— Ну, как дела… Тебе нужно серьёзно поговорить со своим министром здравоохранения. А также вызвать на аудиенцию главу рода Рам Тьерр.
— Да? — удивленно изогнул бровь король. — А, зачем?
— Ну, чтобы оставшиеся дожили до момента пробуждения крови…
— А поподробнее?
Когда Зейн заканчивал свой подробный рассказ, бедный Рейвен не знал, как вернуть себе способность дышать. Пожалуй, его давно так не веселили. За одно только это стоило помочь горе отщепенцам.
— Хорошо, — наконец отсмеявшись, выдохнул он. — Но тебе нужно ускориться. По крайне мере рычаг на одного из них у тебя есть. И Леяри сказала, что мать для парня очень важна…
Не признать правоту брата Зейн не мог и уже вечером, аккурат перед занятием с Элией, он вместе с Леяри подходил к одному из нижних блоков подвала башни. Для проживания госпожи Вьер он выделил вполне просторные апартаменты, где было всё, что могло понадобиться женщине. Но, конечно, даже такое комфортабельное проживание не могло унять тревоги матери за сына.
— Тебе стоит начать создавать матрицу её памяти уже сейчас, — говорил Зейн, инструктируя сестру Оре. — Не перегружай её деталями. Достаточно будет кораблекрушения, попадания на остров в больницу, несколько недель беспамятства и чудесного возвращения к нам. Надеюсь, ты права, и такого стресса для парня будет достаточно.
— Я права, — уверенно кивнула она. — И хотела бы присутствовать, когда ему будут сообщать новость о кораблекрушении. Я смогу подцепить и раскачать его, если что? — улыбнулась девушка, заглядывая Зейну в глаза будто бы говоря «посмотри же, какая я умница».
Вот только Зейн был весь в себе и сквозь его щит Леяри пробиться не могла, чтобы уловить хоть одну случайно брошенную эмоцию.
— Не волнуйся, — вдруг сказала она, заглядывая ему в глаза, положив ладонь на его предплечье, — всё получится, — улыбнулась она, вплетая в улыбку легкий флёр очарования так, чтобы Зейн не почувствовал, но заинтересовался.
— Я знаю, — коротко бросил он, скидывая ладонь девушки, искренне недоумевая, зачем она его трогает? Разве похоже, что он волнуется?
Леяри лишь досадливо поджала губы, решив, что пора бы и ей переходить к более агрессивным действиям.
Вот, что ни говори, но это королевство Рам Эш очень странное. Я серьёзно думала собираться обратно в карцер, когда благородный аршваи рам Реймар был скинут с лестницы. Но! Никто меня так и не посадил! Даже не отругали⁈ Это вообще, как такое может быть⁈ Да я сама себя уже десять раз отругала за несдержанность, а вразумлять меня так никого и не прислали⁈ Ах, да, вечером Зейн посоветовал быть сдержанней…
На такое его замечание я глупо открыла рот, но просить добавки и нравоучительной беседы не стала. В конце занятия, когда я уже не могла стоять на ногах от усталости, он вдруг решил добить меня. Оторвавшись от стойки с оружием, он пристально посмотрел мне в глаза и сказал:
— Просто дай мне знать, если они ещё хоть раз подойдут к тебе. Я разберусь.
Вот так коротко обозначил он нечто совершенно неожиданное — свою заботу. Удивительно, но от одной его фразы, что он разберётся с моими проблемами у меня сердце забилось с такой скоростью, что щеки залило жарким румянцем, а я испытала что-то похожее на смущение. Почему похожее? Потому что само понятие «смущение» уже как лет пять исчезло из моей жизни, а тут… «Черт⁈ Что за хрень⁈» хотелось восторженно вопить и почему-то улыбаться, но вместо этого я поспешила ускакать к себе в общежитие, чтобы Зейн не дай боги не заметил моего состояния… Ведь это было чертовски смущающе!
Приложив ладони к щекам, которые не желали переставать быть ярко алого цвета, я перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку.
Да, что же это⁈ Ещё несколько минут глупо похихикав и решив, что от стресса я начинаю сходить с ума и как-то странно реагировать, я попыталась уснуть.
Провертевшись полночи, вспоминая сказанное Зейном, уже утром я совсем не разделяла восторгов на его счет! За эту ночь мысли о нем вымотали меня. И, чего я так вцепилась в это «я разберусь»⁈
Я и сама разберусь!
Решив, что не стоит быть такой впечатлительной на чужую заботу, я поспешила в мужское общежитие за Томасом.
Так болтая ни о чем и посмеиваясь над сгущающимися над нашими головами тучами, мы почти дошли до столовой, когда я заметила Зейна, стоявшего на входе. И, вновь, реакция организма была какой-то странной. Снова этот жар на щеках, дышать тяжело, а сердце колотится, как будто я бегом бежала. Но стоило чуть отвести взгляд, и я увидела Леяри. Как всегда безупречно изящная, в дорогом красивом платье цвета пыльной розы, с искусной вышивкой на рукавах и поясе. Она выглядела действительно хорошо. Этого нельзя было не признать. Её волнистые каштановые волосы слегка развевал ветер лишь ещё больше подчеркивая образ её совершенства. Слегка коснувшись плеча мужчины, она заставила его наклониться, чтобы что-то тихонько шепнуть ему на ухо. Зейн нахмурился, но потом взглянул на девушку и утвердительно кивнул, будто бы не замечая, что её рука всё ещё касается его предплечья.
