Вот тебе и барахло… Верёвка — уже пригодилась.
Вадим посмотрел на наручные часы, отметил время. Допустим, осталось ровно два часа. Вряд ли прошло больше пятнадцати минут с того момента, как появилось табло. И за эти два часа нужно сообразить, как сбежать из подвала.
— Ты думаешь, обратный отсчёт?.. — спросил Мирон.
— Думаю, — огрызнулся Вадим. — Как в «Пиле».
— Вообще-то, после таймера в «Пиле» — все в комнате умирали…
Лиза вздрогнула всем телом.
— Ну, значит, не как в «Пиле»! — разозлился Вадим. — Ты — соображай, давай. Ты же у нас — профи по играм! Тест — это та же игра! Ну!
Вадим понял, что его трясёт, что он сейчас будет орать и орать громко. Мирон и так уже втянул голову в плечи. Кто ж любит, когда на него орут?
Водички бы. И Мирона с Лизой пересадить куда-то в другое место. Ведь куча…
Он судорожно вздохнул: а может, обман? Может, всё это — бутафория?
Осторожно потрогал белую кость, торчащую из тряпок. Кто её знает, может, пластиковая? Гипс?
Потянул, вытащил…
Череп.
Тошнота подкатила к горлу — настоящий череп. С облезлыми косточками, с… с…
Вадима передёрнуло, он сглотнул и уставился на второй череп, торчащий из тряпок.
«Ладно, — подумал он. — Череп и череп. Незаразный, наверное. Да и всё равно уже, если заразный. Нашёл, блин, время — заботиться об эпидемической ситуации в конкретно взятом подвале! Ну помер какой-то бедный Йорик… Или пятьдесят Йориков… Как минимум».
Он брезгливо отряхнул руки, сунул их поглубже в карманы.
— Ну? — сказал он Мирону уже поспокойнее. — Излагай, чего думаешь? Выбираться надо. У нас только два часа.
Мирон замотал головой:
— А чё сразу я?..
— А кто, Лиза, что ли?
Мирон покосился на девочку, доверчиво прижавшуюся к нему, приосанился и набрал в грудь воздуха:
— Ну ясно же, что подвал — реально респаун, стартовая точка! — выпалил он. — Убьют — опять вернёшься сюда. Но с нами — не всё так просто. Тут есть какая-то хитрость. Мы-то как сюда попали?
«Как? — подумал Вадим. — Как-как — и кучка!»
Но спорить не хотелось. Было страшно и немного смешно: уж больно забавно Мирон распустил хвост перед Лизой. Хотел выглядеть круто, как в фильме про матрицу? Этаким Неомироном?
Вадим фыркнул. У него тоже имелись кое-какие версии, но в плане игр у Мирона опыт был явно побольше, и послушать сначала стоило его.
— Получается, что мы третий час в этом подвале, — вещал Мирон. — Но ведь нас бы уже хватились. Телефоны — недоступны. Последнее место, куда пошли — центр. Искать нас начнут именно в центре. Но ведь не могут так нормальные психологи подставиться! Усыпили? Увезли, фиг знает куда? Но как? Лиза, вон, вообще с мамой в центр пришла. Мама её ждёт на ресепшне.
— Это правда? — спросил Вадим.
Лиза промычала что-то неразборчивое.
— Она нормальная вообще? — поинтересовался Вадим у Мирона.
Мирон скривился:
— Она теперь встать не может. Она… Ну… как бы… Это…
— Чего она — как бы это?! — взвился Вадим. — Страх поднял в нём тугую волну злости. — Она так и будет сидеть тут два часа, словно КГБ боится? Ты же видел — один погибнет, а проиграют все! Сколько ещё у нас будет повторов?! Ещё один-два, ну три! А потом мы от голода подыхать начнём! И что такое — повтор? Опять кто-то из нас помрёт? Может, мы её сразу в уродов кинем, чтобы сдохла, и нам ещё два часа дали?
