И вот настал долгожданный вечер. Я видел, как люди собираются домой и сочувствовал им. Их ждет скучнейший вечер перед телеком или в крайнем случае дискотряска в клубе, а меня ждет ошеломляющее, безумное, зашвыривающее душу в небо приключение.
Аня ждала меня на стоянке. В лучах идущего к закату солнца, она сияла как волшебная заветная милая звездочка. Я не верил своему счастью.
По дороге мы заехали в автомакдак. Было что-то чудесное в этой простоте. В этом перекусе биг магами и картошкой фри. Чувствовалась какая-то невероятная внутренняя свобода и бесконечное счастье.
Несколько раз Аня просила остановить, чтобы сходить в туалет. Я смотрел, как она бежит писать в лесополосу, и мои фантазии рисовали безумные картины, которые всю дорогу держали меня в сексуальном возбуждении. Я не мог расслабиться. Всё, что я мог – лишь смотреть вперед и изо всех сил давить на гашетку.
Трасса бросалась под колеса. Я летел в опускающуюся ночь и думал, что лечу к счастью, но это был огонь, который выжег меня дотла…
В Туле мы выбрали уютный с виду отель и заселились в номер. Мне было приятно, что люди видят меня с Аней и воспринимают как пару, возможно, даже семейную. Это радостное чувство щекотало меня внутри, и радость разливалась теплой волной по венам.
По дороге мы купили вино и разные вкусности, которые Аня трогательно называла «ништяками». Ко всему этому мы заказали еще шампанское и ужин в номер. Внутри у меня все дрожало.
В тот вечер радужное счастье встретилось с огненным отчаянием в бешеной страшной схватке…И победило отчаяние….
Я всегда буду это помнить - уничтожающую смесь насмешки, разочарования и удивления в ее глазах…
Назад мы ехали практически молча. Аня только несколько раз сказала, что очень устала. Я тоже чувствовал смертельную усталость…Впереди в кровавом закате маячила Москва.
…
Несколько раз я здорово напугал маму. Первый раз, когда я утром собирался на работу, долго глядел на свое отражение в зеркале на дверце шкафа, а потом ударил в него кулаком. Мама вбежала на шум и увидела осколки зеркала на полу и мою окровавленную руку. Второй раз, когда она зашла в комнату и увидела, как я сижу на полу, смотрю в одну точку под музыку из игры The Wolf Age. Она вскрикнула.
В тот же вечер, мама сказала, вкрадчивым голосом:
- Сынок, я позвонила Елене Алексеевне. Она могла бы с тобой поговорить. Мне кажется тебе это нужно.
- Да я и сам думал ей позвонить.
Когда мы с мамой подходили к психиатрической клинике, я вспомнил, как в детстве мама водила меня по врачам. С сожалением подумал, что она за всю жизнь со мной намучилась. Поэтому, наверное, так любит меня. Поэтому и я ее так сильно люблю.
…
Я очень хорошо помню разговор с Еленой Алексеевной. Я был предельно откровенен с ней, а она обещала мне успокоить маму, чтобы она за меня не тревожилась.
- Твоя мама сказала, что ты как-то оставил компьютер включенным, и она увидела, что у тебя открыта страница сайта самоубийц. Зачем ты посещал эти сайты?
- Не знал, что мама видела это. Вы ее, пожалуйста, успокойте потом, что все это несерьезно. На самом деле я часто посещаю эти сайты в последнее время. Я стал бояться сам себя. Всё время думаю о смерти.
- Почему ты думаешь о смерти?
- Я устал. Усталость меня угнетает. И пустота. Я боюсь эту пустоту.
- Тебя беспокоит чувство опустошенности?
- Да.
- Если бы ты был этой опустошенностью, как бы ты себя описал.
- Я огромная, растущая с неимоверной силой пустота. Я занимаю всё пространство внутри Димы. Я разрываю его изнутри. Я уничтожила его мечты, я пожираю его мысли, я выжигаю его чувства. Я превращаю его в ничто.
- Насколько она огромная? Твоя пустота?
- Она необъятна.
- Ты видишь выход из нее?
- Смерть.
- Ты хочешь себя убить?
- Не только себя.
- Кого еще ты хочешь убить?
- Иногда я представляю, как стреляю в своих коллег.
- Почему ты хочешь убить своих коллег?
- Потому что это выход.
- Выход из пустоты?
- Да.
Елена Алексеевна замолчала. Нахмурилась.
- Я бы порекомендовала найти занятие, которое помогло бы тебе выплеснуть свою агрессию и занять твои мысли. Что-то вроде кружка единоборств.
- С недавнего времени я хожу в секцию по стрельбе. Это не очень-то помогает. Отвлекает только на пару часов, пока идут занятия.
- У тебя органическая депрессия.
- Это как-то связано с моей травмой в детстве?
- Безусловно. Травма головы может давать о себе знать таким образом. Но я не настаиваю на диагнозе. Я только рекомендую тебе внимательнее отнестись к себе. Понаблюдаться у врачей.
Я спросил ее о таблетках, о которых читал в интернете, спросил, помогут ли они мне.