Всё «смущение» как рукой сняло. Теперь я была в ярости и совершенно не понимала почему? Но жажда убийства впервые ощущалась столь болезненно остро.
— Доброе утро, — поздоровались мы с Томасом одновременно, стоило нам подойти к этой парочке.
Зейн и Леяри выглядели странно молчаливыми. Леяри смотрела на Томаса так, что даже я невольно занервничала, прикидывая, что такого страшного могло случиться.
— Мы ждали тебя, Том, — вкрадчиво заговорила она.
— Меня? — растерялся парень.
Собственно, я его очень понимала, учитывая тон девушки и странные сострадательные ноты в нём.
— Да, кое-что случилось и рами вэй Рам Арашису попросил меня сообщить тебе…
Отчаянно захотелось взбодрить эту курицу, чтобы она кудахтала поактивнее! И, почему Зейн попросил её⁈
— Сегодня пришли новости с острова Надежды. К сожалению, в связи с непогодой царящей в это время года в Белом море новости до Рам Эш доходят с ощутимой задержкой, — улыбнулась Леяри, а у меня сердце вдруг стало каким-то особенно горячим. Она ещё ничего не сказала, но я уже знала, что ничего хорошего и не скажет. Дурное предчувствие сковало грудь. — Корабль на котором плыла твоя мама, Том, потерпел крушение…
Воздух застрял в лёгких, и я вцепилась в руку брата, пытаясь удержать ускользающую реальность. Как можно говорить о таких вещах с такой глупой улыбкой⁈ Как можно!
Некоторое время слышно было лишь рваное дыхание Томаса, и я не могла даже представить какого ему, прежде чем пространство пронзил какой-то больной вопль. Томас упал на колени, сжимая себя руками и начиная раскачиваться из стороны в сторону, словно сломанная игрушка.
— Нет, нет, нет, — бормотал он, а по его щекам текли слёзы.
Я не поняла, как оказалась на коленях рядом с ним, обнимая за плечи и рыдая так, как не могла себе позволить очень давно. Осознание смерти госпожи Вьер, этой милой женщины, не желало укладываться в голове! И я представить себе не могла какого было Тому. Казалось в этот момент я ощутила всю степень его отчаянья. Я и подумать не могла, что буду так глубоко переживать за по сути постороннюю для меня женщину. Быть может, всё из-за того, что госпожа Вьер была сестрой моей матери и мне хотелось иметь с ней связь, как с последней ниточкой о маме? Нет, ерунда. Я знала себя и знала хорошо. Моей семьёй был Фирс. Его я любила так, как положено было любить отца, должно быть. Я чувствовала, что начинаю сближаться с Томасом и он с каждым днём становится всё ближе мне, занимая место брата. Но, госпожа Вьер… Боги, почему же так невыносимо больно⁈ Ужасающе! Будто сердце разрывается на части!
Я могла бы не удивляться собственной реакции, если бы была обычной девочкой, нежно любимой и лелеемой дочкой графа, но я была никому не нужной Элией Изэр, которая знала цену чувствам и как больно бывает, если вверять их не тем людям. Госпожа Вьер была хорошей и доброй женщиной, но я совершенно точно не любила её до такой степени…
Стоило подумать об этом, как стало легче дышать, боль ушла, и я наконец-то смогла взять себя в руки. Мой взгляд оторвался от рыдающего в голос Тома, которого я продолжала обнимать за плечи, и я подняла голову. Краткая доля секунды, незначительный миг, когда я поймала на лице Леяри эмоцию, которую могла бы растолковать как растерянность. Но вот ещё секунда и на её прекрасном лице лишь неподдельная скорбь и сочувствие.
Я не поняла, что произошло в следующий миг. Жар. Да, именно так. Даже под слоями одежды, что были на Томасе, я почувствовала, как наливается жаром его тело. А уже в следующую секунду взмыла вверх, потому что Зейн поднял меня точно ребёнка и отодвинул чуть дальше от Тома.
— Сейчас ему нужна наша помощь, — проговорил он, заглядывая мне в глаза.
— Но, — попыталась было возразить, но Зейн перебил меня.
— У тебя занятия впереди, а о Томасе мы позаботимся. Уже завтра вы сможете с ним увидеться, — Зейн смотрел строго, будто бы предупреждая, что не потерпит неповиновения.
В этот самый момент Том странно захрипел и начал заваливаться на бок.
— Рами вэй, прошу вас, мне нужна помощь, — воскликнула Леяри, впервые выдавая реакцию, которая показалась мне настоящим испугом, а не все эти её кривляния. — Слишком большой выброс, — забормотала она.
— Но, что с ним⁈ — воскликнула я.
Зейн уже оказался на коленях рядом с Томом. Его пальцы легли на его виски и Том, казалось, просто отключился.
— Так пробуждается кровь, — посмотрев на меня сказал Зейн, поднимаясь на ноги и легко, словно пушинку, поднимая брата.
Растерянная, испуганная за судьбу парня и его самочувствие, раздавленная пережитым всплеском горя, я смотрела им в след и не знала, что мне делать? Идти за ними? Идти на занятия? В свою комнату?
— Черт, — уже было собралась припустить за этой парочкой, как моё предплечье оказалось в железной хватке Оре.
Как он так незаметно подкрался⁈