2. Первая революция
Сначала еще можно было сомневаться в правдивости оппозиционных речей. Российская империя казалась незыблемой. Но оппозиционное знание тем и привлекало, что делало юношу причастным к великим тайнам. А тут и новости стали приносить подтверждение революционных взглядов. Россия была вовлечена в войну на дальних рубежах. Казалось, будет легко справиться с маленькой Японией. Но колоссальное государство, протянувшееся от Польши до Китая, стало получать удар за ударом. Пал Порт-Артур, огромный флот был разгромлен при Цусиме, уверенность в могуществе русской армии развеялась, как дым, а вера в отеческую миссию Государя-императора – подорвана страшными сообщениями о Кровавом воскресении 9 января 1905 года. По России разливалась революция 1905–1907 годов.
Однокашники все смелее обсуждали политические темы. Даже если бы не беседы с родственником, Скрябина не обошла революционная атмосфера. Казань была охвачена митингами и забастовками, так что оппозиционные лозунги звучали прямо на улице. Вячеслав больше слушал, чем говорил, отчасти оттого, что заикался. Этот недостаток обратился в достоинство, когда способность придерживать язык за зубами сделалась важным условием выживания и продвижения в политической жизни.
В сентябре в реальном училище разгорелось недовольство против учебного режима, спровоцированное самоубийством одного из учеников. На похоронах погибшего запели «Марсельезу». И вот Вячеслав решился на первый в своей жизни политический поступок. Как рассказывал Аросев, Скрябин забрался на крышу трамвая, произнес речь и крикнул: «Долой самодержавие!»[13] Если это было на самом деле, шокирующий поступок будущего революционера мало кто заметил – наказания не последовало, хотя деяние тянуло как минимум на исключение из училища. Бунтовали и потом – баррикадировались в училище в классах, пели революционные песни.
Вячеслав Михайлович Скрябин. Казань. 1907. [РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 1598. Л. 1]
Летом 1906 года, на каникулах в Нолинске, Вячеслав познакомился со ссыльными социал-демократами, в основном грузинами. Один из них, под псевдонимом Марков, стал приобщать Вечу к серьезной марксистской литературе, объяснять сложные термины: «Я у него спрашивал: „Что такое детерминизм?“»[14], – вспоминал Молотов. Снова предоставим слово внуку Молотова: «Именно Марков познакомил его с работами Плеханова, которые произвели на молодого Скрябина сильное впечатление своим антирежимным пафосом и… непонятностью. Марков тратил немало времени, чтобы объяснить ему существо диалектического материализма и детерминизма. Дед повторял, что вырос на Плеханове, а не на Ленине»[15]. Магия марксизма открылась Вячеславу в своей познавательной безграничности. Сначала марксизм привлекает тем, что в его простых схемах жизнь получает ясное и логичное объяснение. Потом выясняется, что жизнь все же сложнее и в простые схемы не вписывается. Но на это опытный марксист отвечает: не беда, ведь марксизм – это метод познания сложности жизни. Обучиться этому методу можно, изучая «Капитал» и сложные труды авторитетных марксистов, того же Плеханова. В итоге изучение сложной логики этих трудов нередко подменяет изучение самой жизни.
Марков и вернувшаяся в Нолинск после ареста Кулеши его жена Лидия входили в местную организацию Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП). Как в старости вспоминал Молотов, они пригласили Вячеслава на партийное собрание, конспиративно собравшееся в лесу. Обстановка подпольной дискуссии, где старшие опытные товарищи обсуждают политические вопросы так, будто могут их решить – завораживает. В начале XXI века молодежь в социальных сетях могла хоть ежедневно отстаивать различные политические взгляды с утра до вечера. А за сто лет до этого заседание подпольной организации было уделом избранных, в круг которых был призван юный Веча Скрябин. Атмосфера мессианизма напоминала обстановку в общинах первых христиан. Казалось, что от каждого высказывания зависит судьба страны и мира. Да и вопрос стоял не шуточный – участвовать ли в выборах в Государственную думу, созданную по половинчатому Манифесту 17 октября. Ленин считал, что не стоит. В Нолинске Лидия Кулеша с ним соглашалась. Остальные нолинские социал-демократы доказывали, что нельзя упускать возможность агитировать за свои взгляды легально. Хотя, конечно, Дума будет маловластной, и попасть в нее при таких несвободных выборах – маловероятно. В итоге обсуждения победила меньшевистская точка зрения – в выборах участвовать. Приняли резолюцию. Вячеславу поручили обеспечить ее распечатку и распространение по Нолинску. Уединившись в бане с печатной машинкой, он напечатал партийный текст и затем разбросал листовки по городу[16].
Так летом 1906 года Вячеслав Скрябин получил первое партийное задание и с этих пор отсчитывал свой партийный стаж. Если эта история, о которой мы знаем только со слов Молотова, действительно имела место, то правильнее было бы сказать, что в то время он был не членом РСДРП, а примыкал к ней. Позднее Скрябин, как мы увидим из документальных подтверждений, сближался и с эсерами, о чем в своих позднейших биографиях не писал. А настоящим членом партии – как положено у большевиков, регулярно работающим в партийной организации, Скрябин стал только в 1911 году.
