Данные по моему рейсу вы наверняка знаете. Обычный перелет по трехсуточной траектории к Луне на буксире «Келдыш» с выходом на селеноцентрическую орбиту и стыковкой с «Ядро-Л». Полезный груз – двадцатитонный модуль дооснащения «Связь-2». Шел я на пределе массы и, соответственно, характеристической скорости. То есть права на маневрирование и вторую попытку при стыковке у меня не было. Но и рейс был из простых, все на автоматике, я ее только подстраховывал в качестве резервного контура управления, как у нас принято говорить…
Хотя рейс обещал быть скучным, к Луне я летел впервые. Поэтому, сами понимаете, когда завершил технические процедуры и получил «квитанции» из ЦУПа, то первые сутки не спал, а сидел у обзорных иллюминаторов в бытовом отсеке. Хотя что там увидишь, кроме знакомых созвездий? «Келдыш» на трассе сориентирован так, что Землю или Луну только на активных участках видно. Но все равно ощущал я такое нервическое томление. Вспоминал, конечно, вехи: историю «Аполлонов», проекты «Гагарин» и «Армстронг». Предвкушал. В конечном итоге устал все-таки и сам не заметил, как уснул…
Разбудил меня тревожный вызов. Сигнал у него подобран особенно противный – хорошо хоть не сирена, но из сна вышибает на раз. Продрал глаза, сразу к панели связи. Вызывает ЦУП, но не Королев, а Грезы. Сменным руководителем была Женя Лист. И она мне деловито так сообщает, что за мной по орбите сближения идет неопознанный объект сопоставимых размеров. Относительная скорость – восемь сантиметров в секунду. Баллистики пока точнее сказать не могут, но вроде объект пройдет впритирку и будет в пределах визуальной видимости через сорок минут. На всякий случай мне предписано облачиться в «Чеглок» и приготовиться к столкновению…
Я, конечно, время терять не стал. И выяснять, откуда за кормой взялся посторонний, тоже. Мелькнула, правда, мысль, что, наверное, это разгонный блок какой-нибудь из прошлых лунных миссий, – их со времен «Аполлонов» много на близких гелиоцентрических орбитах болтается, все вряд ли учтены. Перебрался я к выходному люку, расправил скафандр, влез в него, зашнуровался, загерметизировался, включил контроль, прогнал тесты. Потом с открытым шлемом вернулся в командный отсек и доложил, что все в норме. Женя подтвердила: ЦУП информацию принял, и все довольны, а мне теперь следует переключиться на шифрованный канал связи для получения дальнейших инструкций. Тут я удивился, но, конечно, выполнил приказ. Пришлось еще пару минут подождать, пока связь настроилась, а потом слышу знакомый голос: «Борис, прием. Калманович у аппарата». Я удивился еще больше. Академик Калманович, Леонид Семенович, возглавляет, как вы знаете, Институт космической психологии. Иногда он приезжал в Звездный и в Грезы, читал нам лекции интересные. Но я никогда не подумал бы, что он вхож в администрацию управления полетами. А если вхож, то разве что в должности консультанта…
Конечно, выказывать свое удивление я не стал, спросил, какие будут указания. Калманович мне говорит, что, согласно инструкции, при сближении с неуправляемым объектом космонавт должен сидеть и не отсвечивать, однако на этот раз он меня попросил бы инструкцию нарушить, выйти в открытое пространство и по возможности изучить объект. Носимой видеокамеры, увы, на буксире нет, но ты, Борис, сделаешь большое дело, если сумеешь хотя бы установить тип объекта. То есть, спросил я, вы предлагаете мне нарушить протокол безопасности? Да, ответил Калманович, но такой случай сближения является уникальным и вряд ли повторится вновь в обозримом будущем. Тебе, Борис, выпал шанс один на сто миллионов, за наградами у нас не заржавеет…
Признаюсь, мне и самому хотелось посмотреть, что там за ерунда у меня на хвосте болтается. Но это было бы из разряда праздного любопытства, а оно у нас не поощряется. Все-таки я давно не школьник, а служащий «Внеземелья» и знаю, почем обходится нарушение инструкций. Поэтому мне требовалось подтверждение, что Земля одобряет. И Калманович мне его предоставил…
Дальнейшее было делом техники. Опыт ВКД, то есть внекорабельной деятельности, у меня был. Я разгерметизировал бытовой отсек, дождался вакуума и еще раз проверил скафандр. Потом прицепился к фалу и повернул запорные рукоятки крышки выходного люка. На все эти манипуляции потратил еще минут пятнадцать, после чего вылез на внешнюю поверхность модуля. К тому времени объект должен был войти в зону прямой видимости. И я действительно почти сразу нашел его – ярчайшая звезда за кормой в верхней полусфере, выше и левее Земли. «Чеглок» не снабжен прямой связью с ЦУПом, поэтому я слышал только собственное дыхание да попискивание системы сигнализации…
Страшно ли мне было? Нет, совсем нет. Нас же готовят к стрессам. Наоборот, было ощущение душевного подъема, практически восторга. И, конечно, звездное небо над головой – оно всегда меня бодрит и настраивает на позитивный лад. Наверное, потому и стал космонавтом… В общем, зацепился я за кольцевой поручень и наблюдаю. Когда, наверное, оставалось метров сто, я начал различать детали. И сразу понял, что меня догоняет не шальной метеороид, а объект искусственного происхождения. Значит, первое предположение оказалось верным: разгонный блок прежней миссии. Я даже засмеялся от своей догадливости…
Однако чем ближе становился объект, тем больше он меня озадачивал. Мне казалось, что я знаю историю космонавтики, но тут было нечто незнакомое. Белый усеченный конус, за ним – длинная цилиндрическая часть. Ничего общего ни с «Аполлоном», ни с «Союзом». Ни с «Шэньчжоу». Ни с «ЛС», ни с «ЮГ». Больше всего объект походил на американский «Дракон» в лунном варианте, но бросались в глаза пропорции – они отличались примерно так, как чертеж отличается от рисунка ребенка…
Я подумал: что мне сказать Калмановичу? Объект был совсем рядом, и я видел, что столкновение не произойдет, он скоро обгонит меня и затеряется в космосе. Но что же это такое? Чей это корабль? Откуда этот корабль?..
