Выбор курса — страница 6 из 39

— Пауль, вы меня своими сюрпризами в гроб вгоните! — взорвалась Вера.

— Только чур, не выдавайте меня отцу!

— Слово офицера!

— Андрей дома!

— Ох! — только и смогла выговорить Вера.

— Андрей — это ее брат, — начал Эрик объяснять Эльге — он служит в Пятом флоте, а они отрезаны…

— Я знаю, — остановила его Эльга. — Вы вот что, ребята, езжайте-ка сразу домой, а мы с тобой, Эрик, еще выпьем, но в другой раз. Я все равно пока остаюсь на тверди. Коды мои у тебя есть, освободишься, свяжись!

На том и расстались. Вызвали два такси. На одном улетела Эльга — Эрик настоял, чтобы она летела первой, — а на втором они с Верой. И еще через два часа — такси ведь не боевой катер, летает медленно — высадились на лужайке перед дворцом Мельников и в буквальном смысле попали с корабля на бал. То есть из такси на импровизированную вечеринку, которая стремительно превращалась в офицерский кутеж. Лужайка была ярко освещена, но по случаю плохой погоды на ней не было ни души. Гуляли в центральной части дворца. Там свет горел еще ярче, чем снаружи, играла музыка, и даже сквозь высокие стеклянные окна-двери было видно, что едва начавшийся праздник быстро набирает обороты.

Вера и Эрик взбежали по пологим ступеням под портик внешней колоннады — сейчас ему бежалось легко и просто, как в лучшие времена, — и через открытые двери вошли в Китайский зал. Стены в нем были затянуты яркими картинами, вытканными на шелке. Довольно дорогое удовольствие, поскольку привозили эту роскошь с Дзяннаня[12], то есть практически с противоположного конца галактики, но Мельники были не просто богаты, они относились к той части имперской элиты, которую называли денежной аристократией. Титула у них не было. Зато имелась знаковая фамилия и многочисленная родня едва ли не на всех освоенных планетах империи.

— Верка! — Андрей стоял в окружении офицеров обоего пола и модных красавиц в пестрых и ярких платьях. Но как бы ни был занят общением, сестру узнал, едва она вошла в зал. Узнал, окликнул в полный голос и помчался навстречу. Близнецы, что с них взять!

Добежал буквально в считанные мгновения, не слишком вежливо растолкав по дороге кого-то из гостей, и, подхватив сестру на руки, закружил, целуя в щеки и лоб. Потом остановился, поставил ее на пол, прищурился, оглядел с ног до головы и, тронув пальцем только что полученный орден, вздернул бровь.

— «За службу и храбрость»? — покачал он головой. — Второй степени? Однако! А с виду и не скажешь.

— Твоя сеструха, Андрей, отмороженная на всю голову геройка! Или лучше сказать храбрица? — Эрик подошел и первым делом, чуть оттеснив Веру в сторону, обнял своего лучшего и, в общем-то, единственного друга. Вера теперь все-таки скорее любимая девушка, чем приятель или друг. А вот Андрей…

— Так! — заявил Андрей, освобождаясь из медвежьих объятий Эрика. — Значит, смельчачка и батырка? И что же ты натворила, несчастная? За просто так такими орденами не награждают!

— Постой-ка, — быстро взглянул он на Эрика. — У тебя вроде бы «Военный орден» был только второй степени, откуда взялся первой?

— Мы сюда с Верой примчались прямо с приема в Адмиралтействе, — смутился Эрик, почувствовав на себе скрестившиеся взгляды множества незнакомых ему людей. — Там сегодня награждали за сражение в системе Парацельса.

— Вы были в деле у Парацельса? — спросил чей-то на удивление знакомый голос, и, скосив взгляд, Эрик увидел Анну Монк. Дочь Одо, князя Эгерланда[13] стояла чуть в стороне в сопровождении обычных своих сателлитов — лейтенантов Ги д’Аламбера и Роберта Шотта, своих кузена и жениха.

— Да, графиня, мы оба были в системе Парацельса, — вежливо поклонился Эрик.

Весь прошлый год в училище Эрик вел себя с Анной максимально корректно. Он держался на расстоянии, демонстрируя холодную сдержанность. Она отвечала тем же. Ни разу не позволила себе ни насмешки, ни косого взгляда. Сама безмятежность. И это выгодно отличало ее от учившихся на втором курсе лейтенантов Ги д’Аламбера и Роберта Шотта. Д’Аламбер смотрел на Эрика с неприкрытым презрением и задевал при любой возможности. Похоже, его особенно злило отсутствие реакции, а Эрик кузена Анны попросту игнорировал. Жених же графини Монк был всегда подчеркнуто вежлив, но временами Эрик видел на его лице гримасу презрительного раздражения. И как назло, оба два были сейчас здесь, снова, как и всегда, стояли по обе стороны от своей дамы.

«А кстати, почему д’Аламбер никогда не появляется с дамой? — мелькнула у Эрика неожиданная в данном контексте мысль. — Или он?..»

— Похоже, вам придется чирикать не умолкая! — заявил между тем Андрей, перехватив быстрый обмен взглядами между Эриком и Анной и между Эриком и Верой. — Я хочу знать все самые грязные подробности! И непременно прямо сейчас, а то знаю я вас… Найдете способ извернуться! Рассказывайте!

— Может быть, сначала расскажешь ты? — улыбнулся Эрик. — Это твой праздник, разве нет?

