Чреда ассоциаций привела его к яме с куриным пометом, он подумал, что вдруг Лидка именно там, под пометом, закопала слитки.
Когда жена ушла менять сети, Виктор Сергеевич на всякий случай осмотрел спортивные кубки и прах с отцом. Чтобы Лида ничего не заподозрила, Петров аккуратно поставил кубки на прежние места, на свободные от пыли круги. Затем из велосипедной спицы, которую он снял с Лидкиного велосипеда, Виктор Сергеевич сделал щуп. Им он проткнул едва ли каждый сантиметр сада. Золота не было, были камни.
– Витя, у нас, кажется, завелись кроты. Посмотри, свежая земля в саду, как будто кто-то копал. – Лида заметила мужнины раскопки. – Кротов надо отравить. Иначе они поедят весь наш картофель.
– Чем же я их отравлю?
– Надо взять битое стекло и смешать его с падалью. Где-то поблизости подохла лиса. Чувствуешь вонь?
– А где же взять битое стекло?
– Помнишь, ты собирал сгоревшие лампочки? Их час пробил.
– Я для лампочек какую-то более интересную судьбу готовил, – сказал Виктор и перестал искать золото в садовой почве.
Спустя пару недель после начала поисков Виктор Сергеевич стал разговаривать сам с собой.
– Ну вот куда бы ты, Витя, сам спрятал золотые слитки? Думаю, что не проглотил бы их. Думаю, что и Лида не стала их глотать. Лично я бы положил их на чердак. Так и поищи на чердаке, – пробурчал Виктор Сергеевич себе под нос.
На чердаке ничего не было.
– Может, в туалете? Я бы положил золото в полиэтиленовый мешок и на веревке опустил вниз.
Виктор Сергеевич проверил туалет, там ничего не было.
В ходе поисков Петров испачкал туалетную кабинку и долго не мог придумать объяснения произошедшему, которое устроило бы жену. Придумал что-то про свой возраст и ненадежный желудок. Лида охотно поверила и потребовала, чтобы Виктор Сергеевич немедленно искупался в море. Пусть не таком уж и холодном, но все-таки зима. А потом выпил настойку дубовой коры.
Купаться Виктор Сергеевич не стал, протер себя влажной тканью, а настойку выпил.
Несколько раз от отчаяния Петров ловил убегавшего от него петуха.
– Петя, как ты думаешь, где Лидка могла спрятать золото?
Петя смотрел на Виктора Сергеевича одним глазом, вытягивал шею и кукарекал.
– Ты мой хороший, я же ничего не понимаю, но все равно говори.
Интересно, подумал Виктор Сергеевич, а если бы я понимал петушиный язык? А может, Петя видел, как Лидка прятала золото.
Петров вытянул шею, откашлялся и крикнул: «Кукареку!» Петя промолчал.
«Я схожу с ума, надо заканчивать, как будет, так и будет», – решил Виктор Сергеевич, но однажды ему приснился сон. Снились золотые яблоки.
Петров вспомнил, что участок под строительство покупали уже с яблонями. Яблоням было лет по сорок. На некоторых были дупла.
– Дупла – это не страшно, – сказала тогда Лидка и засыпала дыры битым кирпичом, потом замазала глиной.
Время от времени Лидка обнимала деревья, но чаще всего – яблони в их саду. И после этих объятий Лидка таинственно улыбалась.
– Как с отцом поговорила.
– И что он тебе поведал?
– Говорит: Лида, муж у тебя – пиломатериал.
– Не понимаю, Лида, я этих образов.
– Так это не я, это отец, – оправдывалась Петрова.
Теперь в этих объятиях Виктор Сергеевич увидел дополнительный смысл.
Петров почуял, что разгадка где-то близко. От радостного возбуждения он даже вспотел. Чтобы не привлекать внимания, не ставить лестницу, он привязал к палке старое автомобильное зеркало и с его помощью осмотрел все укромные места на деревьях. На ближайшей к дому яблоне он обнаружил то, что искал, – замазанное свежим цементом дупло. Дупло не было видно с земли.
Было еще одно место – у забора, но там цемент был в трещинах. Видно, судьба этой яблони Лидку не волновала.
Виктор Сергеевич спустился к заливу, сел на перевернутую рассохшуюся лодку. Море – светло-коричневую смесь почвы с водой – выдуло метров на десять от берега. В нескольких местах блестели на солнце мертвые таранки, как серебряные монеты, как льдинки. Виктор Сергеевич был доволен собой. Будто он решил какой-то очень сложный кроссворд. Типа технического названия карбоната калия. Наконец-то нашел нужное слово, и теперь все клеточки заполнены.
Он поднялся к дому, зашел во двор и обнял яблоню.
– Моя золотая! – Виктор поцеловал дерево. – Яблонька.
На следующий день, когда Лида спустилась к морю, Виктор проверил догадку. Опять помог щуп из велосипедной спицы.
Золото было в дупле.
В дневнике Виктор Сергеевич поставил дату – первое мая, рядом большой восклицательный знак и нарисовал двух таранок, сложенных в виде креста. Жаль, не с кем поделиться радостью. Разве что с Петей.
Перед сном Лида принесла Виктору Сергеевичу стакан с какой-то жидкостью.
– Это настой ромашки, выпей! Тебе надо успокоиться. Ты не представляешь, как ночью ты смеялся. Мне было страшно.
