естра и села на унитаз. Вонзилась ногтями ступней и давай по бешеному дристать и орать во всю силу, клокоча связками.
Старшая лежит в ванной голая, льёт на мычащие груди тёплое молоко, застывающее тут же вонючим сыром и орёт, шевеля быстро пальцами ног. Смешалась сырная вонь с поносной вонью. Шевелятся два здоровенных ножных пальца женских половых органов. Она приподняла голову, увидела, как младшая уставилась на свои ступни и внезапно заорала. Таня поглядела то же на них и крикнула:
— Блядь, сейчас всё обдрищешь.
Выщелкнул последний ноготь из пола. Младшая завизжала, выбежала из туалета и оставила поносную вонючую лужу.
— Блядь, сука, — крикнула старшая с засырнавленной грудью, — сейчас весь дом милая обдрищет. Ну, сука, ну тварь. Мразь, ненавижу тебя суку. Чтобы ты сдохла мразота. Кто теперь убирать всё это будет? Ну сука, ну тварь, — орёт и не унимается старшая дочь, слыша крик и пердёж младшей дочке смешанный с беготнёй и криками мамы и бабушки.
Вылезла старшая дочь Таня из ванной, вытерлась своим любимым полотенцем с птичкой и вытерев громадные ступни с крупными отращёнными ногтями, пошла босая мимо поносных луж по направлению общей комнаты. Она увидела по пути своё платье обдристанное, младшей сестрой. Бабушка и мама катаются в дочкином поносе и орут. Младшая визжит, где то дальше. Старшая почуяла неладное, вбежала в свою комнату, открыла дверь и как заорёт:
— Сука мразь ебучая. Ты чего блядь мне тут натворила? Кто теперь всё это убирать будет?
— Таня, Таня, не ругай её, — услышала она крик мамы, — она не специально, её сорвало, когда она на унитазе какала.
— Мама, она всё обдристала, всю кровать, весь пол, всю мою косметику. Всё моё платье. Раздался хлопок. Мама с бабушкой в говне вышли из общей комнаты. Мама кинулась ловить младшую дочку. Старшая спросила радостно у бабушки:
— Вы уже всё?
— Да. Колосок на наших ногтях бегал, бегал, наконец хлопнул от того, что у меня вот на этом пальце, — она указала на левый палец женских половых органов, — сильная ороговелость имеется. Колосок об неё задел и мигом стёрся, истончился, не выдержал и хлопнул.
— Мама, мама, скорее мне помогай, я её поймала.
Бабушка ушла быстрым шагом в сторону кухни. Таня осматривает обдристанный пол и обдристанный половик:
— Натворила дел. Фу, я это мыть всё не буду. Пусть сама моет. Дура ебучая. Всё обосрала.
Мама держит младшую дочку за руки, бабушка за ноги. Настя визжит. Лицо напряжено.
Мама сказала:
— Как крутит, как крутит. Ничего, потерпи.
Вошла старшая дочь и произнесла:
— Мама, я всё это говно мыть не буду. Пусть вот она и моет. Мне даже противно к нему прикасаться.
Бабушка зло посмотрела на старшую внучку и сказала:
— А вот будет у тебя у самой дочка и обкакается она, ты что, то же скажешь, я не буду её подмывать? Вы всё же родные сёстры. Ведь и с тобой могло такое же случиться.
Старшая дочь опустила взгляд и глядит, как визжит младшая дочка, выгибаясь дугой, а мама с бабушкой её держат.
Таня провела по груди. Сыр отпал кусками. Она собрала его и выкинула в ведро под мойкой.
Бабушка поглядела на кричащую младшую дочь и промолвила:
— Всё. Давай успокаивайся, а то, что тебя пошло крутить, бедную. Давай, тщщщщ. Тщщщщщщ.
Младшая снизила крик и перестала выгибаться дугой. Но прокричала снова.
Мама поглядела на бабушку и сказала:
— Вроде уже затихает девчонка.
— Ага. Мне то же так кажется.
Дочка лежит на полу и скучающе глядит в потолок кухни.
Мама спросила:
— Настя, как ты?
— Всё нормально, мама. Вроде отпустило.
— Тогда марш в ванную комнату и возьми кухонные сырники. Слышишь меня?
— Да. Мама.
— Возьми кухонные сырники и как вымоешься, так обуешься в кухонные сырники, чтобы потом в кровать с чистыми ногами лечь.
— Хорошо, мама.
Девочка пошла мыться, а когда она вышла с полотенцем на голове укутанная большой простынёй и пришла в общую комнату, где мама убирается и моет пол от поноса, то взглянула на маму и увидела, как лицо родительницы сделалось злое. Она заорала:
— Блядь босая босая. Ведь я же сколько раз повторила, одень кухонные сырники, одень кухонные сырники, выходит босая. Видишь мы все в кухонных сырниках сейчас, все обулись? Она одна выходит босая, босая, — мама взялась за голову и стала орать со всей дури, выпучивая глаза на младшую дочку, — босая, босая, — она скинула с ног кухонные сырники и указывая на свои ступни стала топать босыми ногами и орать, — босая босая. Дочка в рёв, смотрит на маму и плачет. Мама продолжает орать:
— Выходит из ванной босая босая, босая блядь вышла своими бесстыдно-сырными ступнями, босая, босая, — мама давай топать и орать, идя в раскоряку на месте, — вышла из ванной босая, сука, босая. Аааааааа. Почему ты без кухонных сырников, объясни?
— Я не смогла их найти, — пролепетала еле слышно Настя.
— Я же с работы вместе с бабушкой целый пакет кухонных сырников принесла. Выбирай любые и обувай, но нет же, она босая вышла, босая. Вот иди, бери кухонные сырники и снова иди в ванную и только попробуй мне опять босой выйти, я тебя так отхожу кухонным сырником по голым ляжкам, что мало не покажется.