- То, что ты называешь - финлепсин и сердолект – конечно, помогают в подобном случае. Врачи их, как правило, рекомендуют. Но употреблять их необходимо с большой осторожностью. Нельзя увеличивать дозу. Нельзя прекращать курс. Они сродни антибиотикам, только в отличие от антибиотиков, могут не просто не помочь при неправильном употреблении, но и очень сильно навредить. В общем, я не советую тебе их пить. И я прошу тебя, Дима, позвони мне, если ты почувствуешь, что это состояние от тебя не уходит, я знаю хороших компетентных врачей, которые помогают в подобных случаях. Береги себя!
В тот же вечер я зашел в аптеку и купил финлепсин.
…
Помню ее глаза, когда я преподнес ей путевки в Эдинбург.
Удивление и радость. Она мечтала об этом городе и не раз говорила мне об этом.
Я понял, что это начало оттепели, после затянувшихся заморозков.
После поездки в Тулу я сразу почувствовал, что она меня избегает. Хотя надо отдать ей должное, она изо всех сил первое время старалась делать вид, что отношение ее ко мне не изменилось.
Интерес Ани ко мне падал с неимоверной быстротой, ее уже не вдохновляли подарки и цветы, и я вспомнил про Эдинбург.
В тот же день мы обедали вместе и планировали поездку, которая должна была состояться через двадцать восемь дней…
Я снова был счастлив…
…
Я не понимал, почему она всегда так нервничала, когда мы заходили в ее двор. Она постоянно оглядывалась, торопилась зайти в подъезд и никогда не приглашала меня к себе. Понял, лишь когда решил сделать ей сюрприз и утром встретить ее у парадной с цветами, чтобы вместе поехать на работу. Какого черта эта бредовая идея залезла в мою голову!!!
Я немного замешкался, выбирая цветы, и бежал изо всех сил, чтобы не пропустить ее, и, выбежав из-под арки, я вдруг встал как вкопанный. Аня выходила из парадной под руку с плечистым парнем. Они не видели меня, я зашел за колонну, а они прошли мимо меня. Аня смеялась чему-то. А его рука вдруг легла на ее талию и плавно опустилась вниз.
У меня пересохло во рту, я не знаю как, но по каким-то признакам, я понял, что за пару минут до выхода у них был секс. Это было написано на их лицах, было видно в их походке, и, мне казалось, я даже чувствовал этот запах…
Я с остервенением сломал цветы и бросил на застывающий в утренних заморозках асфальт…До поездки оставалось две недели.
Сразу по приезду на работу, я зашел в Анин отдел. Аня снимала пальто, увидела меня и улыбнулась своей привычной улыбкой. Спросила:
- Завтракать идем?
- Идем, - хрипло ответил я.
В столовой нам не дали поговорить. Эти идиотки из ее отдела прилипли к ней, и пришлось завтракать в их компании.
«Аня нам надо поговорить» - написал я в коммуникаторе.
«Пошли в переговорку в производственной зоне. Буду там через 15».
У меня колотилось сердце и стучало в висках, пока я шел до этой переговорки. Я зашел туда и не стал включать свет. Ждал ее в полумраке комнаты, освещенной лишь светом из коридора через маленькое окошко под потолком. Я услышал стук ее каблуков. Душа замирала.
- Темнота друг молодежи! – радостно провозгласила Аня. Войдя в комнату, и увидев меня. – Я надеюсь, ты не предложишь мне сделать это прямо здесь?
Она явно была в приподнятом расположении духа.
Я уже сомневался, говорить или нет, о моем утреннем визите. Может, оставить все как есть. Но надежда на то, что она сможет это объяснить и злость не дали мне молчать:
- Ты, кажется, уже делала это сегодня утром! – я сам удивился себе, насколько мрачным был мой голос.
- Ты о чем? – видно было, что Аня вздрогнула и насторожилась.
- Я видел тебя сегодня с ним. Как вы выходили из твоего подъезда, и он лапал тебя!
Анино лицо исказилось в злобной гримасе:
- И давно ты шпионишь за мной?
- Нет. Я сегодня хотел сделать тебе сюрприз и приехал тебя встретить у подъезда. А там – ОН!!!
- Ты хочешь сказать, что ты не знал, что у меня есть парень?
- Но я думал, раз ты со мной…ты же не можешь быть сразу с двумя.
- А кто тебе вообще сказал, что я с тобой?
- Но Ань! А как же наши прогулки, как же поездка в Тулу, как же Эдинбург?!
- Не поеду я с тобой ни в какой Эдинбург! Решил подкупить меня заграничной поездкой? Да что ты там себе возомнил?
Потом ухмыльнулась и добавила:
- А вот про Тулу, на твоем месте, я бы не напоминала…
Разъяренный я вылетел из комнаты.
…
Было время, когда я ходил на занятия только с тетрадкой и ручкой, чтобы изучать теорию, и как же сладки были те мгновения, когда я ехал на занятие уже со СВОЕЙ обжигающей ладони винтовкой. С каким трепетом я гладил ее, с каким вожделением прижимал приклад к плечу.
Несколько часов я не думал ни о чем, кроме винтовки и цели.
Мне нравилось, как мужики на полигоне разговаривают со мной на равных. Как будто я такой же суровый и мужественный. Они уважали меня за молчаливость и упорство. Мой тренер не раз ставил меня в пример и просил вместе с ним показывать некоторые приемы стрельбы.