Мирон испуганно моргал.
— Ну, так не сиди же ты! Давай что-то делать! Искать выход! И её поднимай!
— Да не может она! — огрызнулся Мирон. — Она… Она…
— Я мокрая, — пролепетала Лиза. — Я… Я опи…
— Тьфу ты! — выругался Вадим, и его залила жаркая волна стыда и облегчения. — Ну и что? Илья вон едва не сдох, а ты всего лишь… Подумаешь…
Он поворошил тряпки, с раздражением отбрасывая черепа и кости. Ухватил что-то похожее на штанину. Потянул на себя…
— Да встаньте вы оба! Обе! Тьфу! Тут одежда всякая есть. И эти…
— А-а… — выдавила Лиза.
— Не ссы больше! Это бутафория! — рявкнул Вадим. — Из гипса! Я сам такие делал!
— Б-бута?..
— Даже получше делал!
Он яростно пнул ещё один череп, стараясь видеть в нём только нелепые бутафорские черты, и вытащил короткие широкие джинсы.
— На, меряй. Мы отвернёмся. Только быстро!
Он уставился на Мирона, больше было некуда. Илья лежал лицом вверх, и ему явно было не до Лизы. И трогать его — тоже не хотелось, пусть полежит, попомирает, а то как-то уж больно быстро с ним вышло.
Мирон, чтобы не глядеть на Лизу, согнулся над кучей и сосредоточенно копался в ней, пытаясь что-то добыть из-под вороха одежды разной степени ветхости.
— Чё там? — тихо спросил Вадим.
— Вот…
Мирон вытащил наручники, похожие на свои, только пластиковые, тонкие.
— Значит, они все тут, кто до нас, того?.. — еле слышно прошептал Вадим, чувствуя, как ноги опять начинают неметь от страха. — И одежда — ихняя?
Мирон сглотнул, закивал.
— Лизе не говори, — прошипел Вадим.
Он нагнулся, пощупал рукав из кожзама, дёрнул, вытащил куртку, слегка воняющую затхлым, и с ней — плотную повязку, зацепившуюся за пуговицу.
— Глаза завязывали, что ли? — спросил Мирон тихо.
— Похоже, — кивнул Вадим, надевая куртку.
Сразу стало теплее. Вроде мелочь, а приятно.
Вадим сунул руки в карманы куртки, нашарил там пуговицу, вытащил, повертел, хмыкнул и спрятал в недра штанов.
Глава 6
— Странная какая-то фигня, — сказал Мирон задумчиво вороша кучу из костей и чужой одежды. — Руки, ноги, глаза вот кому-то завязывали… А ты?
— А мне разве что язык надо отрезать. Я другими талантами и не блистал никогда. А ты — руки… это почему?
— Я — программист. Любой сайт могу на изи задудосить, журнал школьный сто раз взламывал.
— Оценки правил?
— Зачем рисковать? Просто свернёшь ему башку — и база рухнула. Уроки можно потом не учить. Оценки весь день не вбиваются. Учителя пишут на листочках, теряют всю эту фигню. Весело, в общем, — пояснил Мирон.
— Ясно с тобой, — хмыкнул Вадим. — Илья у нас или каратист… Или… кто там ещё ногами лупит?
Он искоса глянул на Илью и обалдел — тот уже сладко спал, чуть приоткрыв рот.
— Пипец нервы! — восхитился Мирон.
Подошла Лиза, одёргивая слишком широкие штанины и старательно отводя глаза.
— Молоток, — одобрил Вадим. — А у тебя — какие способности? За что тебя к психологу водили?
— За то, что я — депрессивная истеричка.
— Это как? — не понял Вадим.
— Ну, всё плохо, всё очень плохо. Я умру. Все умрут.
— Илью видела? Умрём мы все, но только когда разрешат. Так что — не дрейфь!
Лиза поёжилась и обхватила руками плечи. На ней, кроме чужих штанов, была блузочка с половинками рукавов и школьная жилетка.
