– А ну-ка надень.
Женщина сняла калоши и надела туфли.
– Учителку я могу к себе забрать, – задумчиво произнес Полковник. – У меня некому хорошо готовить.
– А у вас же уже есть жена, – начала было Лидка. – Наташа!
– Можете попробовать ее стряпню, блюдо под названием «картошка»!
– Можно, я съем не пробуя, – предложил Степанов-старший.
– Молчи, молчи, Лида, – одернул супругу Виктор. – Товарищу Полковнику виднее. Взрослый же человек.
Полковник усмехнулся:
– Разговорчивая ты, Лидка! Хочешь, Витя, тебе свою старую жену отдам? Бери, на цепь посадишь. Вместо собаки будет… Надоела она мне. Ничего не говорит, только гавкать и умеет. Ни сердцу, ни уму. Готовит плохо, никакой фантазии.
– Вань, ты что! Чем я тебя обидела? – заплакала Наташка.
– Зачем же мне такая, у меня уже есть. – Виктор осторожно улыбнулся Лидке.
– Смотри, сосед. Или коней на переправе не меняют?
– Это точно. Пожалуй, воздержусь. Привык. Не буду менять коней.
– Спасибо, Витя, – выдохнула Лидка, у которой в голове за секунду пронесся целый фильм ужасов.
– Иди домой, – сказал Полковник жене и подошел к Лике вплотную. – Сними очки… Ты что преподавала?
– Русский язык и литературу.
– Это я люблю. Язык и литературу. Хотя по мне и не скажешь. А зубы ты чистишь?
В поселке гордились тем, что чистят зубы – мелом, выцарапанным из строительных блоков. Ноу-хау Максима.
Учителка промолчала.
– Раньше чистила? – уточнил Полковник.
– Старалась. По возможности, – улыбнулась Лика.
– Это хорошо. Будешь мне стихи с чистыми зубами читать. Беру.
Лена досталась Максиму, но со Степановым-младшим она прожила недолго.
Однажды – спустя пару недель – Максим пришел к Петровым весь в крови.
– Ой, убили меня, ой, соседи, помогите, – прохрипел Максим и упал.
Оказалась, что Лена ударила его молотком по голове.
– Ударила и сбежала. Это подло, – сказал Максим.
Около месяца Лидка выхаживала больного. Для него даже освободили вторую, закрытую комнату.
– Вот тварь, – жаловался Максим. – Чуть не убила. А я ей – Леночка, Леночка, обезьянка. У меня ведь жены никогда не было. Отца к ней не пускал, хотя он рвался и выл. Без наручников в гараже держал. А она: какая я тебе Леночка! И – раз! По голове молотком, это тебе, говорит, за все. Я аж заплакал от обиды. За что за все?
– Ну ничего, найдешь себе другую, поласковей, – утешала Лидка Максима.
– Нет, спасибо, теперь я о женщинах знаю все.
– Это ты сам виноват. Как же можно было молодую девку в одном помещении с молотком держать и без наручников? – усмехнулся Виктор.
– Да дурак потому что. Образования никакого. Природный технарь. Полупроводники в камнедобывающих карьерах в детстве искал. До всего своим умом дошел. За что меня многие ценят. Потому и жив до сих пор.
– Ну, ничего, еще долго жить будешь. Хорошо, что по голове, а могла ведь тебе и член ножовкой отпилить. Ты ж, наверное, пьяненький был, – рассмеялась Лидка.
– Это да. Но не отпилила, видно, чем-то он ей понравился.
– Не сообразила девка, – заключила Лида.
О Елене никто никогда больше не слышал. Может быть, она все-таки добралась до Сочи, вылечилась и стала журналисткой.
Свою прежнюю жену Полковник, как и обещал, выгнал:
– Лика лучше, моложе. Ты, Наташа, иди в соседний поселок или куда хочешь. Вот тебе карта минных полей. Не могу тебя больше видеть. Ты и зубы не чистишь. Сама соберешь вещи или мне помочь?
Наташа заплакала, погрузила коробки с одеждой на тачку и ушла. Посуду Полковник бывшей жене не дал. Рассмеялся:
– Возьми, Наташа, кружку. Тебе хватит.
Кружка была фарфоровая, с сердечком и стрелой.
В Поселке металлистов Наташка не прижилась. И вскоре вернулась. Жила одна, поселилась на Третьей улице. Стала разводить картошку и помидоры.
Иногда Наташка приходила в гости к Петровым – за куриным пометом. Рассказывала о жизни в Поселке металлистов – когда-то это был опорный пункт собирателей металлов. Сейчас там жили в основном женщины. Мужчины, собрав весь металлолом в округе, ушли в города, на поиски люков. А женщины раскапывали старинные могилы поблизости – в поисках золота.
– Я им не понравилась – я боюсь мертвецов, не стала копать, – объяснила Наташка Лидке свой уход из Металлистов.
Полковник говорил, что Наташка ведьма.
– Кроме шуток.
Но иногда спрашивал Петровых:
– Как там бывшая? Не похудела?
Лика быстро освоилась в роли новой хозяйки. О стихах никто не вспоминал, но готовила она действительно хорошо, помог горисполкомовский опыт. Смеялась Лика теперь реже, а разговаривала, только когда того требовал Полковник.
Иван Иванович, напротив, стал разговорчивее пуще прежнего, а улыбка не сходила с его лица.
