– А я откуда знаю. У стаи всегда много дел, – небрежно усмехнулся Сальгард. – То одно, то другое. К тому же, у Сигурда несколько стай. И в каждой постоянно что-то случается.
– Я поняла, – усмехнулась я. – Он у своей любовницы, а ты его прикрываешь.
– Да какая любовница, когда есть истинная! Я кому тут объяснял, – выдохнул Сальгард. Он сощурился, а потом приоткрыл глаз. – Бойся Ингрид. Вот у нее на тебя зуб! Спиной к ней не поворачивайся. Представь, была она одна-единственная, не считая Эрцилии Шепард, а тут появилась какая-то истинная. Представь, как она тебе рада!
Я хочу посмотреть в глаза этой проклятой Эрцилии! Что он в ней нашел, раз готов простить ей убийство малышей!
– Ну, Сальгардушка, ну миленький, – лепетала я, в надежде растопить его сердце. Но оно было бесчувственным к моим мольбам. – Ну у меня уже все болит… Ну три часа… Ну в самом деле…
Я уже нервно поглядывала на дверь, в надежде, что сейчас меня съедят. Я зевнула, как вдруг дверь распахнулась, так, словно ее открыли с ноги.
Сальгард вскочил, а я упала. Случайно.
– Это что еще за новости? – рыкнул Сигурд, входя в комнату. Его желтые глаза сверкали.
Он стоял в дверях, словно разгневанный супруг и свирепо дышал.
– С возвращением, – заметил Сальгард. – А я тут охранял. Все как ты и приказывал. Луна на месте. Щенок луны на месте. Все как договаривались.
Сигурд сощурил глаза.
– Чесались небось?
Глава 10
Сигурд хмуро посмотрел на меня. Я невольно задержала на нем виноватый взгляд: «Не виноватая я! Он сам пришел!».
– Тренировались, – вздохнул Сальгард. – Перед самым важным. Три часа выдерживает. Потом сама отпадает. Стонет, правда, много… Два раза пыталась плакать.
Я поймала на себе взгляд Сигурда, а у меня мороз пробежал по коже. Зачем Сальгард это рассказывает?
– Ты… Ты же просил никому не рассказывать! – возмутилась я, глядя на предателя.
– Альфа задал вопрос. Я обязан был ответить правду, – произнес Сальгард. И тут же добавил: «Даже если я этого не хочу».
Боже мой! Я смотрела на Сигурда, чувствуя, как опасна его красота. Его пристальный взгляд пугал меня и завораживал.
– Сальгард! Вон отсюда! Тоже мне, чесун! Позорище! – негромко рыкнул Сигурд, а Сальгард уже был возле двери.
– Ходит, побирается на почесания! – проворчал Сигурд, на мгновенье хмуря нос.
Как только Сальгард вышел, Сигурд снова посмотрел на меня, словно это я бежала за Сальгардом и орала: «А давай я тебя поглажу!». Я чувствовала себя очень неловко. Словно я – чесальщица с низкой планкой социальной ответственности.
– Детей хочешь? – внезапно спросил Сигурд, а я подняла испуганный взгляд. Нет, ну…
Я сглотнула, глядя на его красивые плечи и узкую талию. На губах Сигурда появилась едва заметная хищная улыбка охотника. Внутри что-то заволновалось, когда я вспомнила сон.
– Хочу, – кивнула я.
– Отлично! Держи! – усмехнулся Сигурд, открывая двери. Вид у него был такой, словно он на меня собак спустит.
В комнату влетели маленькие волки.
Их было столько, что они сбили меня с ног.
– Их здесь двадцать четыре, – послышался хрипловатый голос Сигурда. Эта хрипотца сводила меня с ума.
– Двадцать четыре, – запомнила я, видя среди мелькания надо мной лап, морд и поп, как Сигурд выходит за дверь.
Волчата повалили меня и закопали собой. Чья-то лапа прошлась мне по груди, чья-то пушная задница мазнула хвостом лицо. Меня нюхали со страшной силой. Я слышала чье-то щекотное сопение и похрюкивание у себя в носу. Кто-то пытался кого-то отогнать, а я тщетно силилась встать.
– Тише, – простонала я, а чей-то язык от души мазнул мне по щеке. Острые зубки куснули по-дружески за попу. Меня резко потянуло назад, а я увидела, как на рубашке Сигурда висят сразу две зубастые прищепки.
Я смотрела на малышей, чувствуя внутри что-то вроде «ути-бозецьки-ти-мой!».
– Ай-ай-ай! – зашаталась я, когда серенький крупный волчок встал на лапы и попытался уронить. Меня жевали, слюнявили, роняли…
– Тише, – смущенно бормотала я, чувствуя, словно сбылась детская мечта, и мне выгрузили грузовик щенков.
– Пока стая занята, ты отвечаешь за них. Это – обязанность Луны Стаи, – хрипло произнес Сигурд. – Ты должна научить их оборачиваться, гулять с ними, играть… Кор-р-роче, ты поняла!
Дверь закрылась, а я пыталась второй раз подняться. Опыт собаковода-любителя развел руками. Я вспомнила бессонные ночи рядом с Сиги. Пока я их вспоминала, к моей ноге потекла струйка. Маленький волчок стыдливо смотрел на меня и писал.
– Понятно, – сглотнула я. Мне срочно нужна тряпка, швабра и новая нервная система. Я сорвала простыню с кровати, вытирая лужу. Пока я вытирала лужу, выжимая тряпку над купальней,
Послышался звук, словно кто-то что-то глотает.
