— Что ты творишь, ненормальная идиотка⁈ Что себе позволяешь⁈ Это недопустимо!
Не дожидаясь продолжения воплей в свой адрес, резко встала и со всей силы ударила по тарелке, позволяя ей пролететь через весь стол и расплёскивая содержимое на всех присутствующих.
Что тут началось⁈
Вопил брат. Визжала сестра. Бегали слуги. Лишь я, молчаливо взирая на творящийся бедлам, скорбно поджимала губы, понимая, что как прежде уже не будет. Хотелось плакать и кушать. Хотелось спать под теплым одеяльцем. Хотелось быть незаметной и жить спокойно, но похоже пришло время переезда в подвал, ведь меня теперь оттуда вообще не выпустят!
— Мы приютили тебя и вот твоя благодарность⁈ Ты позор рода! Богомерзкая тварь и плод греха!
— Что тут происходит⁈ — прогремел голос графа Изэр над царившим вокруг сумасшествием.
Все участники событий невольно замерли и только сейчас можно было наконец-то рассмотреть, чем закончился мой демарш. Осторожно сунув булочку в карман платья, я рассматривала безнадёжно испорченную скатерть, платье старшей сестры и волосы Себастьяна, которые так же оказались измазаны кашей, как и платье графини. От былого лоска не осталось и следа.
Почему-то именно последнее замечание показалось весьма забавным.
— Доброе утро, господин, — заученно сложив руки на животе, я вновь присела, как положено благовоспитанной девице.
Спохватилась, называется⁈
— Посмотри только, что она натворила⁈ Мы на пороге войны, а она позволяет себе такое отношение к еде⁈ Такое пренебрежение ко мне и брату с сестрой! Вот, кого ты притащил в наш дом! — рявкнула графиня и судя по сузившимся глазам отца, это она зря ляпнула.
Никто не смел судить решения графа Изэр кроме его самого. И, вот так открыто называть меня «богомерзкой тварью» и «его ошибкой» ей не стоило. Особенно «его ошибкой».
— В самом деле? — грозно спросил папаша. — Как ты смеешь, женщина, судить меня? Её ошибки — твои промахи как никудышной матери! Почему Себастьян и Тэо не ведут себя подобным образом, думаешь, я слеп или идиот⁈ С этого дня Элией будут заниматься те же учителя, что и ими и я буду лично отслеживать её результаты! То, как ты запустила её, превратив в невоспитанного монстра не думай, что я закрою на это глаза! А, сейчас, — прямо посмотрел он на меня, — ещё сутки в подвале на воде и хлебе придадут смысла твоему существованию! — рявкнул он.
Я лишь тяжело вздохнула, радуясь тому, что булочка при мне, судя по всему лишней не будет…
Но, прежде, чем я успела додумать эту мысль, рука опустилась в карман, схватила булочку и демонстративно положила её на стол.
Нет! Да, что же это⁈
Хотелось рыдать от досады, но вместо это я вновь гордо шествовала в сторону подвалов.
Что ж, миг свободы был недолог.
И вновь я и Мортис спускались шаг за шагом вниз по лестнице, ведущей в подвал. Настроение хуже не куда. Ужасно хотелось есть! Желудок не просто скулил, он выл так, что кажется даже глуховатый Мортис вздрагивал на особенно раскатистых руладах. Когда до того, чтобы ступить в подвал оставался всего один лестничный пролет, рука пожилого слуги вдруг сомкнулась на моём запястье. Он как-то резко дернул меня, а после встал так, что я оказалась зажатой между телом слуги и углом на лестничной площадке. Толком не успев среагировать, я замерла стоило ему коснуться моего лба двумя пальцами.
— Эши им мори аль, — пробормотал он, — говори со мной душа, — прошептал он так, что у меня мороз по коже пошел.
Я смотрела в его ставшие ярко-оранжевыми глаза и не могла поверить, что происходящее реально.
— Я Фет — я бог — я охранитель подземного царства и по исходу ты вернёшься к моим истокам, — шептал он быстро-быстро, а я вроде бы понимала, что он говорил, но на деле это слышалось как странный шёпот и свист проникающий куда-то глубоко под кожу, — отзовись мне пришлая душа, — вновь воззвал он к какой-то части меня, которая вдруг забилась куда-то в самый дальний уголок и вовсе не желала приходить на зов. — Боишься? Бойся! — рыкнул он. — И слушай! Ты здесь, чтобы сберечь её, хранить и делать сильнее! Случись с ней что, то и мечтать забудь о мирном посмертии, услышал?
Всё ещё шокировано смотря в сумасшедше-оранжевые глаза слуги, я вопреки всему вдруг согласно кивнула.
— Нарушишь обещание, и я вернусь за тобой, понял? — я вновь судорожно кивнула. — А теперь забудь, — шепнул Мортис, а я растерялась ещё больше.
Чего это мы замерли посреди пролёта? Странная заминка посреди лестницы, да ещё сердце колотится как сумасшедшее.
— Ну, чего встала? — заворчал старик. — Идём уж, я тебе там одеяльце приволок, да матрас получше, поди потом с тобой возись коли заболеешь. Девица ты хоть и видная, а чахлая всё одно, — покачал он головой, жалостливо вздыхая.
Тут и не поспоришь, здорова только в габаритах, а где надо там чуть что сразу же простужаюсь и заболеваю.
