ь найти способ отчистить землю от демонического яда. Многие пытались, Совет немало сил потратил, желая убрать это пятно с репутации магов, но никому не удавалось предложить действенной разработки. Стража пытались затравить, та же старая ведьма Шалин готова была его вздёрнуть. Мужчине запретили под страхом смерти не только являться в собственную деревню, но и даже появляться поблизости.
И лишь когда Хэлмирашу удалось создать заклинание, уводящее кровь глубже в землю к повышенной температуре, где она вновь становилась жидкостью и сгорала, только тогда упрямые маги выдали мужчине разрешение появиться на родной земле. Мнение жителей уже не учитывалось – их в деревне к тому моменту не осталось ни одного. Старосту, может, и спросили, если нашли. Хэлмираш подозревал, что Совет был намерен узнать тайну его самоотрывающихся порталов, но страж действительно не помнил, как создавал их, как закольцовывал заклинание, чтобы оно собирало кровь убитых демонов с огромной территории и заливало ею деревню и все прилежащие поля. Когда маги поняли, что Хэлмираш создал лишь способ очистки, и ничего больше, то они довольно быстро потеряли интерес к деятельности стража, что мужчину полностью устраивало.
Поначалу Хэлмираш с большим трудом переносил собственные визиты в деревню. Стоило только подойти к родному дому, как голову разламывали на части воспоминания, как он, стоя голыми коленями на крыльце, мучительно, обдирая ногти, пытался его отмыть от уже несуществующей крови. Как беззвучно кричал, упав между свежими могилами своих детей. Как хотел умереть там, рядом с могилой жены. Как впервые почувствовал в груди это странное чёрное пламя, которое поглощало всё на своём пути, оставляя лишь жажду мести, постепенно переросшую в лютую жажду убийства. Полностью подчиняясь чёрному огню, Хэлмираш почти терял человеческий облик, память затуманивалась. Его вели инстинкты убийцы, страж открыл настоящую охоту на демонов. И притаскивал их громоздкие тела на свой двор, укладывая в кучу около дома. Поливать свой дом сцеженной с трупов кровью он начал с крыльца. Только когда старые доски пропитались чёрной кровью настолько, что та перестала на них высыхать, страж перешёл на стены. После подошла очередь крыши. Именно тогда пришёл староста – скрюченный жизнью старичок. Наверное, именно немочь и спасла его – насколько бы Хэлмираш ни был невменяем, он не убивал тех, кто не мог ему ответить. И страж ушёл из деревни, не слушая летящих в спину проклятий. То, что происходило дальше, мужчина вспоминал с трудом – было слишком много пробелов. Он помнил, как убивал, помнил, как изводил резерв на какие-то затратные заклинания, и трупы демонов обескровливались на его глазах. А потом каким-то образом эта кровь стала разливаться над деревней.
Хэлмираш не мог сказать, когда именно чёрное пламя сожгло его окончательно. Может, именно после первого такого кровавого портала, может раньше, ещё там, между собственноручно вырытых могил, но его сердце остановилось. То, которое ещё могло что-то чувствовать. Что-то внутри продолжало гонять кровь по венам, но оно уже выгорело. И то, что Дориарх смог оживить, Хэлмираш убивал с очередным накладываемым заклинанием забвения, уже не считая себя полноценным человеком. С каждым годом возвращение на место своей смерти вызывало в страже всё меньше чувств.
И теперь, спустя столько лет, день, когда Хэлмирашу необходимо было в очередной явиться на развалины своего прошлого, не был для него чем-то убийственным. Тяжёлым – это точно. Место оставалось давящим, да и выкладывался он магически на заклинание так, что еле доходил на своих двоих до таверны, где ночевал. Но спал что перед этим, что после страж уже без лишних сновидений. Даже собственное сумасшедшее подсознание его не беспокоило, как будто довольствуясь тем, что всё, что Хэлмираш завтра сделает, будет во имя его прошлого и ради него же.
Зная, что портал до деревни как обычно откроют рано утром, страж поднялся со вспомогательным сигналом побудки, оделся, застегнул куртку и рефлекторно потянулся за плащом. Рука нащупала пустую спинку стула, и Хэлмираш легко усмехнулся, вспоминая, что теперь эта деталь его гардероба находится в цепких синих руках. Его вчерашнее спонтанное действие теперь уже не казалось таким уж бредовым, как вечером. Оно… грело. Как будто он и правда хотя бы частично заслуживал капельку жизни нормального человека.
Страж спустился, вышел из башни, уверенно направляясь к телепортационной зоне. Его портал открывался не в обычном зале, а прямо на краю отведённой для переходов территории. Возможность пользования им кем-либо ещё кроме Хэлмираша исключалась заклинанием – никто кроме стража не мог его увидеть, да и случайно без него не пройдёт.
Уже подходя к дорожке, мужчина услышал, как его позвали, но не отреагировал – все знают, что сегодня он не может и слова сказать – маленький дефект заклинания очищения, с которым Хэлмираш не стал бороться, опасаясь повредить рабочую основу. Так что разберутся либо без него – все службы предупреждены, Арт отработает, - либо дождутся завтрашнего утра.
