– Молодец! Давай теперь я порулю, «Зайчику» со мной привычнее.
Болдырев кисло улыбнулся.
– Теперь уж точно либо на щите, либо со щитом. «Соучастники»…
Сигнальный огонек вызова диспетчера отчаянно мигал на пульте. Но заставить строптивый кораблик вернуться контр-адмирал Воронецкий уже не мог.
Чертовски трудно смириться с мыслью, что от тебя больше ничего не зависит. Что тебе остается единственное: терпеливо ждать, когда другие придут и вытащат твою задницу из пекла… Если от нее к тому времени что-то останется. Росс Мэнсон не тешился иллюзиями. Он подсчитал, сколько топлива понадобится для корректировки орбиты в следующие три часа и сколько его осталось в резервуаре. Бухгалтерия не сходилась. Помирать так неожиданно, на ровном месте, было обидно. С другой стороны – все там будем. Винить по большому счету некого, сам принимал решение, значит, сам виноват. Родных и близких у Мэнсона не осталось, рыдать по незадачливому космолетчику некому. Вон Шейну куда хуже: на Земле у суперкарго престарелая матушка, взрослая дочь, внуки. Мэнсон искренне сочувствовал другу. Тот места себе не находил. Открывал планшет, принимался писать, стирал, снова писал. «Что, завещание составляешь?» – так и подмывало спросить. Но Росс сдерживался, понимал – этот вопрос не стоит сейчас задавать.
В конце концов Рафферти спросил сам:
– Росс, как думаешь, если адмирала попросить, устроит он нам внеочередной сеанс связи с Землей? Ну… попрощаться.
Прежде чем ответить, Мэнсон откашлялся. Не из-за того, что в горле запершило. Требовалось придумать, что отвечать.
– Что ты так сразу – прощаться… Подождем, глядишь, у китайцев получится. Знаешь, какие у них секретные технологии? Ого-го! Времени у нас полно.
Рафферти кивнул. И отвернулся. Решил, что командир ему врет, пытается подбодрить? С одной стороны, Мэнсон сказал правду: времени у них в самом деле «вагон» – держать безопасную орбиту они смогут часа полтора, если сильно повезет – два. С другой стороны, не хочется выглядеть вруном в глазах друга, нужно объяснить…
Мэнсон открыл рот, но сказать ничего не успел. На пульте вспыхнул сигнал внешнего вызова. Адмирал? Нет. Может быть, китайцы?
Это были не китайцы. Тот самый пацан – пилот курьера.
– «Рэд Булл», вы меня слышите? Как вы там, держитесь? Мы вас скоро вытащим! Есть план! – и прежде, чем Мэнсон или Рафферти успели ответить, начал излагать.
План был абсолютно сумасшедшим. Чего иного ожидать от этого безбашенного?
– Вы согласны? Хороший план, правда? – пилот курьера улыбнулся смущенно. – Рискнуть придется, естественно…
Его решительно оттеснила от видеокамеры передатчика темноволосая девушка:
– Вы не сомневайтесь, Лео – хороший пилот. Он наших бурильщиков спас, с Европы. И вас вытащит. А я – врач, и у нас на борту есть медицинские кувезы. Мы положим вас в них и быстро доставим в госпиталь. Все будет хорошо, соглашайтесь!
– Эээ… – Мэнсон наконец обрел дар речи. – Нам надо посоветоваться!
Парень и девушка переглянулись. Пилот кивнул.
– Советуйтесь. Я выйду на связь через пятнадцать минут.
Как только экран погас, Мэнсон повернулся к напарнику:
– Что скажешь, Шейн?
Рафферти обескураженно почесал затылок. Пригладил некогда рыжие, а теперь изрядно битые сединой вихры.
– Неожиданно… Почему Оазис нас не предупредил, что планы меняются?
– Думаешь, это адмирал их послал?
– Не могли же они самовольно… Матерь Божья, конечно, могли! Ох, что адмирал с ними сделает!
– Угу. Если вернутся несолоно хлебавши. Ты лучше скажи, что мы решаем?
Суперкарго помолчал, пристально посмотрел на капитана:
– Сначала ты скажи – реально нам китайцев дождаться?
– Если они прилетят вдвое быстрее, чем обещали, то да.
– Понятно. Значит, выбор у нас такой: поверить либо в китайских волшебников, либо в счастливую звезду пацана, который нас сюда и засадил. Даже не знаю, смеяться или плакать? Монетку кинем?
– А если на ребро встанет? Нет, давай уж без монетки. Я вот что думаю: эта девушка-врач в пацана не случайно ведь поверила, полетела с ним против воли адмирала?
– Так то девушка… Ладно, дадим парню шанс, пусть разок попробует. Не получится, не попадет в невод – вернемся сюда и будем ждать китайцев.
– А попадет?
– Ну… Тогда как судьба. – Рафферти вдруг хохотнул: – Не думал я, что случится неводом космические корабли ловить!
Вначале все шло превосходно. Транспортники не артачились, диспетчерская не донимала приказами немедленно вернуться. Все шло по плану… Пока на экране не появилась отметка «Рэд Булла» и бортовой компьютер не посчитал параметры его орбиты. Как же медленно полз этот камневоз!
Лео растерянно оглянулся на Самиру, устроившуюся позади его кресла.
– Ты не знаешь, какую мгновенную перегрузку может выдержать человек в скафандре? 700 «же» выдержит?
– Не уверена…
Лео включил внешнюю связь.
– «Рэд Булл», это «Зайчик»! Вы можете немного увеличить скорость? Хотя бы на одну десятую?
– Вряд ли, – брыластый, бритый наголо дядька на экране покачал головой. – Что-то не получается?
