Также нужно осознавать, что в нашем обществе интеллектуальное развитие ценится превыше всего, а другие аспекты личности игнорируются. Закон No Child Left Behind[8] помог внедрить программу начальной школы раньше положенного; таким образом, в детских садах сейчас изучают и делают то, чему раньше учили в первом классе. А так как многие дети теперь «проваливают» уроки в детском саду, а функциональная неграмотность в стране продолжает расти, обучение чтению четырехлетних детей становится нормой в большинстве обучающих систем. Тот факт, что существует разница между дошкольниками и первоклассниками, а в возрасте шести – семи лет происходит очень важный скачок в развитии, игнорируется, поэтому родители и учителя продолжают изводить дошкольников академическим обучением.
Такое пренебрежение к естественному ходу развития привело к тому, что Дэвид Элкинд называет «плохим образованием» или практиками, которые не несут никакой пользы. В своей новой книге «Сила игры» и в других работах («Ребенок, которого торопят» и «Плохое образование: дошкольники под угрозой»[9]) Д. Элкинд детально разбирает опасные для здорового развития детей силы, действующие в нашей культуре.
Несмотря на то что в детских садах изучают школьную программу, функциональная неграмотность продолжает расти.
Мы утратили связь с естественными процессами взросления ребенка и убеждены, что нам надо «что-то делать», вместо того чтобы позволить раскрываться собственным талантам малыша. Педиатры стараются успокаивать родителей, говоря, что каждый ребенок развивается, например учится ходить, со своей собственной скоростью. А учителя не успокаивают родителей, предлагая сохранить здоровую самооценку ребенка, который не научился читать к семи или восьми годам. Вместо этого в детском саду на такого вешают ярлык «плохообучаемого» и отправляют его на дополнительные занятия. На этих уроках знания вдалбливаются так долго, что ребенок перестает получать какое-либо удовольствие от обучения.
Р. Штайнер обладал огромной верой в естественные процессы развития и напоминал нам, что «то, что спит, пробудится»[10]. Это не значит, что не нужно ничего делать. Скорее, это означает, что то, что мы делаем, должно соответствовать этапам развития ребенка. Неправильно пропускать шаги или торопить на том или ином этапе. Хотя иногда это возможно сделать. Но то, что это возможно, не значит, что нужно! Повторюсь, нам необходимо понимать, как развивается человек, чтобы видеть, что находится в гармонии с этим развитием, а что его нарушает.
Одной из лучших работ по теме развития детей и создания для них сбалансированной домашней жизни является книга Кима Джона Пейна «Простое родительство». К. Дж. Пейн оправдывает подзаголовок книги («Используем экстраординарную силу меньшего, чтобы вырастить спокойных, счастливых и уверенных детей») и рассказывает, зачем упрощать свою и жизнь ребенка на четырех всеобъемлющих уровнях: среда, ритм, расписание и фильтрование жизни взрослых. Если даже вы прочтете только эту книгу, изложенных в ней знаний вам хватит от рождения до подросткового возраста ваших наследников.
Недостаточная поддержка материнства
Дилеммы, с которыми сталкиваются современные родители, усугубляются изменениями в семейной жизни. Все больше женщин оказываются одинокими матерями, которым приходится работать на одной или нескольких работах, чтобы иметь возможность содержать семью. Другие же вступают в брак и становятся матерями в более позднем возрасте, уже имея за плечами высшее образование и несколько лет карьеры. В современной экономической ситуации часто требуется, чтобы доход был у обоих родителей, поскольку они вынуждены выплачивать крупные суммы за ипотеку и поддерживать образ жизни, к которому привыкли. Немногие готовы пожертвовать финансовым комфортом ради своих детей.
Но даже когда в этом нет экономической необходимости, некоторые женщины предпочитают работать за относительно небольшую зарплату и оплачивать детский сад вместо того, чтобы каждый день проводить дома со своим ребенком. Почему им так сложно быть с детьми? Ответ отчасти кроется в изменениях в нашем обществе. В стародавние времена жизнь женщины была посвящена выживанию и обустройству быта, которые занимали большую часть дня: работа в огороде и заготовки на зиму, стирка и глажка, готовка и выпечка, шитье, колка дров и другая фермерская работа. Дети были всегда рядом, начинали помогать родителям очень рано, но жизнь никогда вокруг них не крутилась.
Странно ожидать от 37-летней женщины – кандидата наук, что она будет чувствовать себя реализованной, проводя каждый день дома в квартире с двухлетним ребенком. В семье, состоящей из одного или двух родителей с детьми, вся энергия уходит на них, потому что малыш – самое интересное, что есть в жизни. Но со временем многие матери начинают чувствовать себя отрезанными от мира. День за днем проводить время дома с ребенком становится намного сложнее эмоционально и интеллектуально. Отчасти это объясняется недостаточным осознанием ценности материнства, но также и тем, что ребенок требует все внимание без остатка.
