула: берег резко уходил вниз, козырьком нависая над довольно бурной горной рекой, пенившейся внизу.
Ещё минуты три любовалась зрелищем, пока рядом со мной не встал продравшийся через лес маг. Рейн тоже замер у обрыва, вдыхая влажный речной воздух. Я попятилась, прикидывая, сколько надо брать разбегу, чтобы ухнуть на середину реки: ближе к берегу шли камни, а вот на середине течения их не было. Покосилась на мага, вдохнула.
– Ёжик, ты б помылся,— фыркнула. От него действительно уже прилично пованивало пóтом, да и сок лиан давал какой-то гнилостный душок.
– Кто такой «ежик»? – спросил маг, не оборачиваясь на меня.
– Ёжик – птица гордая,– проговорила, коварно скалясь.– Пока не пнёшь – не полетит! – С разбегу врезалась в человека, в прыжке таща его за собой в реку.
Рейн даже выругаться не успел, как оказался по уши в ледяной воде. Я, впрочем, тоже. Но в собачьей шкуре меня проняло не сразу. Сначала убедилась, что маг сориентировался, отплевался и поплыл к берегу, потом только подумала о том, что и самой пора выбираться. К моей почти щенячьей радости, пляж под козырьком берега был из самой мелкой гальки, почти песчаным. А чуть левее места, куда плыл Рейн, росли густые заросли мыльного корня. Я с удовольствием догребла до них, разрыла когтями сразу несколько штук, с упоением вываливаясь в пене. Кто знает, когда мне ещё раз удастся помыться? Идём мы куда-то на север – а значит, вода будет становиться всё холоднее, а заросли мыльного корня – всё жиже.
Пока мылилась и полоскалась, Рейн выбрался на берег, развёл небольшой костёрчик и уже достирывал балахон. Я подгребла к нему, обрызгала, стоя по живот в воде.
– Пошли купаться,– мотнула головой на реку.
Несмотря на холод, маг оценивающе посмотрел мне за спину и кивнул. Повесил балахон на заранее водружённую над костром толстую ветку, скинул мокрую куртку. Под курткой оказалось некое подобие водолазки с высоким воротом и застёжками на манжетах. Водолазку маг стащил через голову с некоторым усилием – мокрая ткань липла к телу. Я с интересом наблюдала за процессом: никогда не видела Рейна без куртки. А было на что посмотреть! Если раньше подумывала, что широким он смотрится из-за наклепок на одежде, то теперь поняла, что ошибалась. Широкие плечи, мускулистая спина, несколько коротких шрамов под правой лопаткой. Действительно боевой маг. Видя такое сложение, понимаешь, что меч ему не просто для красоты или камня-накопителя нужен. Только вот самого «мяса» на такой костяк несколько не хватало. Оно и понятно: на таких харчах, на которые может рассчитывать изгой в лесу, не особенно-то раскачаешься. И всё равно я одобрительно хмыкнула. Маг повернулся на звук, недовольно посмотрел на меня.
– Что? – не поняла его претензий.
– Как-то не привык я раздеваться перед женщиной в такой… гкхм… обстановке,– выговорил он наконец.
– Че-его? – лающе расхохоталась.– А в какой привык? Чтобы вино, романтика и приглушённый свет? – не удержалась от подколки.– Да и какая я женщина, я ж собака,– не переставала ржать.
– Но я-то знаю, что ты – человек. И женщина,– упрямо выговорил Рейн, уходя от моего взгляда за раскидистый куст.
Мой хохот перешёл в хихиканье. Даже не знаю, радоваться этому или нет: вроде как и лестно, что хоть кто-то ко мне как к человеку – женщине! – отнёсся, но и такого зрелища лишают… Меня снова пробило на хохот, но на душе стало как-то легко.
– А сколько тебе лет, кстати? – раздался голос спрятавшегося за ветками мага.
– Двадцать шесть,– не стала лукавить я.– А тебе?
– Да ты ж совсем девчонка! – удивлённо заявил маг.– Сколько у вас там в среднем люди живут?
– Ну лет семьдесят-восемьдесят,– прикинула.– Так сколько тебе лет-то?
– Восемьдесят семь.
– Сколько?! – ошарашенно уставилась на куст.– А у вас тут сколько кто живёт?
Рейн понимал, что меня интересуют не только люди, а потому ответил как всегда развёрнуто.
– Люди без дара – в среднем порядка ста лет. Маги в зависимости от силы дара могут жить от ста тридцати до двухсот пятидесяти. У эльфов с продолжительностью жизни туго. Точнее, с её измерением, они же внешне почти не меняются, да и не говорят никому ничего, но у них и дар не так влияет. Поговаривают, что порядка двухсот дет. Аллары – примерно так же. Дварфы— до ста пятидесяти в среднем; орки – до ста, но редко доживают – уж очень воинственные кланы, у них там сложности с выживанием стариков. Самые долгожители – демоны, у них двести пятьдесят – это минимум. Дальше уже в зависимости от цвета. Поговаривают, Правитель может дожить и до пяти сотен лет.
– Неплохо устроились,– протянула я.– Значит, ты у нас мужчина в самом расцвете сил?
– Да, при моём уровне дара, ежели не прибьёт кто, смогу прожить где-то до ста восьмидесяти. Но тут загадывать сложно. А вот ты совсем малолетняя,– рассмеялся Рейн.
– Это по меркам твоего мира. В моём я уже успела нахлебаться достаточно прелестей взрослой жизни,— со вздохом проговорила. И даже помереть, добавила уже про себя.
Из-за куста маг вышел в чём-то вроде набедренной повязки, остальные вещи быстро застирал в пене. Я терпеливо ждала, пока он закончит, одновременно пытаясь переварить информацию, что передо мной стоит почти девяностолетний мужик… Мне стало вдвойне интересно, какое лицо скрывает эта густая растительность в виде бороды и бакенбардов. Затем мы оба с уханьем влетели в холодную воду. Маг вцепился мне в загривок, а я погребла на середину. Хватило нас минут на десять, потом уже зуб на зуб не попадал. Выбрались на берег, дрожь била просто безумная, я принялась скорее отряхиваться от воды, Рейн же натягивал мокрую одежду. Сейчас прятаться за куст он не пошёл, не до того было. Как, собственно, и мне было не до гляделок – носилась по берегу, пытаясь согреться. Заметив, что маг ещё и мокрый балахон натянул сверху всего, уже хотела ругаться, чтобы дал вещам просохнуть, ибо что я с ним заболевшим потом делать-то посреди леса буду, но тут Рейн что-то пробормотал, щелкнул пальцами, и в него ударил порыв горячего воздуха. Балахон вздыбился, борода встала колом, а волосы поднялись над плечами. Несколько секунд – и передо мной стоял лохматый как чёрт, но совершенно сухой маг.