И тут сзади зашёл Вадим. Самая удобная позиция!
Хрясь! Наконец-то никто не мешал его ярости!
Удар по башке уроду не понравился. Он замахал клешнями, пытаясь развернуться к Вадиму мордой, но схваченная нога не давала. Илья не отпускал верёвку, маневрируя в опасной близости от клешней, отталкиваясь скованными ногами и пытаясь отползти и оттянуть монстра от Вадима.
Будь урод поразумнее, он мог бы плюнуть пока на Вадима и плотно заняться Ильёй, но мозгов ему в голову явно не доложили.
Хрясь! Зелёные брызги прямо в лицо!
— Тварь! — орал Вадим. — Дрянь!
Правая рука его не слушалась, а с левой бить было несподручно, и он молотил как попало, лишь бы достать ненавистную лысую голову.
Монстр собрался с силами, выдернул ногу у Ильи, развернулся к Вадиму, распахивая залитую зелёной слизью беззубую пасть.
Вадима на миг охватил ступор. Пасть была такой страшной!
Но Илья, хоть его больше не подпирал Мирон, распластался на полу, подхватил первое бола, что отвалилось и лежало рядом… Замах! Нога снова поймана!
Урод дёрнулся, оборачиваясь к Илье…
Мирон не сбежал. Он тормошил Лизу, потом влепил ей пощёчину, и она, очнувшись, влепила пощёчину Мирону. А потом завизжала, швырнула монстру в затылок берцовую кость.
«У неё кончились черепа», — успел подумать Вадим.
Монстр заворчал, мотая башкой, рыкнул на Лизу.
Вадиму хватило этого промедления. Он скользнул под железную клешню, чтобы оказаться лицом к лицу с уродом, размахнулся и…
«Это крапива!» — заорал он внутри самого себя.
…И шваркнул изо всей силы прямо по морде, разрывая мягкий слюнявый рот, превращая его в зелёно-бурое месиво.
Прыжок назад. Сжать в кулаке скользкое от зелёной крови било, выкинуть снизу!
Отпрыгнуть, прикрывшись локтем от брызнувшей слизи…
Урод хрипит, гребёт клешнями, пытаясь дотянуться до Вадима, но Илья катается по полу прямо у него под ногами и ухитряется как-то удерживать. А Вадим замахивается от плеча, и урод получает «контрольный» прямо в лоб!
Что-то лопнуло с хрустом. Видно, кости в мягкой голове всё-таки были.
Вадим ощутил едкий химический запах.
Урод зашатался, осел бесформенной кучей, жалобно закапал на пол.
Но Вадима не отпустило. Наоборот — от вида поверженного врага ярость стала ещё сильнее. Холодная, злая!
Он размахнулся, ударил ещё раз, ещё! Ещё!
Брызги так и летели!
— Тварь! — орал он. — Мы тебя сожрём! Тварь!
— Так его! — орал Илья, пытаясь подняться, оскальзываясь на зелёной жиже и обзывая её непечатными словами.
Охрипшая Лиза визжала, бросая кость за костью в ноги уже поверженной туше. Тоненько истерически хихикал Мирон. Булькал монстр.
И тут раздался мерзкий зудящий звук.
Вадим ощутил дрожь во всём теле. Обернулся к стене, где выскакивало табло: «Неужели открывается дверь? Ещё твари?»
Но дверей не было. И ничего, никакой надписи.
— Ну, где вы, гады! — заорал он. — Где вы?!
Глава 13
Кабинет был всё такой же белый. И мужик вроде бы тот же — синий костюм, натянутая улыбка… Урод!
Вадим сидел в белом кресле, чинно сложив на коленях руки, словно его усыпили, посадили, как полагается, и разбудили.
Взгляд вниз: руки чистые. Только что они были забрызганы противной зелёной слизью — кровью или мозгами другого такого же урода, как этот, в синем костюме!
Кистеня, конечно же, нет. А жаль. Но остались боль и скованность в правой руке, усталость и жажда…
Что же это было?
Вадим искоса глянул на мужика, подобрался, прикидывая зло: а у этого — тоже зелёненькие мозги?
Огляделся быстро, исподтишка, не поднимая головы: дверей нет. Ну что ж…
С усилием, словно руки были слегка приклеены, облокотился, откинулся в кресле, положил ногу на ногу. Сглотнул — в горле совсем пересохло: не откашлявшись, и не заговоришь.
Решил помолчать.
Мужик тоже молчал, преувеличено доброжелательно улыбаясь.
Вадим ещё раз попытался сглотнуть, чтобы вышло не очень хрипло. Судя по всему, речей ждали от него.
— Ну? — выдавил он, кое-как совладав с непослушным горлом. — Кто вы? И где ребята? Мирон, Илья? Лиза? Где? Ну?
Верил ли Вадим в версию Мирона? Может, и верил. Но глядя сейчас в чистенькое лицо мужика, он всё яснее понимал, что, так или иначе, — но технологии копирования сознания слишком сложны. А значит…
Кто они — хозяева этого «психологического» центра? Инопланетяне? Параллельная цивилизация? Люди из будущего? Кто?
Он бы узнал, будь у него сейчас в руках кистень. Он бы посмотрел, влияет ли цвет костюма на цвет мозгов!
— Может, чайку? — ехидно спросил мужик, словно подслушав мысли Вадима. — Или кофе?
Вадим опять сглотнул и дёрнулся встать. Не вышло: его явно приклеили к креслу.
Кто же этот, в синем? Инопланетянин? Смешно! Но кто?
— Что вам от меня надо? — спросил Вадим, стараясь говорить равнодушно.
Он мысленно поглаживал жёсткую верёвку кистеня. Пусть и не существующую сейчас, но это — ничего, это — пока… Кто там должен найти — коса на камень? Будет вам — коса…
— Нам? — улыбнулся мужик.
