– Тёма, – шепчет на ухо.
Меня накрывает звуком собственного имени.
– Мурашки, – смеётся она, рисуя подушечками пальцев по шее. – О чём ты хочешь поговорить?
– О нас. Точнее о моём прошлом. Иди сюда, – потянув её за руку, отодвигаюсь от стола и усаживаю на колено.
Майя обвивает мою шею руками. Я запускаю ладони ей под одежду, чувствуя бархат кожи и тепло женского тела.
Рассказ начинаю издалека. О том, как мы познакомились с женой. Она меня быстро покорила и приняла специфику моей работы. Я действительно её любил. Ревновал, хотел. Нам было хорошо вместе. Возвращался домой зная, что меня там ждут.
Плавно перехожу к беременности Нины. К тому, каким я был счастливым. Внутри всё полыхало, как в сезон лесных пожаров Сибири. А когда Нины и нашей дочери не стало, это же пламя стало превращать всё внутри меня в выжженную пустыню.
Я делюсь с Майей тем, как существовал после случившегося. Как постепенно возвращался к жизни. Как моё имя стало триггером. Ключом, открывающим дверь в прошлое. Семь лет прошло, а вспоминать всё равно больно.
Веду свою женщину в комнату и достаю заветную коробку с фотографиями. Показываю. Майя перебирает их с грустной улыбкой. Иногда смотрит на меня. Касается пальцами ладони.
– Я научился жить без неё, – целую тёмные мягкие волосы с тонким ароматом духов. – И на наши с тобой отношения, на вот эту совместную жизнь согласился осознанно. Ты дорога мне, – и это правда, несмотря на то что любить Майю у меня пока не получается.
– Но? – тихо спрашивает она.
– Жена клиента похожа на мою погибшую жену. Меня накрыло воспоминаниями…
– Ты думаешь о ней? Или влюбился заново? – в её голосе надрывом проскальзывает боль, но Майя быстро берёт всё под контроль.
Отложив фотографии, разворачивается ко мне и, встав на колени, касается ладонью щеки.
– Фин?
– Нет, не влюбился. Но да, иногда думаю. Скорее, не конкретно о ней. Не сравнивать, не прогонять через себя не получается. Это пройдёт. Я просто не привык ещё к тому, что Яра так похожа на Нину. Да и работаю я в основном с её мужем. В Питере так вышло, что меня на два дня приставили к ней. Совпало.
– Знаешь, – она хлопает меня по колену. Расставляю согнутые ноги, уперевшись ступнями в матрас. Майя убирает фотографии в коробку. Двигается ближе, обнимает. – Было бы удивительно, если бы ты забыл о таком прошлом. Да и первая любовь не забывается. Но так странно. Почему-то именно она чаще всего причиняет нам самую сильную боль. Я ценю, что ты поделился. Видеть, как потух твой взгляд, и искать причины в себе – то ещё удовольствие.
– Нет, – улыбаюсь, прижимаясь губами к её виску. – Ты тут точно не при чём. Это мои старые, хромые тараканы повылезали. Злишься?
– Странно злиться на прошлое. Ты не находишь? – тихо смеётся она. – Я буду тебе благодарна, если ты и дальше будешь со мной честен, Фин. Ты понимаешь, о чём я?
– Да.
Сползаю по подушке и укладываю Майю на себя. Она целует мои губы. Выдохнув, переворачиваюсь, забирая инициативу. Стягиваю с неё одежду и показываю, что между нами ничего не изменилось. Я всё ещё хочу её. Возможно, немного резче, чем обычно. Она отвечает на каждый мой поцелуй. Стонет и выгибается от мощных толчков в её тело.
Коварно улыбнувшись, требует, чтобы я усадил её сверху и отдал контроль. Плавно опускается на мой член. Проводит ладонями со своей груди. Кусает губы и смотрит мне в глаза.
Хорошо. Очень хорошо. Я вбиваюсь в неё снизу, словно пытаясь доказать ей, да и себе, что меня штырит от Яры именно из-за воспоминаний. Сейчас её нет в моей голове. Я хочу Майю. Понимающую, любящую меня, страстную.
Эмоции были в пятнадцать. Теперь отношения имеют другой уровень. Наверное, с этим просто надо смириться. Быт, качественный секс и спокойные вечера с разговорами о том, как прошёл ещё один день. Тоже вполне неплохо. Буквально недавно я не рассчитывал и на такое.
– Ммм… – закрыв глаза, кончаю в неё, зная, что пьёт таблетки.
Редко позволяю себе такую роскошь, но сегодня захотелось пройти всё от начала и до конца. Ощутить, как она наполняется мной. Как её мышцы сокращаются на моём члене, продлевая кайф.
Она дрожит, улыбается. Ложится на меня грудью и целует везде, где попадает.
Мы всегда были хорошими любовниками. И сейчас Майя не ругается на меня за «косяк».
– Тебе не больно было? – вожу пальцами вдоль её позвоночника.
– Кто бы тебе позволил сделать мне больно? – смеётся она, кусая меня за сосок. И получает шлепок по заднице. – Всё хорошо, Фин, – льнёт щекой к моем плечу. – Я правда всё поняла. Попробуем тебя вылечить.
– Спасибо. А что там с твоей первой любовью? Тебя тоже успели ранить?
