— Я думаю, тебе пора обедать, Грой аз Агарх из гнезда Сатта, — строго сказал он. — Это серьёзный разговор. Нам нужно будет принять серьёзное решение.
И Мнге указал юному ящеру на дверь.
Когда надутый Грой удалился, громко шлёпая по пластику, Хан и Кан расхохотались в голос.
— Вы уверены, что это решение безопасно? — спросил господин Мнге.
— Да он там всё на пузе исползал, — фыркнул Кан.
— А как мы отследим его самого?
— В старых локациях есть места, где усиленный сигнал поймать можно, а снять браслет-маячок Грой не догадается. Он уверен, что старые локации не просматриваются. Я ему сам на это жаловался.
— А если он не станет выводить детей? — спросил господин Мнге.
— Девять из десяти, что не станет, — оскалился Хан. — Но у него есть три излюбленные «лёжки», и я их знаю. И могу слегка прищемить ему хвост, отключив от генератора несколько пустых секторов. Мы зажмём его и ребят, дадим время дойти до оранжереи или до военных складов. А там возьмём тёпленькими.
— В военных складах — оружие, — напомнил Кан. — И про старый ЦУП не забудь. Мало ли что они там могут нарыть?
— Тогда перекроем Грою дорогу к складам и ЦУПу, выдавим в оранжерею. А потом заберём детей оттуда.
Мнге кивнул, растёр виски:
— Значит, у Гроя «чешутся зубы»?
Хан хмыкнул и пихнул Кана в бок. Они опять засмеялись.
— Да у кого они не чесались в свои дни? — сказал старший из близнецов, Хан. — Перебесится. Сейчас потеплеет, я возьму его в лес, он убьёт там какую-нибудь лягушку и успокоится. Кто ж виноват, что инстинкт требует от него сомкнуть челюсти и ощутить трепыхание пожираемой добычи? Наш малой скоро станет на ступеньку взрослее. Но мне нетрудно управлять им и сейчас. Думаю, он уже создаёт себе копию для похода в заброшенный виртуал, чтобы опередить «старых ленивых ящеров»!
Глава 18
Туннель оказался гораздо длиннее трубы, но с фонариком идти было куда веселее.
Вадим не сразу разглядел, что впереди замаячил свет, и выключил фонарик лишь тогда, когда ребята уже выбрались из туннеля в огромную пещеру. Довольно светлую, с кучей проходов в другие неведомые места, с высокими пирамидами коробок и ящиков возле дальней стены. Конечно, и тут подсветка не помешала бы, но батарея телефона и так уже почти разрядилась.
Вадим, затормозил, считая круглые отверстия-выходы в рост человека, нарытые словно бы гигантским червём. Мирон обогнал его и бросился к коробкам. Лиза начала чиститься от грязи. Илья же, уставший тащиться крошечными шажками, придерживая за верёвку цепь, устало плюхнулся прямо на земляной пол.
Дырок Вадим насчитал восемь. А коробки… Что-то в них было смутно знакомое…
Пока он мысленно чесал в затылке, Мирон добежал до первого штабеля, начал пинать его, стараясь развалить, и преуспел…
Пирамида рухнула. Из коробок посыпались толстые пластиковые упаковки размером с конверт, но гораздо объёмней.
Мирон радостно оглядел масштаб учинённого разгрома и поддал ногой один из пакетов.
— Стоп! — крикнул Вадим. — Не пинай! Я помню, что это! Это ИРП! Армейские сухпайки. Только я не знаю, какой страны. Наши — они точно другие. Они в картонных коробках, а не в пакетах!
Мирон хмыкнул, уцепил пакет пальцами, но на этом и застрял. Скованные руки мешали ему раздербанить добычу.
И тут подоспели Вадим с Лизой.
Лиза полезла обшаривать следующий штабель, а Вадим вытащил коробку с пайками, добыл один и начал разглядывать, параллельно пытаясь открыть.
На пайке было написано по-китайски, а на коробке — по-английски и ещё на каких-то незнакомых языках.
— Точно паёк военных, — подытожил Вадим. Упаковка треснула, и в желудке у него громко заурчало. — Я в ю-тубе распаковки видел.
Он разорвал пакет и запустил туда руку.
Илья, услышав про пайки, прямо-таки поскакал к куче и, пока Вадим возился со своей ИРП-шкой, быстро поднял и разодрал ещё одну, китайскую.
Из пакета вывалилась на пол кучка более мелких пакетиков. Илья сел рядом с ней, рванул пакетик покрупнее, ободрал с него лишнюю полиэтиленовую мишуру, как кожуру с банана, понюхал, завладел китайской пластиковой ложкой и принялся быстро дегустировать.
— Ну? — спросил Вадим, вертя в руках такой же пакет.
— М-м, — сообщил Илья. — М-м-м-м.
Тут Мирон, углядев что-то среди коробок, пнул и радостно взвыл: он нашёл упаковку литровых бутылок с водой!
Вадим уронил свой пакет — пить хотелось гораздо сильнее.
Он поспешил к Мирону. Взял бутылку себе, кинул Илье, а Лиза отняла у Мирона уже открытую и припала к ней намертво, шумно дыша носом.
Наконец, напились, а Лиза ещё и умыла лицо.
— Да ты и так красивая, — пошутил Мирон и получил пустой бутылкой по лбу, но не обиделся и не попытался дать сдачи.
Он почесал макушку, погрозил Лизе пальцем. Та рассмеялась.
Вадим хмыкнул про себя: уж больно по-свойски общались эти двое. Словно бы не здесь познакомились, но ведь как раз здесь?
