Никто их больше не тревожил, и день прошел спокойно. Кваз после обеда завалился спать, Агата не слезала с башни, а Фаза наловил форели на хорошую уху, которую ввиду отсутствия картошки назвали «рыбным супом». Добавили рису, черемши, крапивы, перцу – вкус получился специфичным, но тем не менее поужинали с аппетитом. Поужинав, дружно приступили к сборам. От страха перед выходом тряслись поджилки, но и торчать на острове порядком надоело. Если Перс беседы монстров понял правильно, то очередная партия еды от зворгов должна упасть сегодня ночью, и им следовало поторопиться.
Продуктов и снаряжения с собой принесли много, один только кваз тащил как четверо здоровых мужиков. Все принесенное раскинули на две неравных части, и большая из них предназначалась Фазе. Перс с Агатой взяли себе минимум. Отложили в сторону самое необходимое на обратную дорогу.
– Да вы с ума сошли, куда мне столько? Как мы потащим в горы эту кучу?
– Тебе тащить не нада. Есть Перс, тащить он будет. Ты лучше быстро-быстро свой задница таскай…
По словам Агаты, в Карусели следовало плотно прижиматься к скалам справа, и учитывая густой туман, передвигаться желательно наощупь. Заходить предполагалось с правой стороны от горного потока, который бушевал рядом, и ближе к правому боку ущелья. Стадо свирепого элитного зверья паслось обычно слева – там больше места и мясо с неба выгружалось именно туда. Надеяться, что твари побрезгуют или испугаются воды, не стоило. Они по Карусели шастали везде и реку свободно перепрыгивали.
– Агата, я боюсь, что в случае замеса мы все там потеряемся. Если еще видимость в тумане метров тридцать…
– Тридцать? Кто тебе сказал про тридцать? Там иногда в трех метрах ничего не видно. Если дойдет до драки с тварями, то ты, Фаза, никого не жди и со всех ног беги вверх по ущелью, а мы их отвлечем. Там есть проход, но он трудный, и по камням придется поскакать. С коматозом, может быть, и проскользнешь, вот только не злоупотребляй и береги силы. Помни, что погружение в невидимость выматывает сильнее, чем нагруженный рюкзак. На, держи, но принимай в самых крайних случаях. – В ладонь Фазы скользнул пакет с маленькими коричневыми шариками. – И да, чуть не забыла. Цепь не просто так со стены сброшена именно в том месте. Внизу имеется пещерка между камнями. В ней можно спрятаться, если сильно припечет, и отсидеться. Вот только… – она многозначительно глянула на Перса, – кваз там точно не поместится.
– Насчет пещеры все понятно. А что это за шарики? Спек?
– Да, спек, но качественный. Лайт-спек, он очень дорогой и добывается, по слухам, из янтаря скребберов. Действует как сильный допинг и не вызывает привыкания. Держи и принимай, когда совсем паршиво и ноги не идут. Персу тоже выдам, от него сегодня многое зависит. А ты, Фаза, когда прорвешься и освоишься, найди тропинку по козырьку и подними лебедкой груз со снаряжением. Мы с Персом этой ночью его прицепим обязательно. И еще вот что… Лучше всего радиосвязь берет в том месте, где установлена лебедка. Там выход из ущелья в прямой видимости, а если уйти глубже, то горы экранируют. Рацию с батареями мы положили в снаряжение, и наверху должен лежать шестизарядный гранатомет «Бульдог» с гранатами. Компас его на козырьке держал. Все ясно?
– Понятно, но как-то неожиданно. Получается, что как только мы доходим до тумана, то разбегаемся, и дальше каждый в свою игру играет. Я думал, вместе прорываться будем…
– Фаза, ты о чем? Значит, все, что я тебе рассказываю, ты вот так истолковал? – охнула Агата и снова сделалась похожая на мамку, но на этот раз растерянную. Мамку, которой бестолковое дитя из магазина притащило вместо хлеба с молоком полбатона колбасы. – Я тебя на крайний случай инструктирую, ты понимаешь – КРАЙНИЙ! Там, в Карусели, что угодно приключиться может, и я не хочу, чтобы ты метался по туману, словно испуганная крыса.
Перс молчал и в диалоге не участвовал, но так посмотрел на Фазу, что тот смущенно опустил взгляд в землю.
Остаток дня они с Агатой наблюдали с башни, а вот Перс – работал. Предназначенное к подъему на цепи имущество кваз осторожно перетаскал поближе к Карусели и спрятал в скалах рядом с речкой. Заодно, держась на безопасном расстоянии, послушал разговоры тварей и с удовлетворением отметил, что те в ожидании кормежки возбуждены. Агата к его докладу отнеслась со всей серьезностью и сразу объявила полную готовность.
Они сняли бронежилеты, рюкзаки, лишнюю одежду, но оставили оружие, боеприпасы и дымовые шашки. Дымовая шашка, в военном или даже садовом исполнении, неплохо сбивала с толку тварей, но в Улье высоко котировались самодельные. Фаза пристраивал по разгрузочным карманам один из наиболее убойных вариантов подобных самоделок, купленный по совету Гири у мастеров Ремтехники. Смесь гидроперита с анальгином густо дымила, выделяла большое количество тепла и отвратительно воняла протухшими яйцами. Густой вонючий дым, разумеется, не избавит от зараженных, но при определенных обстоятельствах бывает эффективней огнестрела. Фаза взял с собой, кроме «Вала», четыре таких шашки, нож и пистолет.