Сутки в холодной прошли так, что и врагу не пожелаешь. У меня столько активности на свободе не наблюдалось. Каждые полчаса приходилось либо ходить туда-сюда, любо приседать, либо махать руками и ногами во все стороны. Что уж говорить про то, что я была голодна как зверь и отчаянно скучала по моим любимым тазикам с кашкой. И, чего я только так взъерепенилась⁈ Вкусно же! Много! Хорошо!
На следующее утро я была совершенно разбита и полна решимости больше не чудить! Я возьму свою дурость под контроль, и отбитая голова не повод сидеть в камере до конца жизни! В конце концов, не хочешь тазик — сожри половину и не буянь!
— Дело не в тазу, — вкрадчиво, сквозь зубы зашипела я. — Дело в уважении!
А? Это ещё что значит? Какое уважение? Его отродясь не было!
— Именно, — фыркнула самой себе под нос, с силой сжав кулаки и вдруг подумала, что если опять будет таз на завтрак, то я снова окажусь в тюряге.
Моя дурь была мне неподвластна…
К моему удивлению, но сегодня меня ждал тот же самый завтрак, что и у брата с сестрой, состоявший из яйца и вполне нормальной порции овсянки. На этом положительные изменения заканчивались. В столовой царила мрачная атмосфера и я мечтала поскорее расправиться с завтраком и отправиться к себе и немного отдохнуть, но не тут-то было…
— С сегодняшнего дня ты будешь посещать те же занятия, что и твои брат с сестрой, — заговорил вдруг отец.
Удивительнее всего то, что с того самого момента, как я ударилась головой он сказал мне больше слов, чем за последние несколько лет! И, это странным образом тронуло меня! А, ещё учеба! Я мечтала учиться так же, как Тэо и Себастьян. По сути я была страшно запущенным ребёнком. Когда-то давно госпожа Брувер научила меня читать по слогам, но стоило об этом узнать мачехе, как все занятия прекратились. Нет, она не кричала на госпожу Брувер, не запрещала ей, а просто очень весомо заметила, что это пустая трата времени и мне ни к чему знать буквы. Лучше всего научить меня шить, так я хотя бы смогу прокормить себя в будущем. Что ж…с шитьём тоже не задалось, всё как-то то ниток не было, то ткани… И, вот, в свои двенадцать лет я не умела ровным счетом ничего. Иногда, я тайком пробиралась в библиотеку, где проходили занятия Тэо и Себастьяна и слушала то, о чем им рассказывал учитель. Благо уже давным-давно никто особо пристально не интересовался, где я провожу дни.
И, вот сейчас, стоило ему это сказать, как я ощутила, как всё внутри меня наполнилось неподдельным восторгом! Я смогу учиться! Смогу узнавать что-то новое! Смогу узнать, как огромен этот мир!
— Я буду лично контролировать твои успехи и раз у тебя столько свободного времени, что ты отважилась вредить людям, что служат Изэр, то я жду выдающихся успехов от твоего направленного усердия…
Я вообще не поняла, что он сказал, но примерно догадывалась, что он хотел, чтобы я хорошо училась. Да, без проблем!
— Конечно, господин, — мне как бастарду было не разрешено обращаться к графу, называя его отцом. С самого детства он-господин, а графиня — госпожа и никак иначе. Полагалось ещё брата и сестру называть юными господами, но как-то не доводилось первой к ним обращаться.
* * *
— Зейнвер Рам Арашису, — глубоко склонившись, заговорил мужчина, которого Зейн особенно ждал увидеть сегодня. — Приветствую вас, рами вэй.
Прошло несколько месяцев с их последней встречи и всё это время глава королевского архива Тэрций Эрион провёл, выполняя изыскания, порученные ему Зейном и его величеством Рейвеном Рам Морт, но поскольку у кузена и без того сейчас было много дел, встречу с верховным архивариусом Зейн решил взять на себя.
— Проходите, любезный тоцци, — пригласил он пройти мужчину так, как было положено обращаться к тем, кто был рожден без дара. — Полагаю, раз вы назначили встречу, то определённый прогресс в порученном вам вопросе есть?
Тэрций проработал в королевском архиве Рам Эш всю жизнь и положения своего добился исключительно благодаря труду, ну и умению угождать тем, кому следует, конечно же. Вот и вопрос его высочества и его кузена он никак не мог оставить без личного внимания и выполнить работу спустя рукава. Хотя, признаться честно, более сложного задания он ещё никогда не получал.
— Разумеется, рами вэй, — обратился он, обозначая статус Зейна, как «благословлённого силой». — Хотя, признаться честно, он не столь впечатляющ, как хотелось бы, но как говорится, что есть тому и рады.
Шурша множеством папок и тубусов, что мужчина пытался удержать в руках, он подошел к столу Зейна и указав на него, спросил:
— Можно, рами вэй, я воспользуюсь вашим столом?
— Разумеется, тоцци, чувствуйте себя свободно, — согласно кивнул мужчина, наблюдая за тем, как пожилой архивариус раскладывает принесённый вместе с собой скарб.
Несмотря на жару, царившую в Рам Эш в начале осени, архивариус был одет в темно-синий балахон, отделанный шелковым шитьём из серебряных и черных нитей, а также не преминул украсить лысеющую голову вышитой в тех же тонах шапочкой из блестящей темно-серебряной парчи. Должно быть, в подвалах архива в таком наряде было вполне комфортно работать, но вот на верхних этажах башни Семи стихий было слишком жарко. Лишь слегка взмахнув пальцами, Зейн послал поток силы, закрывая и зашторивая окна, понижая температуру внутри так, чтобы архивариус не рухнул в обморок прежде, чем доложит то, что удалось узнать.