Вадим вздрогнул.
— Ну, скажем… — Мужик помедлил, коснулся виска. — У нас есть к тебе конкретное деловое предложение.
— И для этого вы меня к креслу приклеили?
— К креслу — это на всякий случай. Подростки — они такие импульсивные, непредсказуемые…
— Да? — неискренне удивился Вадим. — Вы их переплюнули. Где я?
— Это — сложный вопрос. На него я отвечу позже.
Вадим дёрнул плечами, поморщился, ощущая, как спину притягивает к спинке кресла.
— Зачем я вам нужен?
— Мы отбираем людей с качествами, которые полезны и нам, и людям. Я поздравляю тебя: ты — прошёл испытание. Ты можешь идти домой.
Вадим не обрадовался: «И нам, и людям?!»
— Допустим, — нахмурился он. И рявкнул: — Но где все?! Лиза, Мирон? Илья? Где они?!
— Только не надо так громко. — Мужик покачал головой. — Твои друзья испытание не прошли.
— Где они?!
«Проклятое кресло!»
— Тш-ш. — Мужик погрозил Вадиму пальцем. — С ними всё очень даже прекрасно. Каждому был предложен выбор: отправиться домой или возвратиться в подвал и попробовать дальше выбираться всем вместе. Все они выбрали вариант «домой». Понимаешь? Все. Они предали остальных, чтобы спастись.
— И вы всех отпустили? Не верю! — Вадим дёрнулся так, что кресло слегка качнулось.
«Может, раскачать его?»
— Ты не понял, Вадим. Они выбирали сами. И они выбрали — домой. Чему ты не веришь? Кто они тебе? Друзья? Ты готов дружить с таким, как Мирон? Ты же ещё вчера рядом с ним стоять не стал бы. Это же тот самый типаж, что сутками задрачивает в «Доту». Ты же не выносишь таких? А Илья? Если у него всё-таки есть мозг, то в поисках этого мозга в его голове можно играть в морской бой? Ведь так?
— А вам какое дело? — насупился Вадим.
Да, всё это могло бы быть так, если бы не подвал. Но он помнил Илью, катающегося под ногами монстра, и пощёчину Мирона, и крик Лизы.
— Подумай о том, что они тебя бросили сразу, даже не спрашивали, что будет с остальными, если их отпустят домой. Они тебе — не друзья.
— Я сам разберусь, кто мне друг, а кто нет! — Вадим уткнулся взглядом в колени.
Он не хотел это обсуждать. Видел он всяких, лезущих в душу! В подвале, в луже зелёной жижи!
— Ну тогда давай дружить? — не затыкался «психолог». — Ты нам нужен. Ты один прошёл испытание. А твои друзья испытания не прошли, и они нам больше не нужны. Твои друзья дома, понимаешь?
— А дома они что скажут? Где они были всё это время?! — Вадим понял, что заводится, и приказал себе заткнуться. Криком взрослого не переиграешь.
— А дома их и не теряли. Тут всё не так просто, как кажется. Если мы отпустим тебя, то это тоже будет немного иначе, чем ты думаешь.
— А как? — спросил Вадим. Он сумел задавить эмоции и изображал интерес.
— На самом деле ты — уже дома, — обрадовался психолог. — Ты провёл в центре ровно пятнадцать минут. Но, когда проходил сквозь рамку, мы сняли копию твоего сознания. Ты — тот, который «ушёл домой», и ты — который здесь — два разных сознания. Ну, или две разных личности одного и того же человека. Личность и список. Это понятно?
— Пока да, — буркнул Вадим.
Он не соврал: понять — не значит, поверить. Он ощутил себя разведчиком в тылу врага. Он не знал, верить или не верить тому, что несёт «психолог». В голове само собой проснулось: «Максим Максимович Исаев шёл по Вашингтону, и его всё раздражало: и рыжий парик, и новый костюм взамен мундира штандартенфюрера СС, и то, что ещё четыре года придётся жить с чужой женщиной…»
— Список сознания мы поместили в подвал, чтобы протестировать его потенциал, — продолжал затирать мужик. — Если мы тебя сейчас отпустим — это будет означать, что Вадиму завтра позвонят из центра, он снова пройдёт сквозь рамку, и обе личности воссоединятся. Личность «Вадим» станет цельной и будет обладать памятью об обеих версиях событий.
Вадим деланно усмехнулся:
— Ну-ну… А ребята?
— Нам, как ты понимаешь, ничего не стоило их «отпустить». Их же здесь нет. — «Психолог» даже руками развёл для убедительности.
— Но… Допустим так. — Вадим решил принять пока эту версию, хотя бы для того, чтобы спорить не на голом поле. — А те копии сознаний, с которыми я был в подвале? Где они?
— Да какая разница? — нахмурился мужик. — Они тебя бросили, понимаешь? Они выбрали «домой». И тебе сейчас тоже нужно сделать свой выбор. Им, твоим условным друзьям, сотрудничество никто и не предлагал. Им предлагали последний шанс на сотрудничество: возможность вернуться в подвал, завершить испытание. Показали они себя из рук вон плохо, но мы всегда даём последний ша…
— Почему? — перебил Вадим. — Почему они показали себя «из рук вон плохо»? Чего вы от них хотели? Зачем всё это: уроды, подвал?
— Это был тест. Мы пытались добиться от вашей группы совместной работы. Для скорости адаптации мы лишили вас личных преимуществ. Но если бы не ты, твоя группа так и не смогла бы работать вместе. Лиза всё время истерила. Мирон был склонен забиться в угол и ждать, пока его кто-нибудь спасёт. Илья планировал, что справится сам, несмотря на суженные личные возможнос