Рапорт заведующего Особым отделом Департамента полиции Е.К. Климовича начальнику Казанского губернского жандармского управления К.И. Калинину о письме директора 1-й гимназии Казани Н. Клюева П.К. Борзаковскому с просьбой принять меры в отношении виновных в распространении прокламации. 7 марта 1909. [РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 2. Л. 1–1 об. Подлинник]
3. Первая организация
Закончив 6-летний курс в 1908 году, Скрябин пошел в дополнительный седьмой класс, чтобы продолжить учебу. Тем временем, революция закончилась, но оппозиционно настроенной молодежи хотелось действовать. Скрябин и его товарищи создали революционную организацию учащейся молодежи.
По версии начальника Казанского губернского жандармского управления полковника Калинина начало оппозиционной группе, в которую входил Скрябин, положил студент Казанского университета К. Белорусов. В конце 1908 года он вел эсеровскую пропаганду среди рабочих Алафузовского завода и входил в горком партии эсеров, разгромленный жандармами 1 декабря. Однако накануне этого провала эсеры вывели Белорусова из комитета, потому что он «благодаря своей порывистости» плохо соблюдал конспирацию. В результате из этой эсеровской группы как раз он-то и остался на свободе. Продолжать прежнюю работу он не мог из-за потери связей, а может быть и не хотел – в это время как раз стало известно, что один из лидеров партии эсеров Е. Азеф оказался провокатором полиции. Но и сидеть без общественного дела порывистый Белорусов не мог.
Через своего знакомого А. Карачевцева, также причастного к организации эсеров, он вышел на воспитанников средне-технического промышленного училища и как старший товарищ организовал для них кружок, где продолжил пропагандировать революционные идеи. В эту группу вошли ученики А. Чуприков, Н. Скоробогатый и А. Ковалев, с которым вместе жил Карачевцев. На их квартире и происходили «сборища» с участием нескольких учеников. 2 марта 1909 года кружок выбрал делегата в ЦК объединенных групп казанских средне-учебных заведений. Создать такой ЦК стало возможным благодаря тому, что группа Белорусова стала взаимодействовать с группой учеников 1-го Казанского реального училища. Лидером этой группы был Виктор Тихомирнов, который в 1908 году окончил 1-е Реальное училище и теперь находится «под непосредственным влиянием Белорусова». Тот организовал выступления Тихомирнова перед рабочими, которых конспиративно собирали на беседы.
Из реалистов в группу под руководством Тихомирнова входили В. Скрябин, М. Бедер, Н. Мальцев, М. Жаков, В. Баланов, Г. Ласанов. Скрябин стоял первым в списке, отмечалась его переписка с Пензенской организацией. Мальцев был делегатом в городской организации. В этом кружке жандармы констатировали наличие правильной организации, который нет в других казанских группах. Ученики реалисты стали собирать деньги на политзаключенных, для чего даже организовали лотерею с книгами (правда, разыграть их не успели, но 200 лотерейных билетов по 25 копеек распространялись среди учеников Казани)[17]. Тихомирнов был сыном богатого домовладельца, после смерти которого получил солидное наследство. Судя по его последующей биографии и воспоминаниям о нем, Виктор был социал-демократом. Но это не значит, что во время своего политического становления он резко отделял себя от эсеров. В.А. Никонов отрицает, что Тихомирнов находился под влиянием эсера Белорусова. Но почему бы и нет? В той обстановке эсеры и социал-демократы общались и вполне могли влиять друг на друга, тем более на местном уровне. Белорусов был старше и причастен к серьезной организации.
Постановление начальника Казанского губернского жандармского управления К.И. Калинина об организации ученических кружков в Техническом училище и Казанском первом реальном училище, об обыске их участников 19 марта 1909[РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 2. Л. 3–4 об. Подлинник. Подпись – автограф]
Отчет начальника Казанского губернского жандармского управления К.И. Калинина о деятельности организации воспитанников средне-учебных заведений Казани за март 1909 года. 1 апреля 1909. [РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 2. Л. 11. Подлинник. Подпись – автограф]
Полиция «выводит» организацию из деятельности Белорусова видимо потому, что он первым попал под ее наблюдение как причастный к опасной организации эсеров. Однако кружок Белорусова не породил кружок Тихомирнова, а объединился с ним. По мнению полиции, руководителями оппозиционной группы в реальном училище были Скрябин, Бедер, Мальцев и Лосанов. Тихомирнов познакомился с ними в период учебы в училище. Скрябин, Тихомирнов, Аросев и Мальцев отсчитывали срок своей дружбы с 1905 года. В 1909 году состоялось объединение двух кружков в организацию, стремившуюся приобщить казанскую молодежь к революционной деятельности.