– Перегрузки будут… сильные. Ладно, я сброшу скорость…
– Не вздумай! – дядька встрепенулся. – Не хватало, чтоб вы раньше нас на Юпитер упали. Одна десятая, говоришь? Постараюсь. И ты не переживай, мы крепкие! «Камневозы» же!
Подмигнул.
– Что? – насторожился Рафферти. – Скорости недостаточно?
– Сейчас добавим. Ну-ка, сколько у нас гелия в наличии? Шейн, что скажешь: будем его и дальше экономить или весь в топку пустим?
– Думаю, нет смысла растягивать удовольствие.
– И правильно! Тогда готовь невод, надеваем скафандры, и я запускаю двигатель на форсаж. Покажи, «бычок», на что ты годен.
«Рэд Булл» встрепенулся, будто и впрямь ощутил обильную пищу после долгого путешествия с полупустым брюхом. Перегрузка вжала экипаж в кресла.
– Хорошо-то как идем! – удивился Рафферти. – Так, глядишь, и сами выкарабкаемся.
– Не выкарабкаемся, – охладил друга Мэнсон. – Последние крохи топлива палим.
Он наклонился к микрофону:
– «Зайчик», это «Рэд Булл»! Что скажешь, парень, так лучше?
– Да, замечательно! Готовьтесь выходить – семь минут до сближения.
– Готовы!
Мэнсон переключил внешнюю связь на скафандр, начал отстегиваться от кресла. И словно в ответ на это алым транспарантом вспыхнуло аварийное табло над пультом: «ВНИМАНИЕ! НАПРЯЖЕНИЕ МАГНИТНОГО ПОЛЯ НИЖЕ КРИТИЧНОГО! ОПАСНОСТЬ РАЗРУШЕНИЯ РЕАКТОРА!»
Суперкарго охнул.
– Гаси, гаси скорее!
– Поздно. Топливо кончится, и само погаснет. Или не погаснет. Тогда шанса вернуться на корабль и ждать китайцев у нас с тобою не будет. Пошли, пошли, не рассиживайся! Нам еще невод разворачивать.
Ускорение уменьшалось быстро, так что в шлюз они вышли без труда. Рафферти шел первым. Открыл внешний люк. Аммиачные облака валились прямиком на голову, казалось – удержаться невозможно, выпадешь из шлюза и рухнешь туда вниз головешкой. Но нет, Юпитер повернулся на бок, подстелился под ноги. Шейн оглянулся на Мэнсона:
– А ты не забыл предупредить парня, что нас вертит вдобавок? – По застывшему лицу капитана понял – забыл. Взмолился: – Ты только не говори ему про реактор! На рожон ведь полезет, жалко ребят!
– Не смогли погасить осевое вращение?!
Ладони Лео мгновенно взмокли. Новость была как удар под дых. Оказывается, надо не просто пролететь рядом с камневозом на полной скорости и не врезаться при этом. Теперь задача – проскочить между крыльями дьявольской ветряной мельницы, готовыми превратить «Зайчика» в груду обломков. Послышалось, что за спиной тихо заскулили. Нет, показалось. Стараясь, чтобы голос не дрожал, Лео уточнил:
– Какая скорость вращения?
– Полный оборот за четырнадцать секунд. Парень, если что – не рискуй…
– Нормально! Успеваем. Вы готовы? Начинайте разматывать сеть.
Лео обернулся к товарищам. По настоянию Болдырева в скафандры они облачились заранее – мало ли что! Перестраховщик… Но сейчас Лео был благодарен товарищу. Он запретил себе прикидывать, во сколько раз упали их шансы на успех. Но таки упали!
– Димка, давай к шлюзу, – приказал. – Будь готов по моей команде выходить и затаскивать их. Самира, может, перейдешь в пассажирский отсек?
– Нет, я останусь с тобой! Ты же начнешь набирать ускорение после того, как мы их поймаем, верно? Тогда и уйду.
Спорить было бесполезно.
Невод суперкарго подготовил заранее. Накрепко принайтовить себя к его противоположным краям заняло минуту. Хлопнули на прощанье друг друга по плечу, включили ранцы и разлетелись в разные стороны. По направляющим до края пустых плеч коромысла, затем сбросить страховку и – в свободный полет.
Уже расстегивая карабин, Мэнсон повернул голову к краю соседнего плеча. Сердце пропустило удар. Рафферти там не было. Суперкарго застрял у основания, где они прощались недавно.
– Шейн, что стряслось?! – заорал Мэнсон в микрофон.
– Ранец… Двигатель не запускается. Наверное, задел его обо что-то прошлый раз.
Возвращаться? Смысл? Да и не осталось времени, чтобы вернуться!
«Рэд Булл» появился на обзорном экране. Не отметка радара – визуальное изображение. Бугристое пятнышко, выписывающее замысловатые загогулины.
Пятнышко распалось на два комочка слипшихся крупинок. Крупинки начали увеличиваться, превращаться в камешки, в камни, в валуны. Вон и ажурный крестик, к которому они привязаны, появился. В самом деле, вращается.
Разумеется, картинку на экране рисовали данные корабельной оптики, грузовоз был еще далеко, чтобы разглядеть его невооруженным глазом. Хотя не так и далеко. Совсем не далеко, время пошло на секунды… И глыбины такие огромные, что смотреть страшно.
– Глаза закрой! Пожалуйста! – заорал Лео на замершую рядом девушку. – Не смотри!
Он не знал, послушалась его Самира или нет. Но сам удержаться не смог. Когда черная, в рыжих подпалинах окислов, громада поползла на экран, зажмурился. И только потом сообразил – никакой сети впереди нет!