Джеймс КомиВЫСШАЯ СТЕПЕНЬ ПРЕДАННОСТИ Правда, ложь и руководство
Моим бывшим коллегам, профессионалам из Министерства юстиции и ФБР, чья прочная приверженность правде сохраняет нашу страну великой.
ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА
Кто я такой, чтобы рассказывать другим, что такое этичное руководство? Любой, претендующий на написание книги об этичном руководстве может восприниматься самонадеянным, даже лицемерным. Тем более, если этот автор оказывается кем-то, кто был довольно запоминающимся и публичным образом уволен со своего последнего места работы.
Я понимаю порыв считать любую книгу, написанная о чьём-либо жизненном опыте, возможным упражнением в самолюбии, вот почему я долго сопротивлялся идее написания собственной книги. Но я передумал по важной причине. Мы переживаем опасное время в нашей стране, в политической обстановке, когда оспариваются основные факты, ставится под вопрос основополагающая истина, нормализовывается ложь, а неэтичное поведение игнорируется, оправдывается или вознаграждается. Это происходит не только в столице нашей страны, и не только в Соединённых Штатах. Это тревожная тенденция, коснувшаяся институтов по всей Америке и по всему миру — советов директоров крупных компаний, отделов новостей, университетских кампусов, индустрии развлечений, профессионального и олимпийского спорта. Некоторых жуликов, лжецов и преступников ждала расплата. Для других оставались извинения, оправдания и упрямая готовность окружающих смотреть сквозь пальцы или даже позволять плохое поведение.
Так что если и существовало время, когда было бы полезным исследование этичного руководства, то это сейчас. Хотя я не эксперт, я изучал, читал и размышлял о этичном руководстве с тех пор, как был студентом колледжа, и многие десятилетия боролся с тем, как практиковать его. Нет совершенного руководителя, который мог бы преподать эти уроки, так что на всех остальных из нас, кого волнуют подобные темы, ложится задача вести разговор и бросать вызов себе и нашим руководителям, чтобы справляться лучше.
Этичные руководители не бегают от критики, особенно самокритики, и они не прячутся от неудобных вопросов. Они приветствуют их. У всех людей есть недостатки, и у меня их много. К некоторым из моих, как вы узнаете в этой книге, относится то, что я могу быть упрямым, гордым, самонадеянным, и руководствоваться своим эго. Я всю свою жизнь боролся с ними. Есть множество моментов, на которые я оглядываюсь, и в которые хотел бы поступить по-другому, и несколько тех, за которые мне откровенно стыдно. У большинства из нас есть подобные моменты. Важно, что мы учимся на них и надеемся исправиться.
Я не люблю критику, но знаю, что могу ошибаться, даже когда уверен, что прав. Прислушиваться к другим, кто не согласен со мной и хочет критиковать меня, жизненно важно для преодоления искушения уверенности. Сомнение, научился я, это мудрость. И чем старше я становлюсь, тем меньше знаю наверняка. Те руководители, которые никогда не думают, что ошибаются, которые никогда не сомневаются в своих решениях или перспективах, опасны для организаций и людей, которыми руководят. В некоторых случаях они опасны для страны и мира.
Я научился, что этичные лидеры руководят, заглядывая за краткосрочность, за неотложность, и принимают все меры с целью достижения вечных ценностей. Они могут найти свои ценности в религиозных традициях, или моральном мировоззрении, или даже в оценке истории. Но такие ценности — как правдивость, честность, уважение к другим, и это лишь некоторые из примеров — служат внешними опорными точками для этичных руководителей, чтобы принимать решения, особенно трудные решения, в которых нет лёгких или хороших вариантов. Эти ценности важнее того, что может сойти за преобладающую мудрость или групповое мышления общества. Эти ценности важнее порывов боссов наверху и страстей работников внизу. Они важнее рентабельности организации и чистой прибыли. Этичные руководители выбирают высшую степень преданности этим основным ценностям над своей собственной личной выгодой.
Этичное руководство также заключается в понимании правды о людях и нашей жажде смысла. Оно заключается в создании рабочих мест, где стандарты высоки, а опасения невелики. Это те разновидности культур, где люди будут чувствовать себя свободно, говоря правду другим, в своих поисках совершенства в себе и людях вокруг них.
Без фундаментальной приверженности истине — особенно среди наших общественных институтов и тех, кто их возглавляет — мы проиграем. Как правовой принцип, если люди не говорят правду, наша система правосудия не может функционировать, и общество, основывающееся на верховенстве закона, начинает исчезать. Как организационно-руководящий принцип, если руководители не говорят правду или не слушают правду из уст других, то не могут принимать хорошие решения, не могут самосовершенствоваться, не могут вызывать доверие у следующих за ними.