И только когда боковым зрением уловил бегущую к нему синюю тень, мысленно выругался – ну да, все знают. Кроме Ноат. Только вот объяснить он ей сейчас всё равно ничего не сможет. А судя по спокойно стоящему невдалеке Тригу, ничего страшного не произошло. Значит, вопрос может потерпеть. Поэтому Хэлмираш развернулся, посмотрел на переливающееся серебристое марево портала и шагнул в своё тёмное мёртвое прошлое, только в процессе перемещения понимая, что кто-то умудрился его коснуться ровно за секунду до срабатывания телепорта.
Заканчивал свой шаг страж уже на до боли знакомой серой чуть поскрипывающей под подошвами земле. Резко обернулся, желая убить того сумасшедшего, что решил к демонам похерить всю технику безопасности, и застыл, видя перед собой стоящую на четвереньках и мотающую головой Ноат. Край её чёрной мантии тут же покрылся липкой серой пылью.
В груди стража вспыхнул гнев: зорги песчаные, куда эта пустоголовая опять сунулась?! Нельзя так хвататься за того, кто направляется к телепортам! А если бы этот портал не просто ради защиты был зафиксирован только на моей сущности, а был рассчитан строго на одного человека?! Эту бестолковую демонессу расщепило бы на чистую энергию! Хэлмираш сейчас много чего из старого орочьего лексикона хотел бы сказать. Вспомнил бы юность в боевых отрядах. Но он мог лишь стоять и смотреть на то, как занесённая медленно поднимает рогатую голову и в полном недоумении таращится на него. Видимо, выражение лица стража соответствовало его желанию пристукнуть демонессу, потому что она вжала голову в плечи.
Но возможности сказать всё, что сейчас думал, у Хэлмираша не было, а дело оставалось не сделано. В итоге он махнул рукой, развернулся и широким шагом направился к деревне, видневшейся неподалеку. То, чем будет заниматься сейчас занесённая, его не слишком тревожило: это место достаточно далеко, чтобы сюда не дотянулись араны, здесь никого и никогда не бывает, так что опасности для неё не было. И… Хэлмирашу было неприятно это признавать, но какая-то часть сознания понимала, что Ноат будет полезно увидеть это место. Если она поймёт, что здесь было, если сообразит, что он сделал… То… А вот что занесённая сделает с этим знанием, страж предугадать не мог. Она уже тьму раз доказывала, что предсказать её действия мужчине не под силу. И пусть где-то глубоко внутри Хэлмираш не хотел, чтобы Ноат видела эту безумную часть его жизни, но понимал, что так надо. Занесённая должна осознать, что даже те, кому она доверяет, могут иметь что-то неприемлемое и непростимое в своём прошлом. Пусть и на его примере. Потому что, зная культуру демонов, страж сомневался, что те же Триг и Даарен не имеют своих камней под кроватью. Занесённая должна быть к этому готова.
Сзади раздались шаги, Ноат догнала стража, приблизилась почти впритык, приноравливаясь к его быстрому шагу. Дрогнувший голос произнёс за спиной мужчины:
- Хэл, прости, что так получилось, я не специально.
Хэлмираш кивнул, продолжая идти. Специально такую вопиющую глупость точно не провернуть.
- Где мы?
Голос Ноат заметно сел, как будто она боялась говорить громче. Странное стремление в абсолютной тишине мёртвой ядовитой земли. Кого она здесь может потревожить? Умершие в покое уже не нуждались. Да и не было тут тел, все похоронены очень давно. Мужчина попытался представить, каково это – видеть мёртвую землю впервые. Серая мелкая пыль под ногами, застывшие в скорбных наклонах кривые высохшие деревья. Угнетающая тишина, которая звенит в ушах. Наверное, это испугало бы неподготовленного гостя. А уж для любящей жизнь занесённой здесь, по всей вероятности, очень страшно. Но Хэлмираш ничего не мог с этим сделать – он не сможет сейчас объяснить, где находится таверна, да и не отправит Ноат одну. А уйти с ней нельзя – у него есть неоплаченный долг, который нужно отдать.
По мере приближения к деревне, воздух становился тяжелее, как будто загустевал, приходилось прилагать больше усилий, чтобы сделать вдох. Хэлмираш покосился на занесённую: Ноат вертела головой, осматривая всё большими глазами. И держалась строго за его спиной, не отходя ни на шаг. Видимо, ещё не поняла, где они. Что ж, её не в чём винить – она не знает, как выглядит десятилетиями не застывающая демоническая кровь, как вязнут ноги в месиве из крови и земли. И не представляет, скольких демонов надо убить, чтобы добиться такого эффекта. Страж и сам не знал точного числа.
Хэлмираша уже давно не интересовали разрушенные залитые кровью дома и покосившиеся остатки заборов, а вот занесённая очень активно крутила головой. Внимательно осматривала это старое кладбище человеческого быта, как вдруг что-то на одном из домов привлекло её внимание. Ноат подошла поближе, щуря глаза. Хэлмираш опустил веки, а когда поднял, поймал взглядом видневшиеся ворота собственного старого дома и больше не отпускал. Занесённая не зря учится на травника, причём делает это довольно неплохо, по словам учителей. Она должна сообразить наконец, что перед ней. И составить картину.