— Понимаю, — вздохнул господин Мнге.
— Пожалуйста? — Грой умильно стреуголил глаза, как это делают только что вылупившиеся из яиц дети.
Мнге вздохнул ещё раз. В конце концов, последний весенний месяц заканчивался. По меркам людей уже начиналось лето. Может быть, и в самом деле пора начинать акклиматизацию Гроя?
— Ты пообещаешь мне поддерживать маскировку? — спросил он строго.
— Я буду сама дисциплина! — обрадовался юный ящер.
— И не больше часа! Если ты простудишься — я на неделю запру тебя в карантин! — стараясь быть строгим, рявкнул Мнге. — Я попрошу Коха, чтобы он лично подобрал тебе термокостюм! Да, сам он уехал в Северный центр, но с такой мелочью справится и его копия!
Грой быстро затянул глаза плёнкой, прикидываясь, что испуган, и закивал. Но вся его хитрая мордочка выражала радость и только радость.
Мнге облегчённо вздохнул, когда дверь затянулась за юнцом.
Грой рос среди вечно занятых взрослых. Пусть он немного… Совсем немного развеется. Какой вред от одного маленького подростка?
Глава 6
Из центра Вадим вывалился с головной болью, едва не позабыв в приёмной школьный рюкзак. Не было сил думать и говорить. И остаток разговора с господином Мнге — тоже почти стёрся из памяти.
Вернее, он там был, но извлекался с трудом. Ну как после контрольной по математике: вроде бы помнишь, как что-то решал, а что именно — загадка. Только муть и туман в перегруженной голове.
Ребята выглядели не лучше. Мирон даже лицом посерел, как будто его не два часа, а неделю мучили.
Они сели на лавочку в крохотном парке у ещё не работающего фонтана недалеко от этого проклятого «Подростка». В центре маленького города — всё рядом.
Мирон просил пить, а пока Лиза ходила в «Пятёрочку» за водой, всё пытался залезть в фонтан.
Придурялся? Ну ведь не спятил же, в самом деле?
Илья оттащил его, силой усадил на лавку между собой и Вадимом.
Пацаны стиснули Мирона с боков, но тот продолжал подскакивать, как будто сидел на пружине.
Вадим тоже хотел бы вот так поскакать, но ему было нельзя. Он мысленно уговаривал себя: «Подумаешь, прожил мужик 60 тысяч лет, и мозг бегает за ним в коробочке. Ну фигня же, да?»
И понимал, что нет, не фигня.
Может, зря он ребят за собой потащил? Вдруг им и вправду не по силам такое знание?
Значит, и спасал он зря их? Спасал — зря???
Или их опять где-то развели? Обманули?
А если — не обманули? А вдруг???
Ведь было же в этом «психологе» что-то напряжное, что шло в диссонанс, вразрез с человеческим, вытягивало силы. Вадим не понимал, что это, но острое чувство чужого, опасного — дёргало нервы и не уходило.
— Что это было, а? — спросил Мирон, когда Лиза принесла воды и стаканчики, и ребята распили полторашку на четверых.
Вадим посмотрел на Мирона, вздохнул, приобнял Лизу… Лицо Ильи он разглядеть не мог, тот сидел, низко опустив голову, и ковырял землю крышкой от бутылки.
Вадим сделал усилие, вспомнил окончание разговора с «психологом», читай господином Мнге, и достал футляр с «очками».
«Этот прибор позволит вам увидеть личинок. Вы должны потренироваться наблюдать мир таким, какой он есть. Внимание! Ничего не предпринимать, настройки прибора не трогать. Только учиться смотреть. Если удастся заметить и распознать личинку — срочно звоните в центр», — так сказал Мнге напоследок.
Вадим открыл футляр, извлёк прибор, похожий на очень прозрачные очки с тяжёлой металлической оправой, и надел.
Мир стал чуть более серым, но и более резким.
— Ой, это ты чё? — вскинулся Мирон. — А мне?
— И тебе будет! — усмехнулся Вадим. — Ты отдыхай пока, а то синий весь, как лимон.
Лиза засмеялась. Она вообще выглядела наименее помятой из всех.
Казалось бы, именно она была самой слабой, да ещё и на год младше мальчишек, а вот, поди ж ты, да?
Вадим разглядывал сквозь очки прохожих. Вполне нормальных на вид, но ставших вдруг очень подробными в мимике и деталях одежды, жестах…
— Ну дай, а?.. — канючил Мирон.
Вадим снял прибор:
— На, только аккуратно.
— Ой, графон какой! — взвыл Мирон, нацепив окуляры себе на нос.
Илья поднялся со своего места, подошёл и сел на корточки слева от Вадима, сгорбившись и свесив голову.
— Устал? — спросил тот.
— После соревнований так не плющит, — признался Илья. — Дай и мне, а? Чё-то видно?
Вадим отнял очки у верещащего Мирона. Отдал Илье.
Тот надел очки. Встал. Долго вертел головой:
— Не-а, не вижу личинок.
— Он и сказал, что мы не сразу научимся. Да и не так их пока много в Сибири, если я правильно понял.
— Ты веришь?
— Вот увижу — решу.
— Лиза, будешь смотреть? — спросил Илья.
Девочка отрицательно помотала головой.
— Ну и ладно, — разрешил Вадим. — Будешь пока в запасных ходить. Должен же кто-то оставаться нормальным?
Он забрал у Ильи очки и спрятал в рюкзак.
