— Ой, ай, ой, мама, ай, ай, ух ух, как идёёёёёёёёт, как идёёёёёёёёт. Блядь на хуй ёбаный в рот. Ух, мамочки. Кто, блядь, его так наярииииииил? Вы ёбнулись, что ли? Ух, ах, ай, ой, блядь, сука, ой, ай.
А в следующее мгновение Настя услышала крик мамы с бабушкой. Затем раздалось бацанье ступней, хлопнула дверь и послышались быстрые шаги Тани в сторону общей комнаты:
— Блядь, опять мебель всю разломаете, — полетел крик старшей сестры, когда она ещё шла по коридору, а потом как закричит, — Настя, Настя, скорее, тут маму с бабушкой ногами спутало и катает бедных клубышком.
Настя похолодела от испуга и побежала на ватных ногах в общую комнату. Она увидела сестру в коротком платье, стоящую в проёме и глядящую в комнату. Настя подошла и то же увидела, как мама с бабушкой голышом катаются по комнате спутанные ногами и орут. Настя визгнула, прикрыла рот и нос ладонями, оставив испуганные глаза. Старшая прокричала им:
— Нечего так было колосок ярить.
Бабушка взглянула на внучек и крикнула:
— Нас ногами спутало и пиздами сцепило. Я вообще не знаю чего сейчас делать. Это пиздец, это пиздец.
Мама прокричала им, — глядите, чтобы вас сейчас ногами не спутало. Близко не подходите, а то вас притянет, и будем до утра со спутанными ногами.
Обе вновь принялись кричать и покатились по комнате.
Настя прижалась к старшей сестре:
— Танечка, я боюсь.
Таня прижала младшую сестрёнку к себе и продолжает глядеть на катающихся маму и бабушку.
— Вас чего колосок, так что ли сцепил?
— Не знаем, — ответила мама.
— А он у меня вообще в писечке заел. Она сильно зарычала. Я потеребила там и он к тебе ушёл, — сказала Настя и глянула на Таню.
— Видела бы ты как он меня там прокрутил. Слышала наверно, как я кричала?
— Да.
— Ебучий колосок, чего творит, — сказала старшая дочь, глядя на маму и бабушку с рычащими влагалищами и мычащими грудями.
Бабушка крикнула:
— Сядьте по обе стороны комнаты и вцепитесь пиздами в пол, чтобы они стали посылать свои импульсы и тогда может быть, нас отпустит.
Старшая дочь Таня показала в сторону окна:
— Давай, ты садись туда и вцепляйся пиздой, а я тут возле дивана.
Младшая босоногая дочка подошла к раме со стеклом, открывающим вид на ягодную поляну и зеленеющие вдали деревья, и принялась разминать ноги. Старшая дочь на другом конце комнаты делает то же самое. Мама с бабушкой лежат посередине друг на друге со спутанными ногами и визжат. Мама поставила руки на ладони, сморщила лицо, издав натужный звук, а затем расслабилась и легла на бабушку:
— Блядь сука.
— Давай ещё раз попробуй, — сказала бабушка.
Мама упёрлась руками в половые доски и выпрямила руки, начав кряхтеть.
— Давай, давай, давай, пойдёт, пойдёт, пойдёт, — заговорила бабушка.
Упала мама, обессиленная, и сказала:
— Нет, ничего не получится. Сильно сцепило.
Сели одновременно почти на шпагаты старшая и младшая дочки. Вонзилась Настя двумя огромными продолговатыми отращёнными ногтями двух больших пальцев женских половых органов. Пальцы эти точь в точь как большие пальцы на ногах и пахнут точно также. Настя лачила их позавчера. Правый ноготь красным цветом, а левый белым. Алым же цветом оба ногтя покрашены у старшей сестры, имеющих больший размер. Обе сидят с вонзёнными ногтями в пол и шевелят пальцами ног. Женские половые органы рычат, как две собаки, усиливая рычание на каждое действие. Их снова покатило. Они завизжали, груди замычали, влагалища зарычали. Поднялся гвалт, писк. Старшая прикрыла рот и нос ладонями, и запищала. Младшая стала кричать.
Остановились мама с бабушкой на боку. Младшая пищит им:
— Рассоединяйтесь, рассоединяйтесь. Суки ебучие твари вонючие.
— Мама, бабушка, давайте милые расцепляйтесь. Как вас сильно пизды сцепили суки твари гады, — проорала Таня.
Задрыгали мама с бабушкой огромными пышными попами и стали орать, а попы стрелять и пердеть.
— Давай, — крикнула Настя.
— Пошло, пошло, давайте милые, — завопила Таня.
Бабушка с мамой остановились.
— Никак, — пронёсся крик отчаяния вылетевший из уст мамы.
— Вот сука, — ругнулась бабушка.
И снова покатились.
— Блядь сука, — проорала мама.
— Да что за хуйня? — рявкнула бабушка.
Настя ударила кулаком в пол и крикнула:
— Никак, никак, милые.
— Как вас сильно сцепило, — прокричала старшая дочь.
Остановились мама и бабушка и снова дрыгаются. Дочки принялись за них болеть. Младшая ступнями на шпагате вращает и кричит. Старшая держит руками ногти женского полового органа, страхуя от срыва. Покатило опять маму с бабушкой. Лица сделались серьёзными напряжёнными. Спины голые стали мелькать.
— Опять, опять пошло, — прокричала старшая дочка, ударив в пол кулаком.
— Да ёб твою мать, — рявкнула младшая.
Они глядят вытаращено на катающихся два тела со спутанными ногами и растрёпанными волосами, метущими пол. Продолжает идти рычание влагалищ мамы и бабушки.
— Сцепило, — рычит мама, оскалив рот.