Хорошие новости заключаются в том, что честность и правдивость могут быть моделированы весьма мощным образом, формируя культуры искренности, открытости и транспарентности. Этичные руководители могут формировать культуру своими словами и, что более важно, своими поступками, потому что за ними всегда наблюдают. К сожалению, обратное тоже верно. Нечестные руководители обладают той же способностью формировать культуру, демонстрируя своим людям лживость, коррупцию и жульничество. Приверженность честности и высшая степень преданности истине — это то, что отличает этичного руководителя от тех, кто по простой случайности занимает руководящие роли. Мы не можем игнорировать это различие.
Я провёл много времени, обдумывая название этой книги. В определённом смысле, оно родилось во время странной встречи за ужином в Белом доме, во время которой новый президент Соединённых Штатов потребовал моей преданности — ему лично — в ущерб моему долгу, как директора ФБР перед американским народом. Но в другом, более глубоком смысле, это название является кульминацией четырёх десятилетий в органах правосудия в качестве федерального прокурора, бизнес-адвоката, а также тесного сотрудничества с тремя президентами США. На всех этих постах я учился у окружавших меня и пытался донести до всех, с кем работал, что это высшая степень преданности во всей нашей жизни — не человеку, не партии, не группе. Высшая степень преданности — это вечным ценностям, и самое важное — правде. Я надеюсь, что эта книга окажется полезной в побуждении всех нас задуматься о ценностях, на которые мы опираемся, и искать то руководство, которое олицетворяет эти ценности.
ВВЕДЕНИЕ
Способность людей устанавливать законы делает демократию возможной, а склонность людей обходить законы делает демократию необходимой.
Между штаб-квартирой ФБР и Капитолийским холмом десять кварталов, и каждый из них врезался мне в память за время бесчисленных челночных командировок вверх-вниз по Пенсильвания-авеню. Проезжать мимо Национальных архивов, где туристы выстроились в очередь, чтобы увидеть документы Америки, Музея журналистики и новостей «Ньюзеум» — с вырезанными на его каменном фасаде словами Первой поправки — и продавцов футболов и тележек с едой стало чем-то вроде ритуала.
Был февраль 2017, и я сидел на заднем ряду полностью бронированного «Субурбан» ФБР. Средний ряд сидений вынули, так что я сидел в одном из двух кресел сзади. Я привык наблюдать проносящийся мимо окружающий мир сквозь маленькое тёмное пуленепробиваемое боковое стекло. Я был на пути на ещё одно секретное слушание в Конгрессе по поводу вмешательства России в выборы 2016.
Появиться перед членами конгресса и в хороший день было непростым делом, и обычно обескураживающим. Создавалось впечатление, что практически все занимают какую-либо сторону, и, казалось, слушают лишь для того, чтобы найти крупицы, соответствующие тому, что они хотели услышать. Они привыкли спорить друг с другом через вас: «Господин Директор, раз кто-то сказал X, разве этот человек не идиот?» И ответ также последует через вас: «Господин Директор, раз кто-то говорит, что кто-то, кто сказал X, идиот, разве этот человек не является настоящим идиотом?»
Когда речь заходила о наиболее спорных на памяти выборах, дискуссия сразу же становилась ещё более злой, и лишь немногие желали, или были способны, отставить в сторону свои политические интересы и сосредоточиться на правде. Республиканцы хотели быть уверены, что русские не избрали Дональда Трампа. Демократы, которых всё ещё трясло от результатов состоявшихся несколько недель назад выборов, хотели прямо противоположного. Было мало точек соприкосновения. Это было словно присутствовать на ужине на дне Благодарения с семейством, которое ест вместе лишь по решению суда.
ФБР, со мной в качестве его директора, оказалось в центре узкопартийной желчи. Это было не совсем ново. Мы были втянуты в выборы, начиная с июля 2015 года, когда наши опытные профессионалы в ФБР начали уголовное расследование передачи Хиллари Клинтон секретной информации через свою личную электронную почту. Это было время, когда даже использование терминов «уголовное» и «расследование» являлось источником ненужных дебатов. Годом спустя, в июле 2016, мы начали расследование, были ли массовые российские усилия повлиять на голосование на выборах президента путём причинения ущерба Клинтон и помощи в избрании Дональда Трампа.
Это была печальная, хотя и неизбежная, ситуация для Бюро. Хоть и являясь частью исполнительной власти, ФБР призвано держаться в стороне от политики в американской жизни. Его миссия заключается в поиске правды. Для этого ФБР не может быть ни на чьей стороне, кроме страны. Конечно же, у членов Бюро, как и у всех других, могут быть свои собственные личные политические взгляды, но когда его люди встают в зале судебных заседаний или в Конгресс