ние разведсводки. Действительно, он давал командирам кораблей более подробные инструкции, чем в какой-либо другой базе на Тихом океане.
Вальдрон приказал своим подчиненным лейтенанту Нортховеру и младшему лейтенанту Рено «обслужить» капитана 1 ранга Маквея.
Они прежде всего спросили командира «Индианаполиса», когда тот предполагает уйти с Гуама и с какой скоростью собирается следовать через океан? Маквей был слегка шокирован подобными вопросами. Насколько он помнил из прошлого, кораблям не разрешалось следовать со скоростью выше шестнадцати узлов в целях экономии топлива, исключая особые обстоятельства.
Командир «Индианаполиса» напомнил двум офицерам, что он совершил поход из Сан-Франциско в режиме полного хода, а далее предполагает идти экономной скоростью, чтобы дать отдых машинам. Он планирует прибыть в залив Лейте на рассвете, чтобы успеть провести учения ПВО. Быстро сделав расчеты, Нортховер и Рено пришли к выводу, что, следуя со скоростью двадцать четыре — двадцать пять узлов, «Индианаполис» должен прибыть в залив Лейте утром в понедельник. Это совсем не устраивало Маквея, а потому офицеры пришли к новому соглашению: «Индианаполис» выходит в море в 09:00 завтра (суббота, 28 июля 1945 года), следует со скоростью 15,7 узла и прибывает в залив Лейте утром во вторник.
Вопрос о маршруте можно было не поднимать, поскольку никаких вариантов не было. От Гуама к Лейте шла прямая линия, известная как «Маршрут конвоя Педди». Ни офицер, управляющий движением кораблей, ни Маквей не имели права что-либо изменять, поскольку Библией командира базы было «Наставление по мореплаванию в Тихом океане в условиях военного времени», где говорилось: «…боевые корабли, следующие в зону боевых действий или возвращающиеся из нее обязаны следовать стандартными маршрутами…»
«Педди» был единственным стандартным маршрутом от Гуама до Лейте. А в середине этого стандартного маршрута поджидал добычу капитан 3 ранга Хасимото на своей подводной лодке «Джи-58».
Согласившись, что маршрут «Индианаполиса» изменить нельзя, офицеры перешли к следующей теме. Следующей темой была проблемы эскорта. На крейсере не было абсолютно никакой аппаратуры подводного обнаружения, и подводная лодка могла подобраться к «Индианаполису» на любое расстояние, оставаясь незамеченной. Но эскортных кораблей не было. Впрочем, капитана 1 ранга Маквея это не очень беспокоило — он много раз холил этим маршрутом без эскорта. Для очистки совести лейтенант Вальдрон позвонил по телефону в штаб командующего Марианским военно-морским районом начальнику оперативного отдела капитану 1 ранга Оливеру Наквину. Наквина не было на месте, но его помощник лейтенант Джонсон ответил Вальдрону, что в эскорте нет необходимости. Он напомнил Вальдрону, что по существующему положению, корабли, следующие ниже известной широты, не эскортируются.
На том и расстались. Капитан 1 ранга Маквей вернулся на свой корабль.
Вечером, в 19:00, штурман «Индианаполиса» капитан 2 ранга Джон Дженни также встретился с лейтенантами Вальдроном и Нортховером. Ему вручили два листа бумаги. На первой была отпечатана инструкция по движению на маршруте, а вторая была озаглавлена «Разведданные по району между Гуамом и Филиппинами».
Инструкция была предельно проста. В ней говорилось, что корабль должен выйти в море завтра (в субботу) в 09:00 и пройти тысяча сто семьдесят одну милю до Лейте со средней скоростью 15,7 узла, прибыв туда 31 июля, во вторник, к 11:00. Корабль должен был следовать курсом зигзага «по усмотрению командира». Никто из «маршрутных офицеров» не мог диктовать командирам кораблей, что они должны делать, находясь в море. Могли только рекомендовать. Быстро пробежав глазами разведданные, капитан 2 ранга Дженни вернулся на «Индианаполис», где немедленно встретился с Маквеем и его старпомом капитаном 2 ранга Джозефом Флинном. Офицеры внимательно прочли инструкцию, не найдя в ней ничего необычного.
Затем они изучили разведсводку. В сводке говорилось о трех обнаружениях подводных лодок, что было средним показателем для любой из последних недель. Сводка отмечала, что одна подводная лодка противника была обнаружена в надводном положении после полуночи 22 июля, но подобная информация была уже явно устаревшей. Второе обнаружение имело место 25 июля, но было очень неточным. В комментарии говорилось: «Неизвестный корабль докладывает о якобы обнаруженном перископе». Примерно таким же было и третье обнаружение, названное «весьма сомнительным». Обо всех этих обнаружениях штурман «Индианаполиса» знал раньше из других источников, и они были нанесены им на карту.
В сводке ни словом не упоминалось ни о гибели «Андерхилла», ни о четырех подводных лодках Группы Тамон. Что наиболее важно, ничего не было сказано о подводной лодке «Джи-58», которая «сидела» прямо на маршруте «Педди». Другими словами, разведсводка не стоила даже того листка бумаги, на котором она была напечатана, хотя позднее командующий Марианским военно-морским районом вице-адмирал Джордж Маррей будет настаивать на том, что «информация, данная командиру „Индианаполиса“, была лучшей информацией, которую мы могли обеспечить».