Все моют пол. Слышится только плеск воды и звук выжимаемых тряпок. Настя сидит в общей комнате с полотенцем на голове, укутанная простынкой, пришлёпывает кухонным сырником по пятке и тянет гнусаво:
— Простите меня, простите меня.
Мама у входа моет лентяйкой и сказала:
— Настя, никто на тебя уже тут не сердиться. С каждым могло такое случиться.
— Оля, чего с ковром будем делать в коридоре? — раздался крик бабушки, — выкинем или оставим?
— Зачем выбрасывать. Сейчас потрём водичкой и немного смоем.
— «Хлоп хлоп», — кухонные сырник по детской пятки и снова томный детский голос:
— Простите меня. Простите.
Стоит старшая дочь голышом в кухонных сырниках, протирает в своей комнате тряпкой помады и ставит их обратно на косметический столик. Вода в тазу коричнево и вонючая от фекалий.
— Эх и Настя, всё мне обделала.
Она вошла снова в общую комнату, где сидит сестра и шлёпает кухонным сырником по пятке:
— Настя, ведь ты мне всю косметику уделала.
— Прости меня, прости, — затянула Настя.
Таня поглядела на младшую сестрёнку и до того ей стало жалко, что она растрогавшись, села рядом на диван, обняла за плечо и поцеловала в щёку:
— Я прощаю тебя, Настенька, прощаю. И ты меня прости, что я тебя оскорбляла. Просто я была на эмоциях.
— Я тебя то же прощаю и не сержусь на тебя, — ответила Настя.
Мама взяла ведро и ушла с ним из общей комнаты.
Глава 6 Спутывание ног
Вскоре за окном совсем стемнело. Бабушка, мама, старшая дочь и младшая сели в общей тесный голый круг, сплели ноги, что стало трудно понять, чья кому принадлежит, и зашлёпали подошвами кухонных сырников по голым пяткам. Мама сказала весело дочерям:
— Возможно, скоро у вас появиться младшая сестрёнка.
Старшая дочь захлопала и запищала, ускорив шлёпанье кухонного сырника по босой пятке.
— А когда? — спросила младшая дочка.
Бабушка ответила:
— Завтра мы планируем взять на работе отгул на неделю и пойти за колосным станком для зачатия.
— А я читала научную фантастику, что якобы есть такая планета, где колосные станки для зачатия ребёнка вовсе не нужны, — произнесла старшая дочь, прошлёпав кухонным сырником.
— Это как не нужны? — удивилась мама, под дружное шлёпанье кухонных сырников по пяткам.
— Там есть, какие то мужчины, они вступают в отношения с женщинами и от этого рождаются дети.
Мама засмеялась вместе с бабушкой и младшей сестрой.
— Бред какой то ты прочитала. Такого не бывает, — ответила бабушка, — это всё вымысел авторши. Ты видела хоть раз на нашей планете одного мужчину?
— Нет.
— Вот и живи тогда реальностью, а не фантастикой. Забиваешь голову, чем не попадя. Думай о серьёзных вещах, о колосных станках, о вцеплениях, а не об каких — то там несуществующих мужчинах.
Младшая дочка Настя сказала:
— А как девочку назовём? Давайте придумаем имя.
— Хотя думать об этом ещё рановато, но давайте, — ответила с улыбкой мама и шлёпнула пару раз подошвой кухонного сырника по пятке.
Младшая предложила:
— Давайте назовём её Земляничкой.
Все сморщили носы, словно попробовали кислую капусту.
— Ерунду не говори, — ответила бабушка, шлёпая по ороговелой пятке кухонным сырником.
— Ася, — выдала старшая дочь с голыми длинными перекрещенными ногами и мощными ляжками. Лежит одна нога поверх другой. Шлёпает кухонный сырник по пятке.
— Нет, — сказала мама.
— Ерунда, — подытожила бабушка.
— А теперь я предложу, — произнесла мама.
Все уставились на неё.
— Ну, давай, — поторопила старшая дочь.
— Азалия.
— Не то, — ответила твёрдо бабушка и посмотрела на свои ступни в кухонных сырниках, начав разглядывать прожилки и венки, идущие к пальцам, которые скрывают союзки.
— Тогда предложи свой вариант, — потребовала старшая дочь.
Все перевели взгляд на бабушку, шлёпая дружно по пяткам подошвами отвисающих кухонных сырников.
— Я думаю, и все со мной согласятся, что самое лучшее имя это — Злата.
Мама покивала и ответила:
— Я думаю это хорошее имя для будущей дочки, а главное, звучное.
— Я то же так считаю, — ответила старшая дочь Таня, — ведь имя Злата необычное и редкое.
— Вот и решили, — ответила мама.
Бабушка шлёпает кухонным сырником быстрее всех. Мама это делает чуть медленнее. Старшая дочь догоняет почти бабушку. Младшая словно беситься, сгибает пальцы ног с неистовством. Шлёпает подошва кухонного сырника по детской босой пятке, отставая от скорости бабушки на один удар.
Шлёпает громко и бабушка кухонным сырником. Ноги у неё крепкие мощные. Пятки внизу ороговелые с жёлтыми корками похожими по цвету на янтарь. Шлёпает она по ороговевшей пятке накаченными пальцами, ведь она этим занимается уже 47 лет каждый вечер. Старшая дочь пытается не отставать. Мелькает подошва кухонного сырника под ступней и лупит по пятке. Понимает старшая дочь, что бабушку, возможно, догнать только в её возрасте путём каждодневных тренировок. Младшая лупит по пятке бездумно, лишь бы скорость стала такой, как у бабушки. Мама сказала: