Филипп выглядел дорого и стильно в своём тёмно-синем костюме. Но то, что он широко улыбался, был без галстука и небрежно заложил руки в карманы брюк, убрало из образа ощущение официальности и строгости.
Я сделала несколько шагов в его сторону, потом остановилась, повернулась вокруг своей оси и замерла.
– Ну как? Ты доволен?
– Выше всяких похвал, – сказал он, не переставая улыбаться, – на манекене выглядело хуже.
– Не переусердствуй в лести, – ответила я, подходя ближе.
– Это комплимент. Привыкай. Думаю, сегодня ты услышишь их немало.
С этими словами Фил распахнул передо мной дверь машины. Я, помня советы мамы с Тасей, как можно аккуратнее устроилась на сиденье. Когда Филипп занял свое место рядом со мной, я сказала:
– Моя задача на сегодня не собирать комплименты для себя, а сделать так, чтобы завидовали тебе. А некоторые даже приревновали.
– Ты справишься на все сто. – Помолчав, Фил добавил: – Потому что выглядишь просто шикарно. Только надо что-то сделать с твоими ушами.
Я машинально схватилась за уши, проверяя, на месте ли украшение.
– А что с моими ушами? – спросила я, нащупав обе серьги.
– Они красные. – И пока я рассматривала свои пылающие уши в зеркало, Фил продолжил: – Наверное, вспоминает кто-то.
Чёрные глаза и недобрая усмешка этого «кого-то» не выходили из головы, но я отогнала видение, как назойливую муху, и сказала:
– Не могла долго с серёжками справиться, да и не носила их давно…
Фил понимающе качнул головой и сосредоточился на дороге. Моё настроение улетучивалось на глазах. Как можно показаться на людях с ушами, алеющими, как маков цвет?
– Может, стоит волосы распустить? – предложила я.
– Зачем же так радикально? Подожди минуту.
Я ничего не стала спрашивать и снова отвернулась к окну. Если он думал, что через минуту мои уши «остынут», то я в этом глубоко сомневалась. Ну почему тот парень встретился мне именно сегодня? Через минуту Фил затормозил у обочины и вышел из машины. Я огляделась по сторонам – мы были на остановке, от которой до галереи ехать ещё минут пятнадцать. Фил обогнул машину, направился к небольшому магазинчику и вышел оттуда спустя несколько, как мне показалось, долгих минут.
– Держи, – он протянул две маленькие запотевшие бутылки с газированной водой, – приложи к ушам.
Я впечатлилась его смекалкой и пробормотала «спасибо». Филипп посмотрел на свои часы:
– Время ещё есть, так что постоим здесь немного. Остывай.
Он включил радио, и из динамиков полилась романтическая мелодия. У меня была одна привычка: неосознанно связывать музыку и события. Вступление ещё не закончилось, а я уже знала, что, где бы теперь меня ни застала эта песня, я всегда буду вспоминать, как сидела в машине с холодными бутылками возле ушей и мужчину рядом со мной, который отрешённо смотрел вдаль через лобовое стекло, непроизвольно барабаня пальцами по рулю в такт музыке.
«Тебе нужно немного времени…» – пел хриплый голос, неведомым образом идеально попадая в настроение момента. Я была благодарна Филу за то, что он подарил мне эти минуты передышки, благодаря чему я смогла вернуть своё душевное равновесие. С последними аккордами песни я положила бутылки на заднее сиденье и сказала:
– К бою готова.
Фил завёл машину, и мы продолжили путь. Вместе со спокойствием вернулось воодушевление, и я вновь стала предвкушать наше появление на торжестве. Неожиданно я спросила:
– Послушай, а почему вы расстались? – Поняв, что это звучит абсолютно бестактно, я попыталась исправить ситуацию: – Если хочешь, можешь не отвечать.
– Честно говоря, я и сам не знаю, – не отвлекаясь от дороги, сказал Филипп. – Мне казалось, что у нас всё хорошо. Не то чтобы мы думали о свадьбе. Я был счастлив рядом с ней, надеялся, что и она тоже. Оказалось, я заблуждался.
Он замолчал, словно снова складывал пазлы их отношений. Я корила себя на чём свет стоит за то, что затеяла этот разговор. Неожиданно Филипп снова заговорил:
– Она позвонила мне и попросила встретиться с ней вечером. Это было в апреле, в тот день ещё была первая весенняя гроза… И как бы между прочим, за чашкой кофе, сказала, что нам нужно расстаться. Я ждал объяснений, но всё, что она сказала: «Нам нужно идти разными дорогами. Я хочу развиваться, а рядом с тобой этого не получится. Знаю, что тебе будет тяжело, но ты должен принять наш разрыв. Это моё решение как взрослой самостоятельной женщины».
– По-моему, это всё бред, – ляпнула я первое, что пришло в голову, но, опомнившись, добавила: – Извини, если обидела.
– Да какие тут обиды, если я и сам так думаю.
– А после этого она начала с кем-нибудь встречаться?
– В том-то и дело, что нет. Может, я действительно ей мешал?
Я подняла свои руки в жесте капитуляции:
– У меня можешь ничего не спрашивать – я профан в вопросах отношений полов. Ещё один вопрос можно?
– Давай. У нас как раз минуты три ещё есть.
– Чего всё-таки ты пытаешься добиться, пригласив меня на открытие галереи? Чтобы она приревновала и вернулась?
Фил ответил не сразу:
– Скажу тебе по секрету, как другу детства, мужчины не любят, когда их видят слабыми. А для меня прийти сегодня одному – значит, показать слабость. Зная Крис, она посчитает, что я до сих пор ещё не оправился от нашего разрыва, а этого я показать не могу.
– Хотя это правда, – добавила я.
– Хотя это лишь отчасти правда, – поправил он. – К тому же я терпеть не могу эти чопорные и скучные приёмы. Поэтому и взял тебя – мне кажется, мы отлично проведём вместе время. Готова? Как раз прибыли.
К моему удивлению, перед зданием галереи машин было немного. Скорее всего, многие гости воспользовались такси и уезжать планировали так же. Филипп помог мне выйти из машины и, как истинный джентльмен, предложил свой локоть в качестве опоры, который я с благодарностью приняла, правда, без книксена. Машину он оставил чуть в стороне от входа, нам пришлось немного пройтись вдоль фасада здания, что помогло мне приноровиться к походке Фила. Перед самым входом он сказал:
– Земля, прощай. В добрый путь.
И, ведомая своим шикарным спутником, я решительно вошла в галерею.
Глава 5Выставка
Моё предположение оправдалось на все сто процентов: большую часть приглашённых мало интересовали картины, они с нескрываемым интересом разглядывали друг друга. Вновь прибывшие подвергались чуть ли не детальному изучению. Наша пара не стала исключением. Как только мы вошли в холл и стали продвигаться ближе к экспозиции, я почувствовала, как десятки взглядов шарят по моему лицу и телу.
– Чувствую себя как на подиуме. Это выставка картин или модный показ? – пытаясь держаться невозмутимо, спросила я у своего спутника.
– Не в обиду хозяину галереи и художникам, но сегодня их картины будут отнюдь не на первом и даже не на втором месте.
Мы не спеша продвигались дальше, Филипп кивал направо и налево, а я всё отчётливее слышала со всех сторон шёпот «Кто это?», «Ты знаешь, с кем он пришёл?», «Я думала, что он до сих пор один».
– Здесь мои бывшие однокурсники, нужно подойти.
В ответ я лишь кивнула. Сейчас я действительно ощутила, как благодарна Тасе, ведь именно её стараниями стала настолько уверенной в себе. «Спасибо тебе, тётушка. Надеюсь, ничего не испорчу». Тем временем мы остановились напротив двух ботаников, которые, судя по словам Филиппа, были его одногодками, но выглядели старше за счёт очков и наметившихся залысин.
– Зиберт, какими судьбами! – воскликнул один, как только мы поравнялись с ними.
– Макс, Стас, – Фил обоим пожал руки и повернулся ко мне: – Позвольте представить вам мою спутницу – Ксения.
Я приветливо кивнула, произнеся вслух «Добрый вечер», а Максу и Стасу пришлось задрать свои лысеющие головы, чтобы встретиться со мной взглядом. Они, не стесняясь, рассматривали меня, а я лишь теснее прижалась к Филу, показывая нашу «близость». Тот немного напрягся, когда наши плечи соприкоснулись, но виду не подал. Закончив осмотр, один из них, кажется Стас, сказал, обращаясь к Филу:
– Не ожидал тебя здесь встретить, думаю, как и большинство сегодняшних гостей. – Затем снова повернулся ко мне: – Очень приятно, Ксения.
– Ты всегда умел удивлять, – вмешался в разговор Макс, – вы не находите, Ксения?
Я не была готова к тому, что он обратится ко мне, но быстро нашлась:
– Он просто кладезь идей. Скучать не приходится.
Не знаю, как у меня это получилось, но фраза прозвучала абсолютно неоднозначно, отчего Макс и Стас вытаращили на меня свои белёсые глазёнки, а Фил, закашлявшись в кулак, со словами «Ещё увидимся» повёл меня дальше через толпу.
– Я что-то не так сказала? – шепнула я ему на ухо, продолжая улыбаться направо и налево.
– Всё дело в том, как ты это сказала. Честно признаюсь, ты приятно удивила меня…
– Мне всегда удавались экспромты – тренер хвалит.
Фил собрался что-то добавить, но очередные знакомые кивнули ему в знак приветствия. Через полчаса у меня кружилась голова от количества новых имён, которые я даже не пыталась запоминать, и ломило скулы от улыбки. Представляю, как затекла у Фила рука, ведь я до сих пор держалась за его любезно предложенный локоть. Наконец мы добрались в ту часть галереи, где начиналась экспозиция. Здесь людей было совсем мало и можно было немного расслабиться. Телефон Фила ожил, словно только и ждал этого момента. Он извинился и, показывая жестами, что это очень важный звонок, отошёл в сторону. Оставшись одна, я наконец могла уделить время картинам, медленно переходя от одной к другой. На первой была запечатлена девочка с бантом, причём на прорисовку складок последнего у автора, казалось, ушло значительно больше времени, чем на лицо ребёнка. Название «Красный бант» подтвердило мою догадку. Следующая картина «Город под дождём», за ней «Воздушный змей»…
К тому моменту, как Филипп вернулся ко мне, я успела просмотреть половину выставленных работ. Рядом с ним шёл дядя Марк: