— Что теперь нам делать?
Старшая принялась гладить по голове:
— Успокойся, не плач. Всё равно распутаемся. Не будем же мы всю жизнь так.
Бабушка промолвила:
— Чем скорее распутаемся, тем быстрее поедем покупать мебель. Давайте все поднапряжёмся.
Руки упёрлись, все задрыгались, раздались пыхтения. То ли мыло подействовало, то ли везение, но мама сумела вытащить ноги из голого ножного клубка. Бабушка ей крикнула:
— Быстрее отбегай, чтобы тебя снова не притянуло и не спутало.
Потом вытащила ноги младшая дочка. Один кухонный сырник на правой ноге, а другая нога босая. Она запрыгала радостно и с улыбкой.
Глава 4 За новой мебелью
— Ну, что, едем за мебелью? — спросила только что распутанная бабушка, обувшись в сырники, похожие на балетки, и открывающие плюсна. Всунула старшая дочка Таня ступни в босырники. Выглянули два пальца спереди, а взади открыты пятки, которые облегают ремешки. Младшая же дочка обулась то же в сырники, а мама, как и Таня, в босырники. Прошли тонкие подошвы по деревянным лесенкам вниз. Скрылись спины среди листвы. Пришли они всем большим семейством на асфальтированную площадку. Стоит рядом девушка с маленькой сумочкой через плечо. Дорога поросла травинками. Её можно перейти быстро. Тянется по обе стороны густой лес. Дорожные разломы густо поросли травой. Бабушка посмотрела вдаль и сказала:
— Чего то не едет пока ничего. Пусто.
— Мама глянула в ту же сторону и сказала:
— Да. Ты права.
Долго они ждали на остановке хоть какой то транспорт, успели и поругаться и помириться и вот показалась вдали огромная балетка красного цвета. Сидит за рулём девушка — водитель. Подъехала балетка к бордюру и открыла двери. Заняла младшая дочка Настя место у окна, старшая села рядом. Мама с бабушкой разместились взади дочек. Двери сами собой закрылись, как у троллейбуса. Дочки уставились вместе в окно, принявшись наблюдать с интересом на зелёный лесной город, побежавший за окнами тихоходной балетки. Лес растянулся по обе стороны. Идут по узким лесным тропкам девочки, девушки и женщины. Тут нет мужчин, и никогда не было. Густой прегустой лес по всюду, словно в какой то лесной сказке. Все проехали три остановки, повидав много деревьев и несколько белочек на соснах, а после друг за дружкой в хорошем настроении вышли из балетки. Они пошли друг за дружкой по узкой лесной тропинке. Раздалось эхом кукование на весь лес. Стук дятла потревожил величественную тишину. Мама шагает впереди и приподнимет ветви, которые то и дело шуршат.
А в это время в их доме тишина. Все комнаты полупустынны, словно жительницы собрались к переезду. Валяется брошенный кем то кухонный сырник. Подошва у него сырная, а союзка внизу. Вонь от ног и кухонных сырников смешалась в доме. Говорит на кухне женский голос из радиотапочки, подключённой к радиоточке. Открыты настежь все окна. Залетает в дом свежий воздух и выносит плохие скопившиеся запахи. Открыты также и все двери в доме, и везде полупустынно. Лунки разного размера в каждой комнате на полу — это следы от вцеплений. Кузнечики стрекочут весело и все вместе в густой траве. Но вот постепенно всё больше набегает белых тучек. Становится чуть прохладней. Солнце приблизилось уже к горизонту, разливая небесные краски уходящего дня и тепло сменяется постепенно вечерней прохладой. Но вдруг через полдня, за которые дом успел хорошо проветриться и отдохнут от визгов и писков, лес наполнил звук работы двигателя. Раздался хруст и шелест веток. Огромные колёса медленно вращаются, приминая зелёную траву. Бортовой деревянный кузов приблизился к крыльцу. «Рогач» написано на кабине с двух сторон. Таращаться две круглые фары на покатой морде, словно в испуге и удивлении. Кузов, наконец, проехав ещё немного, замер. Двигатель поработал ещё немного и смолк. Грохнули тяжело железные массивные двери. Высыпали из кабины дети и девушки. Подошла бабушка к кузову и уставилась на него. Девушка — шофёр в огромных сандалиях с красными ремешками открыла кузов и залезла на него. Подошла мама — Оля с сияющей улыбкой от покупки новой мебели. Коробки заносили, когда уже стемнело. Свет в окнах освещает двор. Старшая с младшей смеются и танцуют. Старшая в босырниках, а младшая в сырниках.
Бабушка крикнула им:
— Настя и Таня, переобувайтесь в кухонные сырники.
И они обнялись и виляя попами, и прихлопывая, пошли, напевая песенку дразнилку: — «Сырники сырники сырники — босырники. Сырники сырники сырники — босырники». Младшая дочка сейчас на каникулах, а старшая учиться на лесоводство, где учат сохранять лес и следить за ним. А на следующий день началась в доме весёлая строительная кутерьма. Уже пахнет новой мебелью. Появились места, куда можно повесить одежду и убрать вещи.
Глава 5 Колоски
Наступил очередной летний вечер, наполненный стрекотанием кузнечиков. Бабушка вместе с мамой находяться в большой общей комнате. Мама сидит на полу, смотря на огромные ступни. Бабушка говорит:
— Оля, следи за колосками, я их пустила. Как они там идут?
— Пока всё нормально с ними. Они идут по жилкам, ориентируясь по твоим венкам.