Решив, что готов к выходу, он подогнал ремень у автомата и залез в подвесную систему, в которой ходят в горы альпинисты. Называлась конструкция беседкой, и без нее никакая работа на цепи или веревке считалась невозможной. Беседку он сшил лично из буксировочных капроновых ремней и повесил два карабина, за которые намеревался пристегиваться к лебедочной цепи.
До двух ночи за ущельем с башни наблюдал Фаза, а Агата спала рядом, чутко вздрагивая на каждый шорох. В два часа как по будильнику проснулась и показала жестом, что приняла вахту и он может отдыхать. Фаза отрубился моментально. В четыре они снова поменялись. Он взял бинокль, Агата повернулась на бок и приспособила под голову разгрузку, но вот уснуть на этот раз у нее не получилось. Снизу тихо гавкнула Маруська один раз, потом второй раз громче, и лай сменился грозным продолжительным рычанием. Фаза припал к биноклю и тихо охнул – туман в ущелье светился изнутри ровным голубоватым светом.
Перс, мирно дрыхнувший в своем огромном спальнике, жалобно хрюкнул, когда миниатюрный ботиночек Агаты с размаху впился ему в бок. Кваз не пролезал в башню, что его освобождало от ночных вахт с биноклем, и сильно удивился, что его будят столь неделикатным способом.
– Подъем, ребята. Срочно выдвигаемся! У них самое начало жорева, на танке можно въехать – не заметят!
Фаза не помнил, когда бегал с такой скоростью. Убегать, правда, случалось, и не раз, но там были совсем другие обстоятельства и совсем другая мотивация…
Рычание, шум драки, визг, чавканье… Ничего они не слышали, то есть ничего вообще. Вошли и мягко погрузились с головой в вязкий туман, подкрашенный слабым голубым свечением. И даже рев горного потока стал заметно тише, как будто кто-то прикрутил наполовину регулятор громкости. Перс рванул с пояса дымовою шашку и уже собрался метнуть ее по ходу движения вперед, но Фаза остановил друга. Зачем? Привыкли некоторые ломиться к цели сквозь преграды, обрушивая стены… Пока Маруська с ними, засады можно не бояться, и близко к ним никто не подкрадется. Агата все поняла правильно – вмешалась, одернула воинственного кваза и погрозила кулаком. Их маленькая группа сбилась плотно в кучу, ощетинилась стволами и почти на ощупь шагнула в неизвестность.
Первые пятьдесят метров миновали без приключений. Остановились. Справа шла сплошная скальная стена, которая служила ориентиром для движения. Слева тихо гудела горная река, вверх по течению которой они и поднимались. Агата вскинула руку, давая знак остановиться у большого валуна, Перс сразу развернулся и бросился бегом в обратном направлении. Отсутствовал недолго и вернулся с двумя огромными мешками. Груз сбросил и, не задерживаясь, побежал назад, вернулся, и мешков у валуна стало четыре.
Мини-рации или переговорные устройства они с собой не брали, и Перс говорил знаками, отчаянно жестикулируя. Он показал, что все нормально. Охрана Карусели жрет, и на такую мелочь, как нагруженный мешками кваз, не отвлекается. Перс пытался еще что-то рассказать, но как он ни гримасничал и ни размахивал руками, его никто не понял. Гиганту ничего не оставалось, как схватить палку и написать под их ногами на песке: «Они боятся. Сильно боятся – есть кто-то очень страшный».
Короткими челночными бросками преодолели еще несколько сот метров, и несокрушимый Перс начал выдыхаться. Бег туда-обратно по камням с мешками отнимал силы, но до приема спека пока дело не дошло. Кваз запросил жестами отдых, и группа остановилась. Агата достала карандаш и на бумажной салфетке нарисовала схему, из которой следовало, что до подъемника с висящей цепью остался или один длинный переход, или два коротких. Перс рухнул на свои мешки и поднял вверх натруженные ноги, а Фаза отправился к реке набрать воды в бутылку из-под спрайта. Вернулся, сделал глоток живчика, вспомнил про Маруську и хотел налить ей в крышку, но не успел. Собачка резко прыгнула к его ногам и яростно, беззвучно открывая рот, залаяла в сторону реки. Везение кончилось, и они, похоже, нарвались на проблемы.
Глава 31Прорыв на скорость
Фаза знал свою собаку как никто другой, и неудивительно, что именно он первым среагировал. Кваз успел упасть на задницу и начал поднимать ствол пулемета, Агата тянула винтовку со спины на грудь, а он уже раскидывал дымовые шашки. Первые две штуки полетели в направлении реки, еще одна – по ходу движения вперед, последняя, шипя запалом, улетела за спину. По ноздрям ударила такая вонь, что Агата забыла про оружие и зажала рот ладонью.
Он бросился вперед, вслед за Маруськой, касаясь правой рукой стенки и не желая потерять ее и заблудиться. Их обогнал Перс. У кваза на одном плече болтались пулемет и снайперка Агаты, а на другом висела их командирша и молотила кулачками по твердой, как скала, спине. Фаза, понимая, что остался замыкающим и враг скорее всего сзади, метнул за поворот тропы гранату. Ту самую оборонительную «эфку» с разлетом осколков в двести метров, и упал на землю, прижав к себе Маруську. Долбануло ощутимо. Глухой взрыв пробился через туман и шум реки.