12. Леонидовы
Отрабатывать картошку Нинка Леонидова пришла с сыном Вадиком и его другом Алексеем. Выкладывали дорожки из битого кирпича в саде-огороде. И Вадику, и Алексею было по тридцать, только что из армии. Оба пришли с автоматами, в трико и кроссовках. Парни были похожи друг на друга, как будто их вытащили из одной коробки карандашей: небольшого роста, с красными лицами, с редкими бородами, очень злые и неразговорчивые.
Алексей бил кирпичи молотком, Вадик и Нинка втаптывали обломки кирпичей острым краем вниз, в предварительно, с вечера, политую водой землю. Такой танец, что-то вроде гопака.
– Леша, а где ж твои родители? Почему домой не едешь? – спросила Лидка.
Леша ничего не ответил. Лишь на секунду перестал бить кирпичи. Сказал:
– Ёпта!
– А какие у вас, молодые люди, планы на дальнейшую жизнь? – поинтересовался Виктор Сергеевич. – В город не собираетесь? – Молодые люди пугали Петрова, как было бы хорошо, если бы они уехали в город.
Вадик и его друг промолчали.
– Мальчики, отвечайте, какие у вас планы. Виктор Сергеевич спрашивает, – вступила в разговор Нинка, желая показать, что она еще как-то может повлиять на сына и его друга. Что она еще директор учебного заведения, пусть с тех пор и прошло пятнадцать лет.
– Мать, ты затрахала, какие у нас могут быть планы? Какие у тебя самой планы?
Нинка заплакала:
– Ну вот видите, Виктор Сергеевич, что я могу сделать? Молодежь! Сплошной мат.
– Какие планы, какие планы? Плитку класть будем. – Вадик усмехнулся.
– А разве ее сейчас производят? – спросила Лидка.
– Не производят. Подождем, когда начнут. Пока осматриваемся. Отец, самогон есть?
– Да откуда, мальчики? Раньше был, все выпили. – Виктор Сергеевич растерялся от неожиданного вопроса.
– Налейте им, не отстанут. Дом могут сжечь, – посоветовала Нинка и добавила: – Полковнику не говорите, он убьет их. Или они его.
– Ладно, налью, есть немного, для себя оставил, – попытался исправить положение Виктор Сергеевич. – Лид, принеси.
– Другое дело, давайте обедать, – предложил неожиданно миролюбиво Вадик. – Где мы можем помыть руки?
– Умывальник на кухне. – Было заметно, что Лидка испугалась поджога дома или, не дай бог, кого-нибудь смертоубийства. Подумала: «Слава богу, дверь в большую комнату заперта».
Вадика долго не было. На пороге он появился с Лидкиной кастрюлей в руках:
– У вас дом большой, можно роту разместить. Не будете возражать, если я кастрюлю возьму, буду борщи варить. Мать ничего не готовит, а я в армии привык к первому.
– Бери, Вадик, у нас много кастрюль, – не стала возражать Лидка.
Вадик и его друг стали приходить к Петровым раз в неделю – выпить самогона. Пили, по их выражению, для аппетита и молча. Между собой друзья вообще не разговаривали, только изредка обменивались жестами. Нинка говорила, что они служили в разведке, поэтому такие молчаливые.
Пока друзья обедали, Нинка «отрабатывала»: мыла у Петровых полы, вскапывала огород. Вадик и Алексей ели курицу и яичницу. Иногда сами приносили мертвого кролика, и Нина готовила рагу.
Однажды Леонидовы пришли к Петровым без Нинки, но с молодой женщиной лет тридцати в ватнике и калошах. На женщине была старинная соломенная шляпка, на талии – веревка. Конец веревки был на поясе у Вадика.
– Это Рита, встречайте! На улице подобрали. Она доест за нами.
У Риты были ярко накрашенные губы и синяки на лице.
– Можно мне в туалет? – попросила Рита.
– Мать, отведи ее в туалет, долго терпела, нас стесняется! – распорядился Вадик. – Веревку к ручке дверцы привяжи, снаружи. Чтоб не убежала.
Когда Лидка повела Риту в туалет – он был в конце огорода, – девушка попросила:
– Помогите, они убьют меня. Я из Поселка металлистов. Сообщите им, мое имя Маргарита Сысоева.
– Да что ж мы, дорогая, можем сделать? Терпи, голубушка. Мы сами терпим. – Лидка посмотрела на Риту, как могла бы смотреть двадцатая корова в очереди на убой на первую.
Леонидовы еще пару раз пришли в гости с Ритой, а потом она исчезла.
– Приболела по женской линии, – объяснили со смехом гости. – Переела.
Нинка рассказала Лиде, что Рита хотела убежать, но ее поймали и теперь держат в подвале на цепи.
– Наверное, Рита умрет, – предположила Леонидова. – Что поделаешь! Кругом и без этого столько горя!
В дневнике Виктор Сергеевич записал: «Абсолютное зло поселилось рядом с нами. Что делать? Понимаешь, как люди придумали бога. Они на него перенесли ответственность за происходящее. Делегировали свои полномочия. Мол, богу виднее и на все воля божья. Боже, помоги всем нам! Я бы сходил в церковь, помолился, но церквей больше нет».
Молитвы Виктора Сергеевича были услышаны. Вадика и Алексея убил Коля. Николай Чудотворцев, так назвал его в своем дневнике Виктор Сергеевич.
13. Николай Чудотворцев
Коля поселился рядом с Петровыми осенью 2034-го, через неделю после появления Леонидовых.