«Это место они зовут „земля?“ Как забавно… Я буду звать его „сад“, прекрасный сад вкусных глупцов!»
Вместе с энергией мыслей и чувств съеденной тварюшки, Тоот освоил множество новых образов и смыслов. Прекрасно.
С симбионом было контактировать сложнее. Тоот боялся ненароком убить это неуклюжее существо, ведь его конструкцию глупая личинка не смогла как следует освоить в силу своей ограниченности.
Ничего, он, пробудившийся, разберётся, научится стимулировать раба более тонко и разнообразно, не только кнутом и пряником. Покидать его пока рано. Нужно сначала покушать. Хорошенько покушать.
Симбионт, испуганный тем, что бурлило у него внутри, хотел забиться в своё жилище, но Тоот выгнал его на пожарную лестницу. На самый верх. Там был маленький открытый балкончик, нависающий над многоцветной огненной ночью чужого города.
Тоот посмотрел вниз глазами симбионта.
Это было прекрасно. Огоньки неспящих окон манили, как звёзды. Хотелось раствориться в сиянии ночи, раскинуть руки и полететь…
«Стоп, это тело мне ещё потребуется! — подумал Тоот. — Это хорошее сильное тело. Я ещё не готов поменять его».
Тоот ощутил вдруг слабость. Он так долго спал в своём коконе. Его сознание было скручено в тугую спираль, которую баюкала личинка. Он должен расправить себя, дать волю своим невидимым телам. Первый ментальный вдох — и ему станет легче…
Вот так. Нити разумных эманаций ещё тонки здесь. Но как хорошо. Как прекрасно жить!
Этот город — чудо! В нём ощущаются искорки слабых и глупых созданий, всплески мыслей созданий покрупнее и поумнее. Здесь есть вкусные философы и ароматные художники!
Тоот вытянул псевдонейронные щупы: сородичи его несомненно были на этой «земле»… Но где они?
Дотянуться до себе подобных пробудившийся не смог. Силы, накопленные в его прошлых жизнях, истощились за время долгого сна. Сейчас он ощущал только малые зовы и шевеления личинок. Но и личинок поблизости тоже было немного.
Ну что ж… Значит, он — первый! Он начнёт строить здесь Сеть, заложит её основы. Он будет центром этой Сети, что свяжет сотни аборигенов, выдавит из них облака изумительных новых эмоций! А раз он один здесь — никто не сможет напасть на его еду тихо и безнаказанно!
Нападения…
А ведь нападения уже были!
Тоот болезненно дёрнулся, уловив раздражающий укол — эхо вопля недавно погибшей личинки.
Он сосредоточился, всматриваясь в ментальный след предсмертного крика… Абориген! Плохо. Отвратительно! Оказывается, на этой милой планете отнюдь не спокойно!
Тоот всосал сигнал погибшей личинки. Исследовал его.
Ментальный отпечаток аборигена, убившего личинку, был чем-то неуловимо знаком ему. Он уже ощущал похожее касание: лёгкое, мимолётное…
Тоот задумался. Да, это было в момент пробуждения. Тени чужих сознаний… Любопытные, агрессивные. И среди них — он, убийца личинки!
Тоот стимулировал симбионта: «А ну, вспоминай, букашка! Кого ты видел там, возле гаражей? Мальчишек? Это ваши детёныши? Какие опасные детёныши. Найди их и уничтожь!»
Симбионт заметался.
Тоот успокоил его: «Не сейчас. Сейчас отдохни. Тебе надо отдыхать. Ты мне нужен. Ты видел убийцу. Ты поможешь мне отомстить. Скоро. Утром? Да, утром. А сейчас — убирайся спать, а я займусь пробуждением. Мне ещё многое нужно в себе пробудить».
Получив команду отдыхать, симбионт тут же покачнулся и осел на бетонный пол балкончика. Пришлось поднимать его, гнать в тёплое место, которое он считал своим домом.
Какие всё-таки забавные эти низшие формы жизни.
Глава 10
Грой никогда раньше не видел человеческого города.
Вернее, видел, но только на экране и во время ментального курса изучения человеческой истории.
Он родился в подземном поселении, где и рос себе тихо-спокойно до пятнадцати сезонов, полностью встроенный в искусственную виртуальную среду, окружённый заботой соплеменников и автоматических помощников-харов. И вдруг глава клана приказал ему отправляться в Южную Сибирь.
Южную! Но как же холодно здесь было!
Гроя, как самого младшего, перевозили в закрытом контейнере. На экране он мог видеть, куда его везут, и восторга от пейзажа не испытал.
Усталое небо без солнца, чёрные улицы, серые стены домов, далеко уходящие вверх, что-то белое, постоянно летящее с неба.
Грой открыл пояснения информатория: это был снег. Тот самый снег, о котором он столько всего читал. Кусочки остекленевшей от мороза воды.
Вот таким маленький ящер и запомнил свой первый город. И даже не думал, что захочет выйти из уютной теплоты центра, чтобы исследовать его.
Чего там исследовать? Он полагал, что город — это катакомбы для людей, вроде привычных ему виртуальных туннелей.
Он знал, как нужно двигаться по туннелям, как ориентироваться в них. Ему было не интересно проверять эти знания на практике, да и Кох запретил даже думать о том, что «малявка сумеет высунуть свой тёплый нос, пока жара в этих широтах не достигнет своего пика».