Смартфон мягко задёргался в кармане — кто бы его переключил с виброрежима? Вадим как перекрыл в школе его крикливую глотку, так и позабыл.
Кого там принесло опять с желанием потрепаться?
Он достал смартфон: звонила мама. Это было плохо, маме надо отвечать.
— Да, мам.
— Ты где, Медведь?
— Я гуляю.
— Про дедушку позабыл?
— Может, завтра, а? Сегодня мы уже точно не успеем ни в какой Пенсионный фонд.
— Он уже сходил без тебя. Записался на приём. Ему сказали, какие от тебя нужны документы. Зайди, в общем.
— А по телефону — нельзя?
— Он взял образец справки, которую нужно заказать в школе. Как он это тебе по телефону? Бегом! Тут делов-то! Мы больше проговорили с тобой. Иди прямо сейчас, ладно?
— Хорошо.
Вадим едва не взвыл, нажимая отбой.
— Что-то случилось? — спросила Лиза.
— К дедушке надо зайти. Срочно, блин! — Вадим сжал зубы.
Он не выругался только потому, что Лиза смотрела с тревогой: что ж там за дедушка, раз от одного упоминания о нём так плющит?
Ну вот такой дедушка. Крошечный домашний монстр, подаривший Вадиму на семь лет ножку от старого кресла. Редкий дедушка. Особенно в последние года три.
— Он же старенький, наверное, да? — спросила Лиза.
Ребята расходиться не захотели, и теперь все вместе топали «к дедушке».
— Восемьдесят, — буркнул Вадим.
— Ну так у него, поди, деменция? — предположил Мирон.
— Она у него с рождения, — сдвинул брови Вадим. — У него это вторая семья. Он уже где-то одного сына бросил и даже не знает, где. Ему не привыкать.
— Прямо кукушка, а не дедушка, — улыбнулась Лиза.
«Точно. Только самец кукушки, — подумал Вадим. — Кукух!»
И фыркнул. Лиза тоже засмеялась, и ему стало легче. В конце концов, заглянуть к деду — дело недолгое, да и не так далеко, два квартала — не самый большой крюк. Почти прогулка.
Лавочку у подъезда ещё осенью снесли сердобольные жильцы, чтобы на ней «не сидели всякие алкоголики и наркоманы». Илье, Мирону и Лизе пришлось усесться на бортик песочницы.
— Я быстро, — пообещал Вадим, набрал на домофоне номер квартиры и бумажным самолётиком взлетел на третий этаж.
Дверь была приоткрыта, а дед ждал в прихожей.
Как только Вадим вошёл, прозвучало обидное:
— Дверь за собой закрой!
Словно Вадим её когда-то не закрывал.
Корявую железную дверь дед сам заказал в какой-то супердешёвой «фирме» типа «гараж». Толстое стальное полотно отставало от косяка так далеко, что входила ладонь, и выворотить косяк, просунув в эту щель ломик, ничего не стоило бы, но дед считал, что дверь — его лучшее приобретение, потому что стоила она шесть тысяч рублей. Аукцион невиданной щедрости. А значит — все воры от неё бегом побегут.
— Как у тебя в школе-то? Хорошо учишься? — привычно спросил дед.
Он это спрашивал во время каждого визита Вадима. Тот всегда отвечал обтекаемо:
— Нормально учусь.
Вадим в комнату не пошёл, сказал, что торопится делать уроки (святое!). Встал на куске линолеума, постеленном у порога.
— А математику-то выучил, наконец? — поинтересовался дед.
С математикой у Вадима были проблемы классе в шестом. С тех пор эта информация блуждала где-то глубоко внутри деда, регулярно выплывая наружу.
— Справку давай мне, — насупился Вадим. — И список. Какие там у тебя документы?
Дед пошёл за справкой. Внешне он был ещё ничего себе, даже не шаркал. Но в мозгу у него точно жил какой-то занудный паразит. Шутка.
Хотя…
Вадим фыркнул и полез за очками — хоть какое-то развлечение.
Только тут он и разглядел как следует эти «очки». У фонтана ребята задёргали — дай да дай посмотреть.
А очки-то были с системой управления… По бокам, возле дужек, имелись небольшие колёсики. «Психолог», правда, говорил, что трогать ничего нельзя, но кто же слушает психологов?
Вадим пощупал колёсики, чуть провернул туда-сюда. Прикольно. Надел очки.
Тут появился дед со справкой в одной руке и огрызком тетрадного листка в другой.
В очках было особенно хорошо видно, какой он стал старый — морщины уже не бороздили лицо, они прямо-таки свисали на другие морщины.
— Это что, очки тебе прописали? — спросил дед. — Это ты всё в компьютер свой играешь…
Вадим не ответил. Он с ужасом разглядывал серое слегка светящееся пятно над левой глазницей деда.
Можно было решить, что пятно просто мерещится, но оно… извивалось, словно червяк, и мерцало, постоянно выпадая из поля зрения!
Вадим заморгал, он никак не мог рассмотреть пятно как следует. То ли внутри пятна маячило что-то тёмненькое, то ли… Он потянулся к колёсикам и подкрутил, пытаясь добиться резкости, но произошло иное.
Вадим ощутил вдруг, что его выдёргивает из самого себя и… бросает к пятну. А пятно разрастается, захватывает Вадима, выкручивая его, выжимая, как тряпку…
Он ощутил страх.
Вот сейчас… Сейчас с ним случится что-то невыносимо страшное!
Пятно сразу увеличилось, словно всплеск страха сделал его сильнее.