вторую попытку, перехватить Вадима возле его школы. Завтра. Сегодня было уже слишком поздно: пока он искал информацию, в городе людей настала самая настоящая ночь.
Зато теперь Грой знал время и место. Если он завтра придёт за полчаса до окончания первой смены — точно выследит ребят возле школы. И постарается случайно попасться им на глаза.
Он не будет им ничего объяснять, он сумеет. Они поймут. В туннелях он обманывал их ненамеренно. Да, в общем-то, и не обманывал вовсе… Лишь виртуальная маска была человеческой, в сути же он оказался очень похож на них. Он тоже устал подчиняться правилам.
Грой использовал для маскировки список личности забавного паренька, который и в самом деле сумел удрать из подвала и какое-то время шатался по катакомбам.
Грой хорошо его знал, следил за ним, но познакомиться так и не решился.
Егор был всё-таки обычным мальчишкой. Он ничего не ломал, как Вадим. Не пробивал дырок в иллюзорной реальности бассейна, не бросался на собаку, чтобы закрыть собственным телом Лизу, не рвал силой мысли цепь Мирона. Он лишь сумел обмануть систему, уйти, скрыться. А Вадим…
Вадим был как Грой — хитрый, деятельный, смелый. Готовый на всё ради яиц своего гнезда. Почти ящер.
Он простит небольшой обман. Поймёт, что маленькому ящеру сейчас очень нужны друзья.
И зря Сар считает, что Мирон, Илья и Лиза — не способны к дальнейшему обучению. Грой чуял, что личинкам ребят не взять. По-своему они сильные и крепкие, просто не укладываются в шаблоны психологических тестов.
Личинки любят трусов и предателей. А даже Мирон не трус и уж тем более не предатель. Чтобы предать — надо подсесть на жалость к себе, а Мирон… Он ведь себя на самом деле совсем не жалеет, а даже подсмеивается…
Глава 11
— Стой ровно, падла!
Хмурое холодное утро началось неудачно для заночевавшей «на объекте» ремонтной бригады. Вчера мужики солидно погудели по поводу окончания рабочей недели, но похмелиться не успели — в семь утра принесло взбешённое начальство.
Юрич, используя всё богатство живого великорусского языка, выстроил сонных мужиков и теперь равнял, прохаживаясь мимо шеренги взад-вперёд.
— Сёдня ж суббота? — вякнул плиточник Сеня.
— Кому суббота, кому работа! Заказ у меня, неясно, что ли? — Юрич придирчиво разглядывал своих «бойцов мастерка и лопаты». — Дорогой заказ, бархатный!
Бархатными заказами он называл те, где глупые клиенты платили, не вдаваясь в смету.
— Дык, с понедельника бы? — буркнул Генка.
Нос его сливово синел, маленькие глазки заплыли.
— Я тебе дам, с понедельника. Сроки горят!
Юрич на Генку очень рассчитывал. Генка в прошлом году кота в крыльце забетонировал, ему задачу долго объяснять не придётся.
Но кого же ещё взять к Генке в пару? Петровича? Так у него — внуки… Рассупонится ещё не к месту.
Ивана? Крепкий, рукастый, но ведь работает без году неделя. А вдруг «в тихом омуте»?..
Больше и выбрать было не из кого, гастарбайтеры — люди тёмные, мало ли что у них в кишках? А Юрич спиной ощущал, что люди нужны проверенные, иначе с ними придётся «расстаться».
Расстаться-то легко, а в бригаде кто потом будет работать? Эти-то — худо-бедно справляются, только вот для сегодняшней халтуры нету у них нужных способностей.
Но взять кого-то придётся. Одного помощника мало. Но кого? Разве что Дюшу?
Дюша ему должен столько, что пусть попробует затрепыхаться. Да и не надо ему будет особенно сильно вникать — наблюдателем его можно поставить, у гаража, с биноклем.
Отобрав двоих, Генку и Дюшу, Юрич пообещал им золотые горы, а остальных отпустил догуливать выходные.
Ему же гулять было некогда. Детки-то, гадёныши — учатся по субботам…
Хотя деток ещё предстояло найти.
Юрич вывел Генку и Дюшу в подъезд.
— Дело у меня важное. Щенка мне одного поймать надо. Напакостил мне…
— Чё, опять на твоей ракушке пацаны крышу проковыряли? — хохотнул Генка.
— Вроде того.
— А кого ловить будем?
Пока Юрич размышлял, как донести до похмельных мужиков образ жертвы, Тоот спроецировал им портреты прямо в мозг.
Он наблюдал, не вмешиваясь особо. Уж больно ледащими были «работники» его симбионта. Марионеток-то из них сделать ничего не стоило, но… Сунешь в такого «руку», пошевелишь, как пальцами… А потом «руку» вынешь — а из него уже и дух вон. В них и так-то почти не было «духа».
— Запомнили эти три рожи? — строго спросил Юрич. — Я их вчера у «Весны» видел, явно живут где-то поблизости. Надо шпану местную расспросить. Шлялась там вчера возле моего гаража пацанва. Может, узнают кого?
— Так это чё, я штукатурить, чё ли, не буду сёдня? — переспросил Генка.
— Я те щас так морду наштукатурю! — взвился Юрич. — Жена не узнает! Чё скажу, то и делать будешь! Пшёл к гаражам! А мы с Дюшей школы окрестные обойдём.
Юрич сам не знал, зачем ему нужно было «обходить окрестные школы». Это Тоот надеялся, что, оказавшись рядом с жертвой, он учует её.