Я обернулась на кресло, видя, что к каждой ножке тянутся пушистые бобры.
– Фу! Нельзя так делать! – подлетела я, разгоняя клуб любителей древесины.
Пока я отчитывала одного, остальные всё поняли и отошли. На кресле остались отчетливые вмятины от зубов.
– Пффф! – донеслось до меня, а я обернулась, видя, как еще одна морда суется в камин и чихает. На меня смотрел маленький черномордый, чихая так, словно подхватил сезонный грипп.
– Иди сюда! – бросилась я к нему, видя, как лапы пытаются что-то стереть с морды.
Я сняла наволочку с подушки, начиная вытирать моську. Наволочку кусали, а я терла черную маску на морде.
Потом до меня дошло, что маска встроенная. «У-у-у!» – завыл кто-то сзади, а я обернулась, видя, как трое волчат дружно тянут штору, пытаясь ее сорвать.
Карниз прогнулся, а маленькие усердные портняжки были пойманы на месте преступления для разъяснительной беседы. Пока я отбирала штору, послышался звук, словно кто-то рылся на кровати.
Я увидела того самого пухляшика, который сделал лужу. Он вздохнул и стал присаживаться прямо на одеяло.
В два прыжка я очутилась на кровати, стаскивая его на руках и неся в сторону ванной. Мы кое-что донесли. Но большая часть осталась на полу и немного на мне.
На его животике виднелись милые пятнышки, а среди них – маленькая черная кисточка.
Пока я держала пухляшика на вытянутых руках, в комнате что-то завалилось и послышался лай Сиги.
Прижав к себе ссыкуна, я мчалась обратно, видя, как с кровати стащили подушку и порвали ее. Теперь все вокруг было белым.
Я спустила ссыкуна с рук, видя, как остальные охотятся на Сиги. Перья летали по комнате, а я простонала и упала в кресло.
У меня такое чувство сейчас, что я немного поспешила с выводами. Я пока не готова стать мамой!
– У-у-у, – простонала я, как вдруг все навострили уши и отвлеклись от безобразия. Малыши резко повернули головы в мою сторону.
Отлично. Главное, чтобы потом ничья мамаша не прилетела сюда, рыча о том, что ребенок принес из детского сада новое неприличное слово, которым теперь щедро пользуется на радость родителям.
– Так, одну минутку! – прошептала я, радуясь передышке.
Но не тут-то было!
Один из них уселся писать на подушку.
– Их нужно вести на улицу, – выдохнула я, пытаясь спасти кровать от потопа. – А чтобы вести их на улицу, нужны поводки! И… пронумеровать их!
Дверь открылась, а я с такой надеждой смотрела в ее сторону. А вдруг у стай дела закончились, и детей разберут по домам! Стоило мне встать, как меня снова атаковали, повалив на пол.
– Как дела? – поинтересовался Сальгард, засовывая голову.
Кто-то жевал мои волосы, а я пыталась отбить их. Сиги заливался хриплым лаем. Я понимала его возмущение. Раньше это все делал один он!
– Отлично! – прорычала я, видя, как на меня смотрят милые глазенки, а из пасти торчит знакомая шевелюра. Уже отдельно от меня. – Неси поводки и краску!
– А краску зачем? – изумился Сальгард.
– Ремонт делать буду! – выдохнула я, снимая с себя очередного топтыжку.
Его не было целую вечность. Минут десять. За эти десять минут я успела спасти ножку стола от очередного игривого бобра, отбить от стаи вторую подушку и успеть спасти вторую штору. Я гоняла от шторы желающих, но они быстро объединились в стаю, намекая, что волки в дикой природе охотятся исключительно на шторы.
– На, держи, – выдохнул Сальгард, а я бросилась за протянутой мне краской. Она была яркой, красной.
Теперь оставалось отловить их по одному.
– Один! – нарисовала я на шерсти цифру. – Два! Три…
Двадцатого пришлось ловить по всей комнате. Он орал, как поросенок, за которым бегут с топором. Я загнала его в угол, мазнула его краской, а он так испугался, что сделал лужу.
– Двадцать один, двадцать два… – нумеровала я, видя красные цифры на спинках у каждого. – Двадцать три… Так, стоп! А где двадцать четвертый?
Мой испуганный взгляд упал на приоткрытую дверь.
Глава 11
Холодный пот заставил одежду намокнуть. Я подумала. Ну его нафиг эту комнату. Нужно разыскать малыша!
– Сиги! Ты за старшего! – пробормотала я, плотно закрывая двери.
Руки тряслись, ноги не слушались.
– Малыш! – позвала я, слыша в пустом коридоре эхо своего голоса.
“Мамочки, что теперь будет!”, – вертелось в голове из цензурного.
Я осмотрелась, а потом направилась направо. Потеряв страх, я бросилась трусцой в конец коридора, видя ряд дверей.
В одну я постучалась, а потом открыла.
– Малыш не пробегал? – спросила я, видя уставившись на меня желтые глаза трех огромных волков.
Я нагло прошла в комнату, видя, как волки встают. Обойдя комнату и проверив за шторкой и за креслом, я вежливо извинилась, видя, как волки переглядываются.
Дальше!
Я постучалась, ответа не дождалась. Моя рука дернула еще одну ручку, а я увидела сцену, достойную кино для взрослых. Парочка занималась очень важным делом, а я услышала возмущенное рычание.
– Малыша не видели? – спросила я, понимая, что малыша они еще не видели. Они только в процессе.