— На! — сжалился согревшийся Вадим. — Эту куртку я уже приручил. Найду себе ещё.
Он снял куртку, протянул девочке. Лиза, вздрагивая, влезла руками в тёплые рукава.
— Что ты умеешь делать? — продолжил пытать Вадим.
— Рисую.
— Фигня, ещё!
— Я из лука стреляю. И из арбалета. Разряд есть. Но я без очков только «в молоко» теперь попаду. Минус два. Это у меня спазмы от нервов. Мне линзы купили, а они глаза натирают. Пришлось опять очки. А они пропали…
Лиза заморгала беспомощно, потёрла уголки глаз.
«Ясно, — подумал Вадим. — Вернее, как раз неясно. Почему мне язык-то не отрезали? С другой стороны, хорошо, что Лиза черепа в деталях не видит».
— Мирон, идеи! — приказал Вадим и хлопнулся на кучу.
Только сейчас он понял, как устал. Устал стоять, говорить, видеть весь этот кошмар.
— Садитесь сюда! — позвал он ребят. — Отдохнём.
Мирон сел, так и не выпустив найденные наручники.
— А это что? — Лиза всё-таки разглядела их, нависнув над Мироном.
— Нашли в куче, — уклончиво пояснил тот. — Пластиковые снять можно. Я на ютубе видел. Видно, кто-то сумел… — Мирон вздохнул, отшвырнул наручники, побренчал цепью.
— Нунчаки, не? — спросил Вадим. — Лёгкие сильно? Нам бы оружие надо. Уроды эти… Руки у них железные, а голова вроде как мягкая.
— Почему ты так решил? — спросила Лиза.
— Ну такое… Показалось. Я же ближе был.
— Надо у Ильи узнать, — предложила Лиза. — Только он лежит как-то так… Нехорошо.
— Да хорошо он лежит. Спит, — усмехнулся Вадим. — Пускай.
Лиза округлила глаза, подошла к Илье. Долго стояла над ним. Не поверила, наверное, что можно уснуть после того, как тебя убили.
— У меня оружия нет, — сказал Мирон грустно. — И драться я не смогу, даже если бы умел.
Вадим запустил руку в левый карман, достал и выложил на бетон горсть гаек, пластинку непромокаемых спичек, два длинных холостых патрона, гильзу, здоровенный болт, «мизинчиковый» аккумулятор, две полупустые бензиновые зажигалки, кучу мелочи и автобусных билетов.
— Ну ничего себе! — сказала Лиза и уселась рядом, разглядывая «сокровища».
— Вот и бабушка так говорит, — задумчиво резюмировал Вадим.
— И? — спросил Мирон.
— Ну, не знаю… Ну… кистень могу сделать, что ли.
— А что это? — спросила Лиза.
— Верёвка и на конце груз. А ещё у меня ножик есть. Складной. — Вадим полез в другой карман. — Маленький, но… вот!
Ножик был небольшой, но острый. Швейцарский.
— Если взять старые вещи, — сказала Лиза и шмыгнула носом. — Изрезать на верёвки. Сети можно сделать. Может, эти… уроды — запутаются.
— Да ну, ерунда, — поморщился Мирон. — Они же порвутся, сети твои, тряпки же старые. У Вадима верёвка есть. Она крепкая, но короткая. Метра полтора — какие тут сети?
— Сам ты порвёшься! — рассердилась Лиза. — Их на полоски надо и косичкой сплести. Если совсем плохая ткань, то там, где шов — там всегда крепче.
— Вот прямо в куче рыться будешь? — удивился Мирон. — Тебе же слабо?
Лиза хмыкнула, встала, одёрнула смешные штаны и начала аккуратно разбирать тряпки, раскладывая их на кучки и брезгливо отодвигая ступнёй в чёрной балетке кости. Мирон пожал плечами и стал помогать, пытаясь распинать бок кучи.