Вставать было невозможно, но нужно. Вадим, не разлепляя век, доплёлся до туалета, вздремнул там слегка. Выполз. Сунулся в ванную. Промыл глаза под краном.
Вчера он лёг вполне даже рано. Они добежали до торгового центра, кое-как отдышались, нашли Лизу.
Ей, разумеется, никто ничего не рассказал: Мирон был сам еле жив, Илья переваривал ощущения, ошарашенный невероятной силой страха, испытанного у гаражей, а Вадим не захотел пугать.
Они проводили Лизу, Вадим поднялся с ней к дверям квартиры — вдруг мама начнёт наезжать за позднее возвращение? Лиза сказала, что мама звонила, пока парни ходили в разведку, ругалась.
В лифте Вадим слегка прижал к себе девочку, чуть коснулся губами волос… Ну вот могла бы жить на девятом этаже, так нет же, на четвёртом!
Лифт дёрнулся и остановился. Вот и все удовольствия.
Мама Лизы оказалась такой же тоненькой, рыжей, с огромными испуганными глазами.
Увидев Вадима, она неуверенно улыбнулась. Обрадовалась? Что Лиза по темноте гуляет с незнакомым парнем? Не поймёшь этих взрослых.
— Мам, это Вадим, он в нашей школе учится.
Тут мама Лизы совсем расцвела. Стала благодарить Вадима, что проводил дочку.
Вадим смутился: попрощался — и в лифт. Только там до него доехало, что у Лизы — проблемы с одноклассниками, что в школе её не любят, не принимают…
Наверное, мама подумала, что конфликт разрешился? Ну так он и разрешится. Завтра. Девчонок бить нехорошо, но иногда надо.
Потом…
Что же было потом?
Потом они посадили на трамвай Мирона, дошли с Ильёй почти до школы, и он свернул в частный сектор, а Вадим дотащился до дома и ощутил, что всё.
Еле до кровати добрался. Никогда так рано спать не ложился, разве что в садике.
И вот, казалось бы, мог выспаться — а фиг…
— Медведь, ты спишь? — крикнула мама.
Вадим вздрогнул, откусил бутерброд, закашлялся. Оказывается, он задремал за столом.
— Да не сплю я! Вот надо же так пугать!
— Про справку дедушке не забудь.
— А ты ему звонила вчера? — Вадим ощутил, что не просто просыпается, а ещё и вся «шерсть» у него встаёт дыбом.
— Нет, не звонила. И он не звонил вечером. Ты не забудь, ладно? — Мама погладила Вадима по плечу.
От этого тёплого касания Вадиму стало ещё хуже.
«А что если дед всё-таки потом — того?» — с ужасом думал он, а потому шипел и огрызался:
— Ну почему я должен с ним возиться? Я не люблю деда! И он меня не особенно любит…
Мама, уже подхватившая сумку, замерла в дверях с курткой в руках.
— А потому, Маугли, что он тоже член нашей стаи, — сказала она, чуть улыбаясь. — Ты стал подростком и позабыл об этом. А теперь ты вырос, ты — взрослый и мудрый, как Каа. Так что — не забудь справку!
Мама выскользнула за дверь.
«Блиин! — подумал опаздывающий Вадим и достал телефон. — А что если уже и некому эту справку заказывать?»
Дед долго не брал трубку.
И лишь когда Вадим уже отчаялся что-то услышать, когда отшвырнул рюкзак, готовый плюнуть на школу и налегке бежать к деду, раздалось его сонное: «Алло».
Дед спал!
Спал! Этот доставший всех жаворонок, способный перебудить родню в шесть ноль-ноль чудесным воскресным утром телефонным звонком на тему: «Надеюсь, вы уже встали?..»
— Дед, у тебя всё нормально? — растерянно спросил Вадим, подхватывая брошенный рюкзак. — Ну… давление… там?
О чём говорить, он не знал.
Дед зашебуршился, зазевал в трубку:
— Это что, уже восемь? — спросил он. — Вадик, а я ведь таблетки от давления не выпил.
— Так вот ты выпей! — рявкнул Вадим, выскакивая из квартиры и захлопывая ногой дверь. — Я тут… А ты спишь!
— Я выпью, — засуетился дед. — Как это я проспал? Ты… в школу пошёл?
— В школу, куда ещё! — Вадим отвечал быстро и прерывисто. Он катастрофически опаздывал.
Вадим был зол на себя и на деда: за внезапный страх, за то, что говорить им, собственно, не о чем, и вряд ли он, пацан, виноват в этом… Но почему? Почему он чувствует себя виноватым, а дед — нет?
— Ты бы забежал после школы? — беззлобно бурчал в трубку дед. — Мы бы с тобой поговорили, Вадик?
— Забегу, — пообещал Вадим. — Вечером. Позже. Таблетки иди пей!
Он нажал отбой, мысленно пообещал себе прибить деда за «Вадика» и вдарил через двор на крейсерской скорости.
Но всё равно опоздал.
Глава 12
Первым был английский.
Вадим влетел через минуту после звонка. Англичанка уже посадила класс и теперь наводила глянец на сонные лица пацанов и девчонок, едва отмякших за своими партами после унизительной «приветственной» позы, когда ты стоишь как дурак по стойке смирно, ругаешься про себя и ждёшь, пока не раздастся желанное: «Хеллоу чилдрен», а их величество Инна Борисовна листают журнальчик, карябают число на доске, чешут нос…
Ну ведь не первый же класс, ведь можно уже прекратить играть в крутую училку и глупых деток? Ведь ведут же себя некоторые учителя вполне нормально, не придираясь сверх меры и не устраивая спектакли?