аню в первый раз, там, у пруда то так же, как и она, захотела дружить, но постеснялась такое предложить и тут Таня сама дружбу предложила. Таня ощутила, что подходит сильнейший кайф. Затёрла скорее клитор, простонала и успокоилась. Малинка хихикнула. Наступила в комнате тишина, как и во всём доме. Подруги начали разговаривать полушёпотом. А потом уснули. И всю ночь до самого рассвета, куда бы Таня ни повернулась, преследовала её повсюду огромная пахучая тяжёлая грубая нога Малинки. Повернулась она на другой бок, снова ступня упирается в нос. Повернулась на другой бок. Ещё больше нога в лицо упирается. Никуда от ноги не деться. Уж и нанюхалась она её и нацеловалась и клитор надрочила, а нога всё в её лицо упирается. Малинке хоть бы что, спит, развалилась, а Таня всю ночь с её ступней промучилась. Это и нравилось Тани и не нравилось одновременно и даже начало под утро раздражать. Ей захотелось даже сбежать, наконец, из кровати и спокойно доспать в общей комнате на диване или гостевой кровати. Но Таня постаралась снова уснуть.
А утром она пришла в свой лесной домик, легла там, на кровать, укрылась одеялом и сладко заснула.
Глава 92 Покатушки на балалайке
Проснулась Таня от острожного стука. Глаза открыла, видит, Малинка за окном стоит и рукой машет. Зашла она к ней в лесной домик, сняла Таня напряжение с её ступней известным способом и пошли они вместе перед обедом в автошколу. Таня встретила Жадида — женщина среднего роста с короткой стрижкой, мощным носом и грубыми чертами лица. Началось с этого дня долгое обучение вождению балалайки. И когда, наконец, она выучилась, то прокатила всю семью по городу и ощутила, что стала мобильнее и теперь может ездить туда, куда раньше не могла, и если видит идущих попутно девушек или девочек, то обязательно остановиться и возьмёт. Приехала вечером Таня к дому Малинки. Забрала её и они заехали за Тычинкой, вышли вдвоём из автобуса и подошли к её дому. Малинка зашла в дом, а следом за ней Таня. Видят, сидит Тычинка одна и ногти в пол вонзены.
— Тычинка, да ты что всё одна да одна? Тебе одной то не скучно?
Она помотала головой, что, мол нет. Малинка спросила:
— Поедешь с нами на балалайке кататься?
Тычинка молча покивала, обулась в свои белые босырники и вышла из дома. Таня села за руль, а Малина с Тычинкой вошли в салон. Тычинка села в самый зад на самое последнее сиденье и уставилась в окно, а Малинка села рядом с кабиной. Таня нажала клавишу. Двери быстро закрылись. Она положила босую ступню на педаль и нажала. Балалайка взревела мотором. Таня закрутила руль, выезжая на дорогу, и поехала следом за общественным транспортом в виде балетки, в которой едут девушки и девочки по своим ножным вечерним делам. Таня обогнала балетку и поехала дальше. Она едет осторожно, не лихачит, просто балетка ехала очень медленно, а плестись за ней Тани до безумия не захотелось. Солнце освещает верхушки деревьев. Идут по тропинкам нечасто попадающиеся мамы с дочками. А по обе стороны лес. Все дома и магазины в глубине этого леса. Только повороты на второстепенные дороги намекают на то, что там, чей то дом или же магазин. Надвинулся на город поздний вечер. Таня включила в балалайке свет, а снаружи фары и габариты. И если днём или вечером количество транспорта низкое, то сейчас его нет совсем. Все уже давно дома. И лишь только Малинка с Таней зажигают в автобусе. Тычинка же, как сидела взади и смотрела в окно, так и продолжает этим заниматься. Малинка подошла к ней и спросила:
— Тебе весело?
Она покивала.
— Я просто гляжу, ты весь вечер сидишь тут одна и мне показалось, что тебе грустно.
Тычинка помотала головой, что, мол, нет, не грустно.
— Пойдём ближе. Чего ты как села, словно и не наша подруга, а так, зашедшая случайная пассажирка?
Тычинка встала и перешла ближе. Она села рядом с Малинкой и опять уставилась в окно.
— Ну ты что такая? Давай повеселее.
— Малинка, да оставь её. Видишь, стесняется, — сказала Таня.
Малинка махнула:
— Да она уж сколько лет так стесняется.
Глава 93 Рождение дочек у мамы и Тани
Прошло девять месяцев, и родились у Тани и мамы хорошие здоровые дочки. Мама назвала свою дочку не Злата, чтобы позабыть об том трагическом случае с первой девочкой, а Волга. Она крепкая девочка с пухлыми щёчками, пухлыми губками и пирожковыми стопочками, а Таня назвала свою дочку Людмилой.
Мама сказала:
— Ну, копия тебя в детстве.
Волга стали расти, а мама с бабушкой, а также младшая сестра обучали её вцеплениям.
Таня же в своей комнате то же обучала вцеплениям свою дочку Людмилу и никому не доверяла её. Переменилась с рождением дочки и обстановка в комнате Тани. Стало намного теснее, потому что напротив теперь встала детская кровать, а за кроватью вдоль стены шкаф с игрушками. Доносились часто из комнаты Тани детские визги, писки, крики. Малинка, когда приходила и присутствовала при обучении Людмилы, то сразу останавливала срыв дочки Тани, если он только начинался.