В меня словно бес вселился. Я знал, что поступаю дерзко и неправильно, что в случае опасности мне никто не поможет, и, хуже того, никто не узнает, что со мной произошло. «Келдыш» дойдет до «Ядра» пустым, а Маше на Землю сообщат, что я пропал без вести. И все же меня буквально потянуло к этому странному кораблю. Я прикинул расстояние и относительную скорость, отцепил карабин, оттолкнулся и полетел к объекту…
Стандартный фал «Чеглока» на буксире не превышает пятидесяти метров. С учетом скорости у меня было минут пять на всю экспедицию. К счастью, я попал с первого раза. С ходу врезался в носовой конус чужого корабля. Инерция понесла меня по его гладкой обшивке, а потом я провалился в открытый квадратный люк. И оказался внутри…
Считаю, мне повезло дважды. Может быть, трижды. Так или иначе, время утекало, поэтому я не стал обдумывать ситуацию, а включил нашлемные светильники и жадно осмотрелся вокруг. Знаете, что мне напомнили внутренности корабля? Проектировочные макеты в Грезах! Те, на которых инженеры отрабатывают компоновку будущих кораблей. Я видел какие-то контейнеры, панели, но они не выглядели функциональными, словно габаритно-весовые макеты, а не рабочее оборудование…
Внимание привлекло какое-то пятно на этой бутафории. Я сунулся к нему. И не сразу осознал, что именно вижу. А когда осознал… Там была эмблема. Логотип «Роскосмоса» на белом. Под ним – темно-синий фон с золотыми звездочками. Центральный рисунок на фоне – челн под парусом с веслами и с носовым украшением в виде девичьей головы. Еще ниже – надпись кириллицей. Я попытался подобраться еще ближе к эмблеме, чтобы прочитать написанное. И тут натянувшийся фал выдернул меня из чужого корабля…
Я оказался в пустоте, тряся руками и ногами, но ничего не мог поделать. Объект уходил прочь, и через несколько минут его отраженный свет слился со светом Луны…
Что было дальше? Я благополучно добрался до «Ядра-Л», пристыковался и был принят основной экспедицией. Рассказал им, конечно, о своих приключениях. И они, конечно, не поверили. Не обвиняю их, ведь и сам бы не поверил…
Согласно плану, я должен был остаться у Луны на три месяца до прилета рейсового «ЮГа», а Мальцев из основной отправился бы на «Келдыше» домой. Только вот руководство изменило мою программу и потребовало немедленно лететь назад. Пришлось подчиниться. На Земле, как и полагается, отсидел в карантине, написал отчет, потом доложил Госкомиссии итоги. Хватило времени подумать…
Перед докладом со мной успел встретиться Калманович. Пригласил к себе в московскую квартиру и под душистый чай расспросил. Больше всего его заинтересовала эмблема, виденная мной в чужом корабле, и он потребовал, чтобы я изобразил ее. Я, конечно, выполнил просьбу. Академик долго разглядывал мой эскиз, потом встал из кресла и поманил меня в соседнюю комнату. Оказалось, там у него целый музей: разные вымпелы, эмблемы, нашивки – наборами в рамах под стеклом. Калманович зажег подсветку и предложил мне взглянуть на один из вымпелов. Меня как громом поразило. Я увидел тот же самый челн на темно-синем фоне, тот же странный парус и носовое украшение. Но на этот раз я смог приблизиться и прочитать надпись под ним: «Федерация-7. Набережные Челны». Потрясающе!..
Я, конечно, потребовал объяснений. Калманович предложил вернуться к чаю и рассказал, что я, вероятно, побывал на корабле типа «Федерация», проект которого разрабатывался по заказу «Роскосмоса» два десятка лет назад. Каждый корабль предполагалось именовать по названию какого-нибудь крупного города или территориального субъекта. Был даже составлен план-график полетов этих кораблей, и седьмым должен был отправиться на орбиту корабль «Набережные Челны». Отсюда и эмблема с гербом этого города. Только есть нюанс: проект создания кораблей «Федерация» был закрыт, когда пилотируемую космонавтику передали «Внеземелью»…
Я спросил: может быть, все-таки секретно запускали макеты? Калманович ответил отрицательно. Он сам, оказывается, участвовал в программе проектирования «Федерации», возглавлял интерьерную группу. Если бы «Челны» все-таки отправились в космос, то ему сообщили бы так или иначе…