— Да, к слову, дамы и господа, — оглядел Андрей сплотившиеся ряды любопытствующих гостей. — Всем, кто не знаком. Младший лейтенант Вера Мельник — моя сестра. А это ейный хахаль и по совместительству мой друг — лейтенант Эрик Минц.

— Рассказ! — напомнил кто-то из окружающих.

— Видишь, Вера, — усмехнулся Андрей. — Народ требует хлеба и зрелищ, так что начинать придется все-таки тебе.

— Как скажешь, — пожала плечами Вера, начиная стремительно краснеть. А краснела она при своей чуть смуглой коже на особый лад, и это было чудо, как красиво. Во всяком случае, с точки зрения Эрика.

— Да тут и рассказывать на самом деле нечего, — через силу улыбнулась она. — Ничего особенно геройского я не совершила. Крейсер вел бой, и я выполняла рутинные функции младшего офицера…

«Ну ладно я, — в очередной раз удивился Эрик, — а она-то что дурью мается?»

— Твоя сестра, Андрей, — сказал он вслух, — собрала добровольцев и повела людей тушить пожар в двигательном отсеке. — Кто понимает, о чем идет речь, в разъяснениях, надеюсь, не нуждается.

Кое-кто из присутствующих понимал.

— Ты была на флагманском крейсере Моргенштерна? — спросила Анна.

— Что конкретно горело? — поинтересовался незнакомый Эрику лейтенант инженерной службы.

— Горели стабилизаторы, — уточнил Эрик, с ужасом представляя, чем все это могло закончиться. — И да, дело происходило на «Аскалоне».

— Могло рвануть, — сказал кто-то шепотом, но в наступившей вдруг тишине слова эти прозвучали достаточно громко.

— Должно было рвануть, — нахмурился Андрей. Он, видно, тоже представил себе пожар в двигательном отсеке линейного крейсера и то, как могут гореть стабилизаторы потока.

— Но не рвануло! — успокоительно улыбнулась Вера. — Мы успели вовремя погасить огонь.

— Госпиталь был битком набит членами Вериной команды, — добавил Эрик. Просто не смог не добавить.

— А вы, лейтенант, стало быть, там все это время были и вели прямой репортаж? — скривил губы в ухмылке Ги д’Аламбер.

Зря он это сказал. И шутка получилась, прямо сказать, дурацкая. То есть не получилась вообще. И контекст разговора шуток не предусматривал. Веру от его слов едва не передернуло.

— Эрик, — сказала она дрогнувшим голосом, — в этом самом госпитале провел три дня… Сорок часов без сознания… Ему сделали полное переливание крови…

Про переливание крови говорить, разумеется, не стоило. На всех этих делах по-прежнему стоял гриф «Совершенно секретно». Но, с другой стороны, Эрик понимал, что в данной ситуации Вера промолчать попросту не могла. Для нее те три дня были не менее трудными, чем для него самого, и он это сейчас понял со всей определенностью, на которую только был способен.

— Э-э… — Д’Аламбер дураком не был, сразу сообразил, что сказал лишнее.

— Молчал бы ты, Ги! — косо взглянула на него Анна.

— Извините, — добавила она, повернувшись лицом к Вере и Эрику. — Мой кузен — штабной говнюк, и как все штабные, часто забывает, что ему стоит молчать, когда говорят боевые офицеры!

Сейчас Эрик заметил на груди Анны знак «Доблести». Не орден, конечно, но и не медаль. Знаки «Доблести», «Верности» и «Самопожертвования» занимали в иерархии имперских наград промежуточное положение между орденами и медалями, вернее, существовали параллельно и тем, и другим. И награждали ими за серьезные дела. Но обычно не за разовые подвиги или проявления героизма, а за безукоризненное исполнение долга на боевом посту. Видно, и Анна чем-то таким себя проявила, а вот френчи ее кузена и жениха оставались девственно чисты. Заслужить боевых наград они явно не успели.

На реплике Анны инцидент был, собственно говоря, исчерпан. Эрика оставили в покое, так и не выяснив «всех грязных подробностей» его действий в системе Парацельса, и разговор плавно — не без помощи самого Андрея, сообразившего, должно быть, что тему развивать не стоит — перешел на действия Пятого флота, отрезанного внезапным началом войны от основных коммуникаций империи.

Флот базировался на систему Трех Сестер, там вокруг двойной звезды — Альфы и Беты Двойников — вращались три обитаемых планеты, колонизация которых началась еще во времена второй волны космической экспансии. Заселяла их поначалу специальная миссия ООН. О чем конкретно думали чиновники миссии, сказать теперь было сложно, — возможно, не думали вообще, так как было нечем, — но результаты их деятельности оказались просто феерическими. Переселив в систему около тридцати миллионов африканцев и кашмирцев, Объединенные Нации посчитали себя свободными от обязательств и попросту бросили несчастных на произвол судьбы. Слабая экономика, неразвитое сельское хозяйство и бесконечные религиозные и племенные распри привели к ужасным последствиям. Планеты — в то время речь шла только о двух из них, о Морриган и Бадб — стояли на грани полного краха цивилизации, но, на их счастье, в 2139-м в ходе Первой колониальной войны систему захватил Атлантический Союз. В следующие сто лет атлантисты освоили еще одну планету и переселили на Маху, Бадб и Морриган