Разнообразие современной бытовой жизни поразило меня, когда я работала акушеркой в городском родильном центре в Дирборне, штат Мичиган, и предлагала домашние роды. Я встречалась с семьями из всех слоев общества. Некоторые были недавно прибывшими иммигрантами, которые до сих пор полагали, что «данное природой должно стать судьбой». Несмотря на то что эти страдалицы были измотаны ежегодными родами, их мужья запрещали им пользоваться контрацептивами. Но встречались и американские женщины, которые рожали шестого или седьмого ребенка, а иногда и больше. Они относились к детям как к цели своей жизни. Они не только много рожали, но и старались обеспечить им домашнее образование. Они не чувствовали, что приносят какую-то жертву, напротив, казались совершенно удовлетворенными своей ролью жены и матери. В большинстве случаев эти женщины были сильно религиозны. Вера пронизывала все сферы их жизни. Многие были мормонами, практикующими католиками или фундаментальными христианами, которых поддерживало сообщество, до сих пор признающее ценность этих ролей и действий.
Женщинам, у которых нет таких четких установок, часто приходится балансировать между множеством разнонаправленных сил. Многие не хотят приносить в жертву браку и детям свою личность, но они не знают, как этого добиться в условиях, когда их «разрывает» долг семейной жизни и работы. Женское движение в США помогло им осознать свою индивидуальность и продолжить борьбу за равные права мужчин и женщин на рабочем месте. В то же время оно дискредитировало роль женщины в семье и проигнорировало семейные проблемы. (По-другому обстоит дело с подобным движением в развивающихся странах, там оно помогло женщинам укрепить семью и положение в ней девочек и женщин.)
Когда мне было немного за двадцать, я была феминисткой, но вне основного женского движения. Несмотря на то что в 1972 г. надо мной посмеялись, когда я попросила книгу о беременности в новом феминистическом книжном магазине, я считала, что возвращение женщинам прав на свое тело, здоровье и роды должно стать ключевой задачей феминизма. Женщинам немного старше меня, которые начинали карьеру сразу после колледжа, говорили, что они могут «получить все». Но многие из них поняли, что строят карьеру и все равно выполняют большую часть работы по дому и воспитанию детей, несмотря на большее участие и поддержку со стороны мужей и отцов. С годами появилось понимание, что, возможно, правильнее «получать не все сразу», и современное поколение матерей заинтересовано в «поэтапности» и требует изменений на рабочем месте. Они не только насмотрелись на то, через что пришлось пройти их матерям, справляясь с семьей и карьерой, но и испытали стресс и разочарование, связанные с тем, что их родители были слишком заняты, чтобы им хватало времени на семейную жизнь. Эти изменения отражаются и в некоторых направлениях феминистической мысли, например, когда Бетти Фридан выступала за то, чтобы выйти за рамки гендерных проблем и заняться такими вопросами, как родительство, детские сады и качество жизни для всех членов семьи[11].
Современное западное общество заставляет женщину разрываться между семьей и карьерой. Так быть не должно.
Хотя мое личное убеждение заключается в том, что поддержка материнства – это проблема феминизма, ни современное общество, ни феминистическое движение не поддерживают мам, которые остаются дома с детьми.
Как во времена Второй мировой войны, сегодня против материнства по-прежнему работают мощные экономические силы. Тогда обществу было необходимо, чтобы женщины становились частью рабочей силы. Эта цель поддерживалась авторитетным мнением медицинского сообщества о том, что грудное вскармливание должно быть заменено на современную научно обоснованную практику кормления смесью. Когда женщины были не так сильно привязаны к младенцам и им не нужно было их кормить по часам, они с большей охотой выходили на работу на фабрики. Сегодня искусственное вскармливание, широкое применение эпидуральной анестезии и другие общепринятые акушерские практики работают против привязанности матери к ребенку и позволяют мамам оптимистично планировать выход на работу спустя шесть недель после родов. (Хотя некоторые оказываются шокированы неожиданной силой своих чувств, когда приходит время отдать ребенка в детское учреждение на целый день.)
Материнство, как и другой «женский» труд, остается невидимым и недооцененным в нашей культуре.
В отличие от стран Европы, в США не предусмотрен продолжительный оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком. Например, в Дании женщине предоставляется шесть месяцев декретного отпуска с правом обратиться с заявлением о его продлении еще на шесть или двенадцать месяцев с выплатами, составляющими 70 % от пособия за первые полгода. Это разительно отличается от тех условий (шесть недель оплачиваемого или неоплачиваемого отпуска), которые получает американка, если на ее службе это предусмотрено. Опрос среди топ-менеджеров, опубликованный в журнале