Собираясь в первый раз покинуть гостеприимное тепло центра, Грой скачал карту города и настроил навигатор — крошечный прибор, напоминающий компас, который он постоянно носил на запястье. Теперь ничто не могло помешать ему найти Вадима, Илью, Мирона и смешную маленькую Лизу. Девочку. Самку.
Это было чудом, что самки людей выглядели так мило и так мало отличались от самцов.
Грой даже не побеспокоился узнать адреса ребят или номера телефонов. Ему казалось, что это будет здорово — самому их найти.
Маленький ящер тщательно оделся под присмотром копии противного Коха, который был всего лишь в три раза старше его самого, но как задавался! Настроил датчики слежения и связи.
Кох придирчиво осмотрел его, чуя саботаж, но Грой пока не собирался прятаться. Хотя он и вправду знал массу способов отключить всех этих хитроумных помощников и оставить Коха в дураках.
Однако сейчас Грой хотел только гулять. И очень хотел найти тех, с кем гулять было так весело. Пусть и в маске Егора, ведь неизвестно, примут ли ребята его настоящий облик.
Люди боятся ящеров, впадают в ступор от одного их вида — это аксиома. Но в холодном сибирском городе Грой ещё ни разу не проводил время так здорово, как с Вадимом и его друзьями.
Запах? Да не так уж сильно они и воняли, как он жаловался главе клана.
А он сам? Он для них — пахнет? Впадут ли они в ступор, если узнают, кто он на самом деле?
Грой колебался, но это не могло его остановить.
Конечно, и Кох, и Рове, и Кан с Ханом возились с ним с удовольствием, но все они были гораздо старше и из других кладок…
И Грой обманул Коха.
Нет, он не отключил шпионские маячки термокостюма, но втихую экипировался поинтереснее, чем советовала соответствующая статья информатория. Он взял два ножа, верёвку, сухпаёк и лёгкий глок 46. Маскировочное поле скрыло всё это богатство, изобразило паренька в камуфляже — так здесь одевались не так уж и редко, даже не на что было глазеть.
Грой вышел в город, как выходил в виртуальные пещеры и туннели. Он боялся только холода и не знал, что есть вещи гораздо страшнее. Не знал, что город — прежде всего живое движение многих людей. С их запахами. Звуками, роящимися до зуда в ушах. С живыми тёплыми тычками живых тел. С привычками, целями, чувствами и направлениями, которые можно было легко считать с лиц, не защищённых гримасами и оскалами.
Он потерялся в этом потоке. Не смог не только найти ребят сам, он не сумел этого сделать, даже прибегнув к помощи информатория! То есть, запросив расположение школы, где они учились.
К его ужасу школ оказалось три! Три разных школы! И в каждой были сотни учеников! Своё расписание!
Как? Как его друзья ухитрялись выжить в этих безумных толпах людей? Как они сумели остаться такими приветливыми, весёлыми, готовыми играть с каждым встречным?
Грой провёл в городе час, нарезая восьмёрки вокруг центра и школы Вадима.
Постепенно темнело, и воздух всё сильнее обжигал холодом лёгкие.
Людей меньше не становилось. Они смотрели на Гроя, обдавали резкими ароматами своих тел и дыхания.
Маленькому ящеру было страшно. Он сторонился людей — они пугали его.
Заметив пару личинок, Грой сообщил в центр.
Людей, заражённых личинками, он чуял за несколько метров. Они излучали иной мысленный фон, иначе пахли.
Грой знал, что вступать в контакт с носителями личинок нельзя. Личинки глупы, но способны обмениваться информацией, особенно в момент опасности и наивысшей угрозы.
Ему ничего не стоило мысленно сомкнуть челюсти на жирном ментальном тельце личинки, чтобы тварюшка сдохла, но это было строго-настрого запрещено.
Это было основное, базовое знание: кланы не вмешиваются. Они сохраняют нейтралитет. Их слишком мало, чтобы напасть на вторженцев. Они только инструктируют и обучают тех из людей, кто способен к сопротивлению.
Гроя бесило самодовольство личинок, заживо пожирающих своих жертв, но разве может один маленький ящер объявить войну за всех — и за живых, и за тёплых, тело которых давно уже спит?
Он бродил, всматривался в лица и сознания людей, замечая следы воздействия паразитов, морщился. Костюм грел его, маскировка была прекрасной — всего лишь крепкий подросток с необычными серо-золотыми глазами.
Цвет глаз Грой оставил свой.
Время шло, быстрое движение не всегда позволяло костюму согревать воздух перед мордочкой маленького ящера, и он всё-таки замёрз.
Так никого и не встретив, Грой понуро поплёлся домой, заперся в своих комнатах и засел за изучение материала. Нужно было узнать, как живут люди, как работает школа, чем занимаются дети в течение дня.
Мозг Гроя, натренированный изучением миллионлетней истории родного племени, впитывал сведения, как губка.
Конечно, маленький ящер не побрезговал теперь информацией о Вадиме и ребятах. Выяснил, где они живут, номера домов, телефонов. Он зарегистрировался в соцсетях и изучил их профили.
Грой ощутил, что готов сделать