Вадим приоткрыл глаза. Маленький ящер сидел в камуфляжном костюме поверх обтягивающего спортивного. Спортивный было видно — камуфляжная куртка болталась расстёгнутая.
Мордочка у ящера была грустная: кому хочется, чтобы его считали преступником?
Но мог ли он поступить как-то иначе? Ведь если бы не вмешался «Егор» — погибли бы все. Может быть, даже Лиза. Она же торчала возле гаража, дожидаясь ребят.
— Можно тебя потрогать? — попросила Лиза.
Она протянула руку и коснулась длинных пальцев Егора-Гроя, потом погладила его по запястью…
— Какая мягкая. Только холодноватая немного. Холоднее моей.
— Тебе не противно?
— Да ну тебя. Ты — красивый!
— А я? — спросил Мирон, и Вадим распахнул глаза и повернул голову: иначе Мирона было не разглядеть.
— А ты как вообще? — спросил он.
— Вадим, очнулся! — заорал Мирон.
— Я давно тут валяюсь?
Илья посмотрел на часы на запястье Вадима, показал ему три пальца.
— Офигеть.
— Ты ещё в машине вырубился, — сказала Лиза. — Тебе мнемограмму сделали. Сказали, что провалы в памяти могут быть. Но не сильно.
— А Мирон?
— Я инвалид! — скорбно сказал Мирон, и все засмеялись.
Мирон расстегнул спортивный костюм, вроде того, что был на Егоре, и показал два блестящих «пенька» на ключице.
— Это тут такой гипс! Я не виноват!
Все полезли трогать пеньки, даже Вадим потянулся. И с удовольствием ощутил, что голова уже почти не болит, только в горле скребёт немного.
Он приподнялся и увидел, как темнеет на стене аккуратный прямоугольник и превращается в дверь.
— Егор? — окликнул он, не понимая, нормальная это дверь или нет.
Ящер обернулся.
Вошёл господин Мнге. Тот же идеальный костюм, без единой лишней складочки.
— А как вы выглядите на самом деле? — спросил Вадим. — Здравствуйте.
— Уже никак, — сказал господин Мнге. — Здравствуй. Без генератора меня просто не существует.
— Страшно, наверное?
— Ко всему привыкаешь. — Господин Мнге сел рядом с кроватью Вадима.
Илье пришлось подвинуться. И Лизе. Грой встал и, нервничая, прошёлся по небольшой комнате, в которой, кроме кровати, больше не было вообще ничего. Минималисты эти ящеры.
— Я должен расспросить тебя, — сказал господин Мнге Вадиму, улыбаясь своей натянутой улыбкой. — Мы сняли мнемограмму с твоего мозга, но некоторые моменты нужно прояснить.
— Да допрашивайте, чего уж тут, — хмыкнул Вадим. — Только и у меня есть вопросы.
— Ну, тогда будем просто беседовать. Начнём?
Вадим кивнул.
— Я не понимаю, как тебе удалось увидеть вторженца? Это вышло случайно, или ты предпринял какие-то усилия? Если да — то какие?
Вадим ощутил, что у него горят уши, вспомнив, какие «усилия» он «предпринимал». Вот сто лет уже не краснел, а тут…
— Я тренировался, — пробормотал он. — А у Мирона это точно гипс?
— У Мирона сломана ключица, — терпеливо пояснил Мнге. — Это не совсем привычный тебе, но своего рода гипс. Крошечные частички гидроксиапатита кальция под контролем магнитных токов заполняют места перелома. Ему придётся походить пару недель с фиксаторами, но они будут совершенно незаметны под одеждой.
Господин Мнге внимательно посмотрел в глаза Вадиму:
— Как именно ты тренировался?
Вадим вздохнул. Это был не тот случай, который стоило рассказывать «психологу», но что было делать?
— У ваших очков есть режим, когда можно переместиться в чужое сознание. Вы велели ничего не трогать, но я…
— Какой такой механизм? — удивился господин Мнге.
— Давайте, я покажу? Очки у меня были в кармане штанов. Где моя одежда? Только я их достать не успел. Было бы проще, наверное, с очками.
Лиза достала из-под кровати здоровенный пакет с вещами ребят и выудила оттуда штаны, а из кармана штанов — очки. И телефон достала, положив рядом с подушкой Вадима.
Он взял очки в руки, показал колёсики:
— Вот так крутишь, и…
— И стекло выпадет, если ещё раз покрутишь, — сообщил незаметно подошедший Хан, которому тоже хотелось поучаствовать в разговоре.
Хан был в человеческом облике, но его опознал Мирон, тихо прошептав: «Хан». Ящер сел прямо на кровать Вадима, взял у него очки:
— Здесь есть матблок, его можно заполнять информацией. Но никакой регулировки перемещения куда-либо здесь и быть не может. Я сам тестирую всю эту мелочёвку.
— Но я же… — Вадим вспомнил пляшущую учительницу.
Хан щелчком пальцев активировал шар голографического экрана, и он повис посреди комнаты.
— Ты имеешь в виду вот это воспоминание?
В шаре появился кусок кабинета, где учительница английского очень смешно сидела на парте.
Вадим подавил улыбку.
— Ну… Да, — пробормотал он. — Я думал, что управляю ею при помощи очков.
Хан покачал головой.
— Нет, это у тебя прорезались основы управления сознанием. Видимо, поединок с личинкой пробудил их. Почему ты ничего не сказал нам про личинку?