– Да, – небрежно отмахивается, слезая с меня и устраиваясь рядом. – Был в моей жизни один мудак, ещё в институте. Тоже была вся такая из себя влюбленная. Думала, это навсегда. Ну знаешь, как у нас у девочек это бывает? – старается шутить. – Потом застукала его с одной аспиранткой, а на следующее утро увидела две полоски на тесте. Надо было делать выбор. Теперь у меня два высших образования, место в серьёзной компании с хорошей зарплатой и ты. Сильный, надёжный, родной, – находит мою руку, спокойно лежащую вдоль тела. Переплетает наши пальцы.
Мы лежим так некоторое время. Есть ощущение, что она сказала не всё, но я не стану давить. Будет готова, расскажет. Я ведь тоже не всё сказал.
Поцеловав её, ухожу курить на балкон. Завёрнутая в простыню Майя выходит ко мне.
– Будешь? – предлагаю ей сигарету.
– Нет. Мне просто хочется побыть рядом с тобой, – она встаёт сзади и обнимает меня за пояс, прижавшись щекой к спине.
Долго молчим, снова думая каждый о своём. Я перевариваю случившийся откровенный разговор. Так странно внутри. Будто там что-то расковыряли и так оставили. Моя совесть немного успокоилась. Я открылся. Майя теперь всё знает. Про стояк в тачке говорить не стал. Это лишнее. Тупая случайность. Мужские фантазии, возникшие рядом с красивой женщиной. Они ничего не значат.
– Фин, – Майя водит пальчиками по моему животу, – обещай, что скажешь мне, если выберешь другую. Желательно до того, как у вас что-то произойдёт.
– Не произойдёт. Яра – чужая жена. Для меня фантом из прошлого, который скоро исчезнет.
– Всё равно обещай, – просит она.
– Обещаю, – выдыхаю вместе с дымом.
Глава 12Ярина
Подглядывая в окно за тем, как няня играет с Вестой во дворе, нарезаю томаты тонкими слайсами. Дочка бежит, спотыкается и приземляется на ладони и обе коленки. У меня внутри всё вздрагивает, нож соскальзывает и попадает лезвием прямо по пальцам.
– Да что ж такое?! – швырнув нож на стол, прижимаюсь губами к ранке, чувствуя сладковатый металлический привкус собственной крови.
Веста спокойно отряхивает одежду и бежит играть дальше. А у меня слёзы из глаз. После возвращения из Питера, со мной будто что-то не так. Не могу перестать думать о словах мужа. Лев больше не поднимает тему стерилизации. Возможно, он и вовсе забыл об этом. Фин увозит его рано утром и возвращает только ближе к ночи.
Раз он молчит, и мне надо выбросить эту чушь из головы. Я уверена, Лев не станет так поступать. Скорее всего это был мимолётный порыв на фоне разговора с врачами в клинике или после общения с пациентками его Центра. Женщины в погоне за сохранением красоты на что только не идут.
Слёзы высыхают, кровь останавливается, а тревога так прочно застряла в груди, что у меня никак не выходит от неё избавиться.
Сделав глубокий вдох, нахожу тряпку и протираю разделочную доску от алых пятен. Улыбаюсь дочке. Она машет мне в окно ладошкой и показывает бабочку, пойманную в стеклянную банку.
Бросив приготовление салата, выхожу к ней и прошу отпустить насекомое.
– Посмотри, как ей страшно. Она бьётся крыльями о стенки. Сейчас поранится, больше не сможет летать и погибнет.
– Я не хотела её обидеть, – Веста открывает банку и ждёт, когда бабочка вырвется на свободу. – Просто тебе принесла показать.
– Спасибо, – глажу её по волосикам, – но в следующий раз тихонечко позови меня и мы вместе посмотрим на твою находку. Уверена, на цветке эта бабочка будет смотреться потрясающе. Скоро будет готов салат. Ты будешь?
– С солёненьким сыром? – поднимает на меня взгляд и взмахивает своими густыми тёмными ресницами.
– Да. Всё, как ты любишь.
– В беседке покушаем?
– Руки только надо помыть. Я позову. Поиграй с няней ещё немного.
Возвращаюсь на кухню. Быстро собираю салат. Добавляю в него шарики любимого слабосолёного сыра Весты, базилик, немного чёрного перца и заправляю оливковым маслом.
К нам заглядывает соседка со своим сыном.
– Мой в командировку свалил. Не хотите завтра по магазинам прогуляться? – предлагает она, пока дети тщательно выбирают из своих тарелок сырные шарики и только потом закусывают их овощами.
– Ты знаешь, я бы развеялась. А то мы как вернулись, я ещё никуда не ходила. Только с Вестой в поликлинику съездили, и всё.
– Отлично! Тогда я завтра часа в три за тобой зайду. Стасик, скажи тёте Яре спасибо и пошли домой. Купаться пора. И спать.
– Ну ма-а-ам, – недовольно куксится мальчишка, ровесник моей дочери. – Можно я тут поиграю?
– Завтра наиграетесь. Не ной. Ты мужик или нет?
Стасик спрыгивает со стула. Благодарит меня, машет ладошкой Весте и послушно идёт за мамой.
Мы с дочкой вместе убираем со стола. Набираем ей ванну и надуваем мыльные пузыри. Она лопает их пальчиком и звонко смеётся, когда брызги попадают на кожу.
– А папа скоро приедет? – спрашивает, пока я вытираю её мягким детским полотенцем.
– Он много работает сейчас. Наверное, опять поздно будет, – помогаю ей одеться.
– И ничего не поздно, – пугает нас Лев.
– Папа! – звонко взвизгнув, дочка тут же срывается к нему.
Муж подхватывает малышку на руки. Они обнимаются, шепчутся и куда-то уходят. Я остаюсь, чтобы навести порядок в ванной.