— Не чувствую я тебя, дяденька. Словно… мертвый ты. То есть, а то нет.
— В смысле?
— Дай я объясню, два слова толком связать не можешь, — заговорил бес вместо черта. — Нечисть, что подле рубежника живет, начинает с ним связь держать.
— Надеюсь, не половую.
— Это как повезет, — серьезно продолжил Григорий. — Если та же сирин, можно и половую. Оно же бывает и для организма полезно. Потому что если в мужских чреслах застой…
— Так, Гриша, стоп, я пошутил.
— Тьфу, ты, а чего путаешь тогда? Если о Митьке или обо мне речь идет, то ты для нас будто светлячок. Можешь далеко быть, но мы тебя словно видим. А сегодня Митя с самого утра начал сопли на кулак наматывать. Мол, мерцать ты начал.
— Мерцать? — удивился я.
— Ну да. Будто то есть ты, то тебя нет. Чертей, конечно, слушать, последнее дело. Они с пьяных глаз могут многое наболтать. Да только тут проблема в том, хозяин, что я вроде как тоже… вижу, что ты мерцаешь.
— А я говорила, сс… — прошелестело в голове. — Напланировал он. Нельзя на меня полагаться.
— Так, все будет нормально, — сказал я одновременно и для Лихо, и для нечисти. Митрий, отдай сюда дуделку, потом верну. И давайте уже пообедаем! Жрать хочется, сил нет.
За ужином, уплетая солянку бесовской готовки и поглядывая на томящиеся котлеты, я излучал веселье и жизнерадостность. Так, что даже согласился махнуть стопку вместе с нечистью. Думаю, от одной ничего не будет. Собственно, раньше фронтовые давали тем, кто в бой шел. А у меня сегодня нечто подобное и намечалось.
В конце концов Митя стал все же приходить в себя. Правда, может, всему виной и водочка, которая продолжала разливаться под горячий суп по рюмкам. Алена Николаевна пыталась было внести свои коррективы по поводу «днем не бухать», однако я незаметно махнул ей рукой. Пусть отдыхают. У нечисти сегодня действительно сложная работа — сидеть, ничего не делать и ожидать, когда все закончится. Ведь даже сирин решено было взять с собой.
Поспать мне не удалось. Нет, домашние честно старались. Гриша разговаривал шепотом и всего лишь пару раз уронил табурет на кухне, но сон не шел. Все же слова Мити упали на благодатную почву. Да тут еще и Лихо продолжала негативить:
— Опасно, Матвей, опасно, сс… Может, без того вовсе все устроим? И пусть Великий Князь сс… подозревает, ведь доказательств у него не будет.
— Ага, Святославу именно доказательства и нужны, чтобы кого-нибудь на ноль помножить. И это не только ему. Но и сирин. Сама же говорила на ее счет.
Юния недовольно замолчала. Что интересно, впервые за все время я чувствовал, что она… боится. Нет, когда Лихо уходила в плен к Созидателю, там было нечто похожее. Вот только сейчас она боялась за меня. Чудны дела твои, Господи.
В общем, я проворочался несколько часов в темной комнате, чувствуя себя преглупо. Словно был маленьким мальчиком, которого заставили спать перед Новым Годом, а ему этого совсем не хочется. Скорее бы к елке, чтобы найти подарок, потом дождаться, когда перестанет говорить дядька по телевизору и начнут взрываться фейерверки за окном.
У меня взрывался разве что мозг. Впрочем, от мучений я был освобожден стуком по батарее. Не зря попросил Лео дать знак, когда надо будет выходить, с небольшим запасом. Он надежнее любого будильника. Конечно, нарваться на пробки ночью в Питере маловероятно, да и до развода мостов мы успеваем, но все же.
Бес с чертом, как и должно быть честной и хорошей нечисти, упились до беспамятства. Точнее, храпели на диване в гостиной, куда их, по всей видимости, отволокла Алена. Причем Гриша выводил удивительные рулады. Всегда удивляло, как в таком крохотном существе хранится столько храпа.
Сама приспешница (пока еще) сидела на стуле в прихожей в позе «скоро должен подойти мой поезд». Даже легкую куртку накинула. Может, у них действительно с Анфаларом неземная любовь. Вон как она к нему рвется. Хотя чего это — конечно неземная. Он же со Скугги.
— Ты помнишь, что от тебя требуется?
— Матвей, я не дура, — сказала она. — Ты лучше за сирин побеспокойся.
— Да, сирин надо проверить.
Мы выбрались на улицу. Дождь перестал лить, но промозглость не уходила. Видимо, природа всеми силами давала понять, что о теплых деньках можно забыть.
Лео подхватил у Алены дорожную сумку и закинул ее в багажник. Я же поднял руки, обращаясь к небу, и помахал. Ерга не заставила себя ждать. Вновь спикировала непонятно откуда, будто вынырнув из тьмы. Меня даже стали одолевать сомнения — правда ли надо от нее избавляться? Есть не просит, слезы волшебные. Да, изредка кошмарит особей женского пола. Но ведь у каждого свои недостатки. А потом я вспомнил про Зою. Нет, не хотелось бы, чтобы красивое лицо девушки приобрело несколько шрамов. Они украшают мужчин, а не женщин.
— За нами следуй, хорошо?
— Хорошо, любимый, — обнажила в хищной улыбке треугольные зубы сирин и взмыла в ночное питерское небо.
Нет, может, мне и не надо было ничего говорить. Глядишь, она бы и так отправилась вслед за машиной Лео. Но в таком деле перестраховка лишней не бывает. Все должно пройти так, как и задумано.