Полковник ценил Лику. Они сразу стали вместе спать, без испытательного срока, как он сам говорил. Иван Иванович не боялся, что во сне Лика может его задушить. Или зарезать. Чувствовал, что он ей тоже нужен.
– Надежные мужчины – дефицит в Маргаритовке. А я надежный, – любил говорить о себе Полковник. – Поэтому сплю спокойно.
8. Бронеавтобус «Танаис»
Лика и Лена прибыли в Маргаритовку на катере «Азов-2». Водное сообщение считалось самым безопасным. Поначалу связь с областным центром осуществлялась с помощью бронетранспортера с пассажирским прицепом. Раз в неделю тяжелая металлическая конструкция – прицеп варили из двухсантиметровой стали – отправлялась в путь. Конструкцию назвали БА «ТАНАИС», бронеавтобус «ТАНАИС». Конечный пункт «Танаиса» – Ейск.
Бронеавтобус ходил по «голякам» – так называли свободные от мин места. Даже колея появилась. В конце концов местные вычислили маршрут бронеавтобуса и стали регулярно грабить его. Добыча была небогатой – городские возили родственникам одежду и обувь, но на золото с драгоценностями местные и не рассчитывали. Мальчишки полюбили забрасывать прицеп камнями или бутылками с краской, для них это было своего рода симбиозом искусства и спорта. Искусство бросания камней в бронеавтобус в шутку стали называть «стоунинг» или «стоун-бомбинг». Иногда команда бронеавтобуса открывала ответный огонь по мальчишкам. Но риск быть убитым только привлекал к искусству новых ребят.
Виктор Сергеевич откликнулся на явление записью в дневнике: «Соревновательность в искусстве – вот что сегодня заменило живопись или скульптуру. Искусство стало спортом. Глупо мерить качество работы количеством разбитых окон. Честно сказать, мне не жалко убитых подростков. Наверное, за проступки детей должны отвечать их родители, но большинство подростков – сироты».
Бронетранспортер стал ездить по ночам, избегая колеи. Из-за этого «Танаис» часто попадал на минные поля. Поездки потеряли рентабельность, и от них отказались.
На смену автобусу пришел катер. Раз в месяц «Азов-2» ходил в Керч, «Азов-1» – в Сочи. В Маргаритовке был причал, но катера к нему не подплывали и не останавливались, они старались держаться как можно дальше от берега. К берегу можно было добраться либо на присланной маргаритовцами лодке (если о твоем прибытии знали), либо своим ходом – глубина моря в этих местах не превышала полутора метров.
Выехать из Маргаритовки было гораздо сложнее. Конечно, можно было караулить «Керч-1» или «Керч-2» в море. Но, учитывая, что расписания у катеров не было, добраться в город таким способом могли единицы, люди с крепкой нервной системой. В Маргаритовке таких не водилось, и ее жители предпочитали путешествовать в город на легковых автомобилях, с риском для жизни. Виктор Сергеевич ездил в областной центр лишь однажды.
Из забавных случаев можно припомнить визит актрис молодежного театра в Маргаритовку, точнее, визит ветеранов театральной сцены. Актрис выбросили из катера за пять километров от берега. Сами они не хотели выходить: был конец сентября, а температура воздуха в тот год не поднималась выше двадцати. Команде катера пришлось дать по актрисам предупредительный выстрел. Актрисы уверяли, что их должны встретить. Но никто не встретил.
Пятнадцать пожилых женщин, дрожащих и плачущих от холода и страха с криками «театр приехал», «мы актрисы, встречайте», «помогите, тонем» брели по мелководью, когда Полковник заметил делегацию. Над головой актрисы держали маленькие чемоданчики с вещами. Чемоданчики были мокрые и тяжелые, белые с красными крестами, их выдали актрисам в театре. Это был реквизит спектакля «Айболит-2333».
– Что же с вами делать, у нас и дворца культуры нет, – удивлялся Полковник, – вы можете пожить некоторое время в брошенных домах, но кормить мне вас нечем.
– Странная история, в театре сказали, что нас ждут поклонники, мы должны поднять настроение людям, – возмущалась пожилая актриса с голубоватыми короткими волосами.
– Наверное, пошутили, – утешал их Полковник.
– Ну как это пошутили, а пароход, вы думаете, мы за свои деньги наняли? Я, между прочим, заслуженная артистка.
К вечеру в поселок пришли животноводы, оказалось, что это они выписали актрис. Животноводы были разочарованы возрастом дам, но сказали, что место найдется всем.
– А кормить нас там будут? – спросила заслуженная актриса с задором первых целинников.
– Будут, передовики производства получают двойную порцию, – усмехнулся Леший, он считался у животноводов самым смешливым.
Животноводы увели женщин за собой. Больше этих актрис никто и никогда не видел, да и не искал.
– Какие хитрые эти животноводы, – еще несколько месяцев после удивлялся Полковник. – Я бы не сообразил.
– Так, а что они с ними сделали? – Петрову заинтересовала судьба актрис.
– Да кто ж его знает, может, продали кому, может, сами съели.
– Какой ужас! – Лиде было жаль ровесниц.
– Шучу! Они же старые, не разжуешь! – Полковник злобно зыркнул на Лидку.
9. Визит старых друзей
Как я уже сказал, у Виктора не было мизинца на правой руке. Отсутствовали две фаланги.