— Сцепило, — рычит бабушка.
Трудно разобрать, кто уже рычит, они сами или половые органы. Всё смешалось в какофонии. Младшая продолжает сидеть на полу, растянув голые ноги и щёлкает большими пальцами ног по вторым. Бабушка с мамой катаются от младшей дочки к старшей.
— Как вас бедных катает, как милых катает. Суки ебучие. Я уже не могу. Мама, мама, расцепись.
— Не могу, доченька, — крикнула мама и покатилась с бабушкой к старшей сестре, которая обхватила бабушку за голые плечи и крикнула:
— Я держу, распутывайтесь.
Мама задёргалась, сделав лицо, будто кем — то недовольна.
Младшая пропищала:
— Дрыгаются, как две рыбки без водички. Бедные, бедные, бедные. Что делается, что делается. Бедные бедняжулечки.
— Ну, давайте же, — крикнула старшая дочка, сидя на шпагате у дивана.
— Всё пиздец, — гаркнула бабушка, — пизды намертво сцепились и по ногтям их пальцев колосок с бешеной силой носиться. Это пиздеееец, это пиздцееееец.
Младшая закрыла лицо и плаксиво пропищала:
— Что же теперь делать, что же теперь делать?
— Настя, не реви, не реви, тебе говорю, закричала старшая сестра, — всё будет хорошооооооо, всё будет хорошоооооо.
— Нет, не будет, — проревела младшая.
Мама покатилась с бабушкой в её сторону. Мат и крик с рычанием наполнил весь дом. Она посмотрела на них и увеличила громкость плача, — это всё, это всё. Их теперь больше уже никогда не расцепит. Ыыыы ыыыыыы, — она хлюпнула соплями и принялась тереть глаза.
Покатило маму с бабушкой к старшей сестре.
— Да сколько это может продолжаться уже? — проорала бабушка.
— Я заебалась, сколько можно? — прокричала мама.
— Это всё, это пиздец всему настал, — провопила бабушка с растрёпанными волосами, похожая в таком обличии на престарелую русалку, потерявшую гребешок.
Груди неистово мычат, влагалища рычат, смешиваясь с рычанием половых органов дочерей.
Вдруг младшая дочка закричала через мычания и множество рычаний:
— Пизда срывается, пизда срывается — и принялась тянуть долго гласный звук, крича по дурному, — Аааааа, — на весь дом.
— Держись, Настя, — крикнула старшая дочь.
— Сейчас сорвусь, сейчас сорвусь, — пропищала Настя.
Раздались два ногтевых мощных щелчка. Подпрыгнула младшая дочка, замолотила бешено ступнями и закричала по бешеному с неистовством.
Хлопнула старшая по ляжке и выкрикнула:
— Сорвало, сучку мелкую.
Настя убежала с криком из комнаты, а мама с бабушкой продолжают, кататься туда и сюда, извергая мат и проклятья.
— Да чтоб его…, — проорала старшая дочь Таня, когда её груди принялись мычать и дрыгаться, подпрыгивая поочерёдно кверху, — этого ещё мне не хватало. Мама, бабушка, у меня грудь взбесилась, что делать, что делать?
Они как раз остановились, и бабушка вместе с мамой наперебой посоветовали ей нагреть молоко и лить на грудь, но лучше это делать в ванной.
Старшая выбежала с криком из общей комнаты, сбросила платье посреди коридора и осталась обнажённой. Пробежала ей навстречу младшая сестра с вытаращенными глазами и грубым мальчишеским криком. Таня забежала на кухню, загремела кастрюлями. Затем вынула бидон молока, налила в одну из кастрюль и зажгла газ. После чего поставила кастрюлю на огонь и стала ждать, когда молоко станет тёплым. Она шлёпнула по мычащей двигающейся груди и проорала:
— Да что это блядь такое? А ну ка успокоились, успокоились, я сказала. Таня слышит при этом, как носиться по дому младшая сестра. Доносится её крик, топот и рычание женских половых органов, а со стороны общей комнаты маты, оры мамы и бабушки.
Старшая снова крикнула на грудь:
— А ну блядь успокоилась, — шлёп, шлёп, шлёп, — принялась она хлестать по мычащих юным титькам. После чего она погрузила указательный палец в молоко и сказала, — ну, быстрей же грейся, — и поглядела на палец. Сыр облёк его тонкой коркой, — вот это да, — расширила она глаза, — как меня сырня сырнявит. Какая сырная я всё же.
Детский визг раздался чуть ближе. Что то посыпалось.
Старшая с дрыгающимися мычащими грудями пошла по направлению этого звука и увидела младшую сестру, выбегающую с визгом из её комнаты. Она вошла туда и закричала:
— Блядь, Настька, я тебя сейчас убью, моя косметика.
Спина стала то и дело сгибаться. Рука принялась класть помады и туши на столик с зеркальцем. Продолжает Таня собирать свою косметику и следит по звуку, что делает младшая сестра, что сейчас просто бегает и орёт. Однако крик мамы и бабушки мешает временами определять точное положение в доме младшей сестры.
Она собрала всю косметику и вошла быстрым шагом и с визгами на кухню. Проверила снова молоко, выключила газ и пошла по направлению туалета и ванной комнаты. Она включила свет, поставила кастрюлю на табуретку и заткнула сливное отверстие затычкой. После чего легла в ванную, взяла кастрюлю и полила на грудь тонкую струйку молока. Грудь замычала, задрыгалась ещё сильнее. Сыр застыл тут же на грудях. Замерли с боков сырные капельки и дорожки. Она наклонила кастрюлю ещё больше. Молоко на мгновение облекло груди. Вдруг открылась дверь, вбежала с визгом младшая с