Мирон словно бы заранее предугадывал мысли Лизы: знал, как к ней подсесть, как заговорить, чтобы она не послала его короткой дорожкой прямиком на фиг. А ведь Лиза — вполне себе ничего девчонка, совсем не чета Мирону.
Лиза тем временем открыла вторую бутылку и взялась расчёсываться пятернёй, прихлёбывая водичку и разглядывая коробки с сухпайками.
Илья, напившись, продолжал лопать что-то из китайского пакетика. Пахло вкусно.
Мирон и Вадим раздербанили сразу несколько пайков, уселись рядом с Ильёй и взялись открывать и пробовать все пакетики подряд. Иного пути не было — картинок на пакетиках не имелось, только китайские закорюки.
Вернулась Лиза, лисичкой пристроилась рядом с Мироном, выхватила из общей кучи одно, другое…
Ей ничего не понравилось, и она опять отправилась обозревать пирамиды коробок, выискивая там что-то, понятное только ей.
— Тут, поди, всё есть можно? — предположил Мирон, принюхиваясь к непонятной пасте.
— Ну, вот это — джем, наверное, — предположил Илья, разрывая очередной пакет. — А где мясо?
— Давай сюда джем! — Мирон так и вцепился в сладкое.
Илья раскурочил ещё один большой пакетик. Поморщился. Протянул Вадиму.
Там было измельчённое мясо в странной вонючей подливке. Хоть и с голодухи, но запах…
— Да рвите всё подряд, тут много других! — крикнула Лиза. — Я с английским нашла!
— Кидай сюда!
Лиза принесла картонную коробку с флагом Великобритании на боку, поставила её перед Вадимом.
Тот аккуратно вскрыл. Илья отбросил китайское мясо в ожидании чего-то более съедобного и не прогадал. В английском пайке всё было почти «своё»: печенье, булочки, макароны!
Мирон, направляемый Лизой, принёс сразу четыре английских пайка.
Начался пир.
Китайские, английские, ещё какие-то пайки вскрывались, пакетики ссыпались в общую кучу, рвались и уничтожались вперемешку. Ребята, не жуя, глотали прикольные импортные консервы, заедали их шоколадом, плавленым сыром, ореховой пастой, кальмарами!
Лиза не выдержала первой. Девочка переела, её замутило, она встала и отошла на пару шажков, зажимая ладонью рот.
И тут перед ней прямо из воздуха соткался огненный контур гигантской собаки. Рост — в полторы Лизы. Алая пасть. Жёлтые клыки. Капающая слюна…
«Респауна не будет!»
Всё это не успело сложиться в голове Вадима в единую картинку, когда он бросился между собакой и Лизой, закрывая девочку своим телом!
Чудовище нависло над Вадимом, разинуло пасть…
Он уже ничего не успевал сделать, только таращился в круглые пылающие глаза собаки. А она вдруг вспухла, заискрилась и взорвалась, отбросив ребят!
Вадим отлетел к стене, Лиза упала на кучу коробок, Мирон — на неё! Только Илья усидел.
От собаки остались запах озона да следы гари на земляном полу, будто кто-то пытался развести там костёр.
— Закоротило шавку! — обрадовался Мирон, подскакивая и помогая подняться Лизе.
— Ты как? — суетился он. — Ничего не болит? Кости целые? Я тебя не ушиб?
Лиза ошарашенно мотала головой.
— Ты с ней прямо как мама возишься, — фыркнул Вадим.
— А у меня сестра на два года младше. Почти как Лиза, — расцвёл в улыбке Мирон. — Когда мать в ночь работает, я ей и мама, и бабушка.
Вадим хмыкнул, встал, отряхнул совершенно убитые штаны — ил, грязь… (Что бы сказала бабушка?) Искоса глянул на Лизу: вот оно, значит, как… Мирон и не понимает, как со стороны выглядит его интерес к девчонке. А Лиза? Неужели — тоже не понимает?
— Ну что, бро? — спросил Мирон радостно. — Ты-то у нас, выходит, неубиваемый! Собачка-то подавилась!
— Думаешь, это её от меня так рвануло? — Вадим поморщился — упал он не очень удачно.
— А от кого? Ты же квест прошёл! Сам вернулся! — ликовал Мирон. — Значит, ты у нас — неубиваемый! Давай компотик в бутылке разведём, обмоем, что ли?
— Давай сначала наблюдателя выставим. Вдруг — ещё одна собака? — Вадим обвёл глазами ребят. — Кто наелся уже? Надо следить за проходами. А то мы расслабились совсем.
— Я наелась, — сказала Лиза. — Я буду стоять и смотреть. Ешьте.
Вадим кивнул. Его слегка мутило, наверное, оглушило взрывом. И нога чуть побаливала.
Он подхромал к кучке целых и изодранных пакетиков, где Илья продолжал степенно трапезничать, сел рядом с ним, растёр колено.
— Илья! У нас теперь есть козырь! — Мирон бухнулся рядом с Вадимом.
— А меня тошнить перестало, — сказала Лиза. — От страха, наверно.
— А ты — следи, не болтай! Тут восемь дырок, — поморщился Вадим. — И из любой может что-нибудь вылезти.
— Братва! — Мирон взболтал пакетик сухого сока в бутылке с водой. — Ну, за нас? За не убиваемого Вадима! Теперь у нас точно есть шанс! Выберемся!
Он глотнул и тут же взвыл:
— Что за дрянь эти китайцы пьют вместо сока!
— А вы чего китайский-то открыли? Там всё острое и невкусное! — раздался вдруг за спиной у Вадима незнакомый голос.
Лиза завизжала.