Глава 94 Таня обучает свою маленькую трёхлетнюю дочку Людмилу в своей комнате вцеплениям
Прошло три года.
Один из таких учебных вечеров начался так:
— Людмила, давай с тобой вцепляться, — сказала Таня.
— Давай, — ответила детским голоском Людмила.
Таня села на кровать, а Людмила на детский деревянный стульчик.
Таня согнула пальцы ног и вонзилась отращёнными ногтями в пол. То же самое сделала и трёхлетняя Людмила. Её пухлые ножные кулаки то же согнуты, а отращённые ногти торчат в досках. Таня спросила дочурку:
— А как в садике себя вела?
— Хорошо, — ответила Людмила детским голоском.
— А чем занимались там?
— Играли в доктора.
— А что на завтрак было?
— Каша.
— А на обед.
— Суп какой то и сырня.
Они посидели ещё так, поговорили. Таня сказала:
— Давай перецепимся.
Она застучала пятками и Людмила то же. Смешались вместе стучание детских и женских пяток. Выщелкнули один за другим вонзённые ногти, а пальцы распрямились. Таня поставила ступни вместе и вцепилась на правой ступне ногтями второго и четвёртого пальца, а на левой ногтями второго, третьего пальца и мизинцем. Людмила же вонзилась ногтями только больших пальцев. Тишина. Они сидят и молчат. Рот у Людмилы закрыт, как и у Тани. Нет пока общих тем для разговора. Таня похвалила:
— Молодец, продолжай вцепляться. У тебя всё хорошо получается. Ты просто умничка.
Улыбнулась Людмила детской улыбкой и смотрит весело большими детскими глазами, поглядела на маму и позвала:
— Мама, — и показала язык.
Таня ей улыбнулась. Сидят они так дальше. Вцеплены в пол женские крупные ступни и рядом пухлые детские стопочки с вонзёнными в пол ногтями. Посидели они так ещё немного, Таня сказала:
— Давай перецепимся.
Они застучали пятками. Ногти выщелкнули из половиц. Таня произнесла:
— Людмила, иди теперь сюда и вставай вот так, — и поставила Таня Людмилу спиной к себе, обжала с двух сторон своими ступнями её левую ступню, а её правая ступня встала рядом с правой ступнёй мамы, — давай полное глубокое вцепление всеми ногтями.
Обе вцепились. Таня сидит на кровати, а дочка стоит. Светит за окном солнце, но оно не сильно проникает в окно, поскольку мешают листья леса, что начинается прямо за окном. Затем вдруг Людмила крикнула:
— Мама, я срываюсь.
— Не бойся, доча, я тут, я тут.
Раздался щелчок. Разогнулся мизинец на левой ступне. Таня визгнула вместе с дочкой. Раздался второй щелчок. Разогнулся четвёртый палец на левой ступне.
— Не бойся, не бойся, я тебя буду держать.
Людмила снова завизжала. Разогнулся мизинец на правой ступне и раздался ногтевой щелчок. Послышался щелчок погромче. Выскочил из пола ноготь второго пальца левой ступни. Людмила завизжала.
— Тихо, тихо моя доченька, моя Людмилочка. Всё хорошо. Всё хорошо.
Раздались ещё щелчки. Людмила завизжала и затопала ногами в пол. Таня подняла её и посадила на свои голые ляжки. Людмила задрыгала ногами и завизжала. Таня обхватила её за живот и прижала к себе:
— Моя милая доченька, моя хорошая. Сейчас всё пройдёт. Сейчас тебя отпустит моя милая. Всё будет хорошо. Потерпи, потерпи. Сейчас всё наладиться.
Людмила визжит и сучит пухлыми ногами с упитанными жирными ляжечками похожими на два больших пышных пирога. Ступни также похожи на пирожки с крупными ногтями. Визг из комнаты Тани разноситься по всему дому. Мама сказала своей дочке Волге:
— Вон, слышишь, как Людмилу сорвало. Если не хочешь также, слушайся меня, поняла?
Волга покивала.
— Вцепляйся и следи внимательно, чтобы все ногти встали ровно.
Волга согнула пальцы ног и стала делать прилежно то, что говорит мама.
Визжит Людмила и дрыгает ногами. Таня ласковые слова произносит:
— Милая моя хорошая доченька, сейчас всё пройдёт. Потерпи, потерпи. Сейчас всё будет в порядке.
Людмила перешла на тонкий писк. Таня опустила её на пол и сказала:
— Побегай, побегай моя милая, быстрей отпустит.
Людмила завизжала и побежала с визгом по комнате. Таня вышибла свои ногти ступней и стала наблюдать за дочкой. Она бегает и визжит. Топают босые пухлые ступни. Таня то же визгнула, замолотила пятками и принялась кричать. Она глядит на дочку с умилением, наблюдая за тем, как она бегает и визжит. Людмила открывает постоянно ротик, оглашая комнату визгом и писком, топает босыми пухлыми пирожками пахнущими сыром. Таня уже много раз нюхала её ступни и знает, как пахнет каждый её пальчик. Людмила остановилась, стала вилять попой, то повизгивая, то покрикивая.
Таня захлопала, начав визжать. Дочка забацала в пол босыми ступнями, завизжав и закричав на всю комнату.
— Ой, как крутит милую, ой, как крутит хорошую, — заулыбалась мама, и продолжая хлопать в ладоши.
Людмила побежала опять с визгом по комнате. Таня воскликнула:
— Снова босонятку понесло. Ой, как носят, ой, как носят её стопочки.