В действительности, довольно просто объяснить, почему поток «Ульграсекрстной» информации о Группе Тамон, достигнув известного уровня в цепи командования, остановился, как будто упершись в кирпичную стену. Причина как раз и заключалась в грифе этой информации — «Ультра Секретно», что являлось высшим грифом секретности. Естественно, что, имея дело с такой секретностью, все предпочитали помалкивать.
На следующее утро, 28 июля, тяжелый крейсер «Индианаполис» начал готовиться к выходу в море. Адмирал Спрюэнс, которому нужно было попасть на конференцию в Манилу, хотел уж было поднять флаг на своем любимом «Индианаполисе», но в последнюю минуту передумал.
Ровно в 09:00 капитан 1 ранга Маквей приказал прекратить прием топлива и сниматься с якоря.
Через полтора часа после ухода «Индианаполиса» сообщение об этом было передано: начальнику оперативного отдела штаба Марианского военно-морского района, командиру военно-морской базы на Лейте, контр-адмиралу Маккормику на борт линкора «Айдахо», адмиралу Спрюэнсу, коммодору Картеру, адмиралу Нимицу и вице-адмиралу Олдендорфу.
На этот раз на «Айдахо» сообщение расшифровали и доложили адмиралу Маккормику. А адмиралу Олдендорфу — нет.
Читая это сообщение, контр-адмирал Маккормик разобраться в нем не смог. Он считал, что «Индианаполис» должен пройти цикл учений по повышению боевой подготовки или в Сан-Франциско, или на Гуаме, а потому не понял, зачем корабль идет в залив Лейте. Разумеется, если бы Маккормику доложили предыдущую радиограмму, которую его радисты поленились расшифровать, то адмирал не был бы убежден, что «Индианаполис» доберется до Лейте из соединений у Окинавы. Маккормик почти не сомневался, что «Индианаполис» будет по пути повернут на север, чтобы заменить у Окинавы один из этих крейсеров. Но на случай, если «Индианаполис» все-таки придет в залив Лейте, как гласило сообщение, во вторник в 11:00, Маккормик дал на этот счет все необходимые указания своему штабу.
Что касается вице-адмирала Олдендорфа, то он вообще ничего не знал об «Индианаполисе», поскольку сообщение с Гуама от лейтенанта Вальдрона не получил. Правила требовали, чтобы «маршрутный офицер» направлял свои сообщения не непосредственно командующему оперативным соединением в море, а на узел связи Окинавы. Но на узле связи эта радиограмма таинственным образом исчезла.
Вице-адмирал Олдендорф много раз жаловался на неэффективность работы своего узла связи на Окинаве, из-за халатности офицеров которого до него не доходили важные сообщения. Поэтому, хотя Олдендорф в принципе знал, что «Индианаполис» должен прийти в залив Лейте, он не знал, когда именно это произойдет, поскольку не имел понятия о времени ухода крейсера с Гуама.
Поэтому, пока «Индианаполис» экономным ходом пересекал кишащее акулами Филиппинское море, два адмирала лишь частично знали об этом. Маккормик знал, когда «Индианаполис» придет в залив Лейте, но не знал, зачем он туда идет. Олдендорф, зная, зачем он туда идет, не знал, когда крейсер туда прибудет.
ГЛАВА IIIПРОДОЛЖЕНИЕ ПОХОДА
Через семь часов после того, как «Индианаполис» покинул Гуам, торговое судно «Уайлд Хантер» передало в эфир срочное сообщение:
«Срочно!
Текст открытый.
10°25′ СШ, 131° ВД. Обнаружен перископ».
Через двадцать восемь минут судно снова вышло в эфир:
«Срочно!
Текст открытый.
Снова обнаружен перископ. Координаты те же».
Вместе с несколькими самолетами эскортный миноносец «Альберт Т. Гаррис» был послан проверить это сообщение, а противолодочной группе было приказано прочесать этот район. Однако, к воскресенью они потеряли контакт с лодкой, прервали поиск и вернулись в базу.
Скорее всего, торговому судну перископ почудился, и никакой подводной лодки там не было вообще (по крайней мере, о ней ничего не было известно Военно-морской разведке), но интересным аспектом этой операции был тот факт, что она проходила в ста семидесяти милях почти прямо по курсу «Индианаполиса», но о ней на крейсер ничего не сообщили.
Субботний день прошел на «Индианаполисе» без всяких происшествий. Матросы проверяли шлюпочное и другое спасательное оборудование, найдя его в прекрасном состоянии.
В воскресенье «Индианаполис» обогнал танко-десантное судно, также направлявшееся в залив Лейте. Судно было использовано для проведения на крейсере артиллерийских учений — на него наводили орудия, измеряли расстояние, обучая молодых комендоров…
Корабельный врач «Индианаполиса» капитан 3 ранга медицинской службы Люис Хайнес родился в городе Манисти, шт. Мичиган. Медицинское образование получил в Северо-Западном университете. На флоте доктор Хайнес служил уже восемь лет. До назначения на «Индианаполис» он был врачом дивизиона эсминцев в Атлантике, а также отслужил восемнадцать месяцев на линкоре «Нью-Мексико». Из всех кораблей, на которых ему пришлось служить, доктору больше всего понравился именно «Индианаполис». Дисциплина на корабле была хорошей, настроение экипажа — отличным, дух товарищества царил на корабле.