— Надо колоски тщательно прогнать, чтобы не было того ужаса, — произнесла бабушка.
— Да уж теперь надо подходить к этому делу серьёзней, — ответила мама.
— Оля, ты следишь?
— Слежу, мама.
— Строго следишь?
— Очень строго.
— Следи ещё строже.
— Хорошо мама, буду следить ещё строже.
Лоб нахмурен. Брови низко. Мама глядит впритык на ступни. Она взяла стул, села напротив бабушки и прижала ступни к её ступням, а пальцы к пальцам.
— Ух, ой, крикнула мама.
Дочки стоят рядом и глядят. Младшая спросила:
— Мама, а можно мы также попробуем?
— Ни в коем случае. Вы ещё не достаточно взрослые. Вот подрастёте немного ещё, тогда можно будет. А сейчас идите скорее в свои комнаты и вонзитесь там, а бабушка скоро пошлёт вам колоски.
Девочки ушли друг за дружкой и раздались хлопанья дверями.
Мама с бабушкой сидят и обе глядят на свои ступни.
— Ух, — крикнула мама.
— Так, — сказала бабушка.
Обе опять сидят и глядят на ступни.
— Девочки, вы вцепились там? — крикнула мама на весь дом.
— Да, — раздалось глухо из недр дома.
— Да, — раздался детский голос чуть ближе.
— Дочка следи.
— Мама, я слежу.
— Следи строго.
— Мама, я очень строго слежу. Пока всё хорошо. Колоски по твоим ступням и ногтям идут правильно. Даже у меня так правильно не идут, как у тебя.
Мама прокричала снова:
— Дочки, вы вцеплённые?
— Да, мама, — раздался детский голос, где то за стенами.
— Вцеплённые, — прокричала семнадцатилетняя Таня в недрах деревянных перегородок.
— Смотрите не вышибайте и не перецепляйтесь. Бабушка может пустить проверочный колосок каждую секунду.
— Хорошо, мама.
— Ладно, мама.
— Ой, — крикнула опять родительница, глядя на свои ступни и пошевелила пальцами ног.
— Ух, крикнула бабушка.
— Ой, — воскликнула мама.
— Ой, — крикнула бабушка.
Мама спросила:
— А можно я твой колосок сама пущу?
— Конечно, можно, — ответила с улыбкой бабушка.
Мама повернулась к стене и сказала:
— Сейчас я его немного разъярю и потом пущу.
Она запела на весь дом тонкую песню с множеством ласкательных слов, делая лицо то грустным, то весёлым, смешивая на лице и улыбку и грусть, а когда окончила, то крикнула:
— Девочки, пускаю разъярённый колосок. Держитесь там. Сейчас как пойдёт.
Стукнула мама пятками.
— Ой, — раздался вскрик младшей дочки Насти десяти лет.
— Ай, — послышался взвизг старшей дочки Тани.
Бабушка сказала:
— Всё, вернулся мой колосок. Вот он на ногте большого пальца крутиться.
— Пойду и узнаю, как колосок твой по их ступням прошёл, — сообщила мама.
— Давай.
Мама поднялась и ушла в комнату сначала к младшей:
— Как бабушкин колосок?
— Он пробежал сначала по всей правой ноге, потом по всей левой ноги, пролетел по клитору и когда его задел, я аж крикнула, потому что стало невыносимо приятно, после чего он ушёл, видимо, к старшей сестре в комнату, — махнула она рукой в сторону своей открытой двери.
Мама развернулась, зашла к старшей дочери и спросила про колосок. Она сказала:
— Колосок прошёл по всем ногам, а когда прошёл по клитору, то пизда чего то взрыкнула, а я взвизгнула.
— А никаких самостоятельных самопроизвольных вышибаний, вцеплений и перецеплений не было?
— Даже намёка на них, — ответила старшая дочь, помотав головой.
Вдруг мама услышала из общей комнаты крик бабушки. И когда мама вбежала в кухонных сырниках, то бабушка уже задрала подол, а колосок обмотал её клитор.
— Я сейчас кончу, держите мне руки, — закричала бабушка.
Мама завела ей руки за спину, но бабушка начала брызгать из уретры мочой, трясти ногами и орать. Мама побежала за тазом, прокричав:
— Вечно у нас ножные происшествия. Вечно чего — ни будь, случается. Ну ни одного спокойной вечера сука не бывает без ебучих ножных происшествий. Что за такое?
Она прибежала с тряпкой, с тазом и поставила его на всякий случай рядом.
Бабушка с раскоряченными ногами сказала маме:
— Оля, надо бы колосок как то с моего клитора сманить.
— Сейчас поглядим, — ответила мама и присела на пол:
— Ну ка раздвинь шире ноги.
Бабушка запрокинулась на спину, разведя матёрые сильные ляжки.
Мама уставилась на клитор, ставший похожий на обмотанную маленькую сосисочку с залупившимся кончиком.
Мама пододвинула стул и выговорила:
— Сейчас я его попробую сманить на свои ступни, — поднесла она большой палец к клитору и лепечет:
— Колосок, иди на мой ноготь. Милый хороший колосочек. Иди сюда. Мой хороший, мой милый колосок. Иди на мой ноготь, покрутись на нём. Я прошу тебя очень милый хороший мой колосочек, иди сюда на ноготочек. Давай мой милый, иди сюда. Я очень тебя прошу мой ласковый милый колосочек иди на мой ноготь. Покрутись, повертись на нём.