— Твою поклажу в багажник? — спросил Лео.
В его вопросе был смысл, потому что сейчас рюкзак оказался набит до отказа — я вытащил со Слова почти все. Вдобавок из него еще торчала рукоять меча. Того самого, который тоже должен был сыграть свою партию.
— Нет, рюкзак я никому не отдам.
А сам набрал Марата:
— Привет, ну что там?
— Мы на месте, — в голосе Башки послышалась дрожь, так ему несвойственная. Обычно правая рука Князя не проявлял сильных эмоций. Разве только если я его бесил. — Мы все на месте.
Он сделал упор на слове «все». Это означало, что кто-то из чуров находится рядом с Писарскими. Укрылись они, кстати, всего в паре кварталов от Башни Грифонов. Лишь для того, чтобы Леопольд успел вовремя.
— Тогда ждите, — сказал я и повесил трубку.
Я устроился рядом с Аленой. Лео сел за руль, но трогаться не спешил. Он внимательно смотрел на меня через зеркало заднего вида. И я понимал, чего именно ждет Дракон. Он словно давал мне возможность еще раз все хорошенько взвесить и обдумать. Мало ли, вдруг я дал где-то маху и еще можно исправить эту промашку.
Я даже вспомнил бабушку и ее вечное «посидеть на дорожку». Ездили мы, правда, не часто, да почти всегда к ее сестре в Сестрорецк, когда та была еще жива. Но каждый раз четко проходили через установленный ритуал.
Все возвращается к истокам. Так или иначе. Только под задницей теперь не коричневый фибровый чемодан, а кожаное сиденье «Гелика». Но суть осталась прежней. Я пробежал по всем реперным точкам в плане, будто пытаясь взглянуть на него чужими глазами. А потом кивнул. Вроде ничего не забыли. Вслух же сказал только одно слово, чувствуя себя почти Гагариным:
— Поехали!
Глава 2
Что возле Башни Грифонов затевается нечто масштабное, стало ясно еще по выставленному оцеплению. Такое ощущение, что Великий Князь согнал сюда всех ратников, потому что кое-где я встретил даже трехрубцовых ивашек. Понятно, что те, скорее всего, нужны были, чтобы отгонять чужан, но сам факт, что называется, налицо.
Через аптеку нас пустили без всяких дополнительных согласований, пусть и один из кощеев посмотрел на Алену неодобрительно. Вроде как чего это пустомеле тут делать? На его взгляд я ответил своим. Как-то в последнее время удачно получалось превращать мою поверхность лица в подобие кирпича. От былой застенчивости не осталось и следа. Я даже пришел в выводу, что если стесняться каждого хмыря, то жить станет просто некогда. К тому же, эта жизнь будет принадлежать не мне, а конкретно всяким хмырям. Поэтому временами нужно быть понаглее и не сокрушаться по поводу, что о тебе подумают. В конце концов, все равно все умрем. Надеюсь только, что не сегодня.
На Лео меж тем никто не обратил никакого внимания, что меня полностью устраивало. Не хотелось бы скандалить, чтобы телохранителя впустили внутрь. Я собирался делать вид, что того вовсе не существует. К тому же, это было не сказать чтобы сложно.
Пространство вокруг башни оказалось заполнено кощеями всех мастей. Если бы тверским пришло в голову сбросить сюда какую-нибудь магическую бомбу, завтра можно было бы брать Новгород голыми руками. Я даже не пытался попробовать посчитать всех рубежников. Вообще непонятно, что именно они тут делали. Нет, кто-то охранял периметр, другие переговаривались, остальные просто слонялись, демонстрируя бурную деятельность. Эта такая старая русская забава — даже если тебе совершенно нечего делать, надо обязательно нечто изобразить. Чтобы ненароком не нарваться на гнев начальника. Так всегда было — и в ресторане, и когда я работал сторожем, и, само собой, в армии. Оказалось, что рубежники в некоторых вещах не так уж отличаются от чужан.
К слову, я заметил несколько знакомцев, включая «некрасивого» человека по версии Алены Николаевны. Как же его? Фамилия еще такая героическая. Точно, Исаев. Только зовут Олегом.
Я поднял голову, рассматривая ночное небо из колодца питерского двора. И удовлетворенно выдохнул, увидев пролетающую сирин. Угу, значит, не отстала.
— Здравствуйте, Ваше Величество.
Я даже поклонился Святославу. Скажу больше, без всякого внутреннего презрения. Как-то смирился я с его вынужденным присутствием в моей жизни. На счастье, Вредитель стоял по правую руку от Князя. Сухой, невысокий, с отпечатком русской хтони на иссушенном годами лице. Значит, я правильно определил этот, как его, психотип крона. Я и рассчитывал на его близкое нахождение от княжеского тела.
— Матвей, — ответил Святослав, сразу перейдя к делу. — Это и есть твоя команда?
Я обернулся.
— А, нет, вот этот, — я указал на Лео, будто даже пренебрежительно, — не нужен. Чем мне ведун может помочь? А вот приспешница да, в команде. Вы в курсе, что она пустомеля?
— Конечно, я знаю, — нервно ответил Святослав. — Мне докладывали.
Было заметно, что он честно пытается разговаривать со мной спокойно, но, видимо, сам факт моего присутствия негативно сказывался на ментальном здоровье правителя. Оно и понятно — я сам себя иногда подбешиваю. А как Мотя Зорин со стороны выглядит — даже подумать страшно. И я сейчас не только про уши.