— Да если бы я сам что-то понял, что это было… — виновато пожал плечами Вадим.
— Нужно осмысленно относиться к миру, — покачал головой господин Мнге.
А Хан протянул руку к голограмме с учительницей.
— Ой, только не убирайте! — взвыл Илья.
Учительница как раз поддёрнула юбку, закинула ногу на ногу…
Но Хан щелчком погасил голограмму.
— То есть, это — само по себе у меня получилось, что ли? — переспросил Вадим.
— А раньше у тебя было что-то похожее? — спросил господин Мнге.
Вадим задумался:
— Мне всегда казалось, что это возможно. Но как вышло — я не знаю. Правда не знаю. Я думал…
Дверь вздулась пузырём, и, буквально, проламывая стену, в комнату ввалился невысокий смуглый мужчина с чуть раскосыми глазами.
— Где это неудачливое яйцо! — рявкнул он с порога, и Грой метнулся в угол, пытаясь отгородиться от нежданного гостя кроватью.
— Я рад, что вы вернулись, — улыбнулся господин Мнге. — Я жду от тебя отчёт по северному центру, Кох.
— Сначала я выпорю одну маленькую дрянь! Ты понимаешь, что он натворил?! Это всё ты, дипломат недоразвившийся! Надо было давно отослать его в другое гнездо! Яйцам не место там, где идёт война! Они умеют только пакостить, мерзко и безответственно! Чтобы за них потом отвечали другие!
Мужчина оскалился, и Вадим с ужасом увидел, как из-под человеческого лица проступает зубастая морда ящера!
Он инстинктивно закрылся руками, так это было страшно — взрослый разъярённый ящер с набухающими алыми полосами на серебристо-стальной морде.
— Кох! Остановись! Назад! — крикнул Хан.
Господин Мнге закрыл Вадима своим призрачным телом, но тот видел и сквозь него!
Ящер перевёл взгляд на господина Мнге, потом на Вадима, и пасть его открылась, а дыхание стало чаще.
— Он видит меня! — выдохнул Кох, отшатываясь к двери. — Маскировка не действует на него. Он — Единственный!
Хан, пользуясь обалдением Коха, вытолкал его из комнаты «писать отчёт о поездке». Лиза успокаивала дрожащего Егора, господин Мнге задумчиво смотрел на ребят, переводя взгляд с одного на другого.
— А кто такой единственный? — спросил Вадим.
— У нас есть легенда, что найдётся человек, который сумеет предложить неожиданное решение, чтобы победить вторженцев.
— Я же сразу вам предлагал, что действовать надо командой, — сказал Вадим.
— Нет никакой «команды», — покачал головой Мнге. — Это ваши незрелые человеческие теории. Я обманывал тебя, ради чистоты эксперимента. В людской группе из четырёх человек один всегда возьмёт на себя командование, двое будут ему подчиняться, четвёртый будет принимать собственные решения, саботируя лидера. Так вы устроены, это не изменить и в несколько поколений. Твои ребята только ослабляли тебя, Вадим. Мы и без того понимали, что лидер в этой малой группе ты, но они мешали тебе раскрыть полный потенциал. Может, потому мы тебя и просмотрели.
— Ну, так то — у людей, — улыбнулся Вадим. — Зато Егор — он точно усилил нашу команду. Думаю, мы выбились из рамок вашей теории. Теперь вы будете создавать смешанные группы?
Господин Мнге задумался, помолчал.
— Нет, — сказал он. — Это не моя компетенция. Не я принимаю такие решения.
— Но война развязана, чего тут теперь решать? — возмутился Вадим.
И господин Мнге с неохотой кивнул, поднимаясь. Ему нужно было доложить о произошедшем сегодня. Рассказать, что Единственный найден, а Грой совершил страшный проступок. А там — будь что будет.
— У нас два серьёзных происшествия, Теплейший! — Господин Мнге дышал тяжело, со свистом, ему не хватало воздуха. Атавизм… Иллюзия… Как может задыхаться тот, у кого уже много веков нет тела? — Вторженцы напали на девочку в Северном центре, полностью уничтожив её сознание. Комиссия из наших учеников установила, что это было умышленное нападение. Вторая новость ещё хуже. Самый младший из моего гнезда, ему нет ещё и шестнадцати сезонов, напал на вторженца и уничтожил его. С ним был человеческий мальчик. Они действовали совместно. Мы полагаем, что мальчик… Что он — Единственный…
Теплейший открыл пасть, и Мнге замолчал.
— Ты, как всегда, недалеко смотришь, глава клана Мнге… Мальчик — не Единственный. Он не совершил ничего необычного, защищая свой мир.
— Но он сумел увидеть вторженца! Бился с ним в его сознании! Он увидел Коха через иллюзию маскировочного поля!
— Это способный детёныш. Но то, что он сделал — не решение Единственного. Единственный — тот, кто перевернёт наш мир.
— Значит, мы снова ошиблись? — Господин Мнге низко склонил голову. — Очень жаль. Мы… Мы будем продолжать поиски…
— Зачем искать, если вы уже нашли Его? — весело оскалился Теплейший.
— Но тогда кто это? — Мнге поднял глаза, не понимая, а уж не шутит ли древний ящер?
— Это младший твоего гнезда, глупец! — щёлкнул зубами Теплейший. — Тот, кто решил сражаться рядом с людьми! Именно он — совершил то, о чём мы не могли даже подумать! Да и выбора у нас больше нет: война объявлена!