Тут в налаженной женской бригаде произошел сбой, работа приостановилась.
- Что-то случилось? — спросил Виктор у Кассандры.
- Да-да! У Агайи опять видение! — возбужденно проговорила женщина. — Что-то она нам сейчас скажет?!
Но вместо слов с губ девушки сорвался вскрик. Некоторое время Агайя сидела неподвижно. Но вот, открыв глаза, она принялась плакать и смеяться. Взволнованные товарищи, ожидая самого худшего, поспешили к ней и начали наперебой задавать Агайе вопросы:
- Что ты видела?
- С нами что-то плохое случится?
- Почему ты смеешься? Расскажи!
- А плачешь почему?
Вместо ответа, девушка отыскала глазами отца, который едва отойдя ото сна, поспешил на крик дочери, и вид при этом имел помятый и довольно потешный.
- Папа! – Девушка бросилась на шею к отцу и, продолжая смеяться сквозь слёзы, прокричала: – Она жива! Она жива! Ты слышишь?! Мама не погибла во время большого гнева горы! Она жива! Мама жива!
- Что ты говоришь?! – зарычал Шестиног и схватил дочь своими огромными ручищами за плечи. – Ты её почувствовала? Ты почувствовала, что она жива?! Говори! – приподняв девушку над землей, он встряхнул как тряпичную куклу.
- Эй, эй, потише! Ты сейчас задушишь её, – криком привёл в чувство приятеля Варм. – Отпусти дочь! Пусть она всё спокойно расскажет.
Шестиног опустил Агайю на землю, и все тут же её обступили.
Девушка обвела товарищей горящим взглядом и звонким голосом сказала:
Моя мама жива! Она не погибла! И я первый раз не просто чувствовала человека, а разговаривала. Я разговаривала с ней! Затем её взгляд потух, и Агайя тихо добавила: «Ей было больно, очень больно! Но, к счастью, это быстро прошло!»
— Где она сейчас? — не вытерпел Шестиног. — Я сейчас же за ней поеду!
Девушка громко рассмеялась.
— Нет, пап. Для этого нам придётся сначала доплести косы у тропов и вытащить летающий дом людей с неба!
— Это всё потом! — нетерпеливо проговорил счастливый Шестиног. — Сейчас же беру своего тропа и скачу за ней!
— Боюсь, это невозможно, — грустно улыбаясь, повторила Агайя. — Мама сейчас не на земле. Она там! — Девушка запрокинула голову и посмотрела вверх. — Она в большом летающем доме. Там, где остались соплеменники Виктора и Алекса. К ней очень хорошо относятся, — поспешила она ответить на невысказанный вопрос отца. — Они спасли её от гнева большой горы и взяли в летающий дом, чтобы вылечить её раны, а затем попросили немного погостить. — На милое личико девушки опять набежала тень. Она глубоко вздохнула и тихо добавила: — Но ей, и им, и нам всем угрожает опасность, я ещё не поняла, в чём дело, но через некоторое время я снова буду говорить с мамой, и она мне всё расскажет.
В ответ на её слова воцарилось гнетущее молчание.
- А ещё, когда она узнала, что мы встретили людей «с неба» и помогаем им вытащить из болота летающий дом, она сказала, что туда, к ним, лететь нельзя. Опасность. Больше она ничего не успела сказать. - Несмотря на радостное известие, что мать Агайи и жена Шестинога живы, люди впали в гнетущее оцепенение. Что означала эта неизвестная опасность? И что было теперь делать им самим?
- А когда ты в следующий раз будешь с мамой говорить? – спросил Шестиног.
— Скоро.
***
Дождь то моросил, то давал людям передышку. Девушки давно уже выбились из сил, но косы были заплетены только у двух тропов. Движения маленьких натруженных ручек становились всё медленнее. Время от времени то одна, то другая из девушек вскрикивали и дули на очередной порез хрупких пальчиков.
Мужчины сидели прямо на влажной земле, неподалёку от бедных вязальщиц, и хмуро молчали. Надо заметить, что они пытались помочь девушкам в этом совсем не мужском занятии, но освоить эту сложную премудрость так с лёту не удалось, ни одному из них. Шерсть путалась в их сильных, но не приученных к тонкой работе пальцах, несчастные животные, то и дело вскрикивали от резких подергиваний, пока, наконец, троп Шестинога не укусил Виктора за ту часть спины, которая, как всегда, за всё в ответе.
Кассандра немедленно бросилась оказывать первую помощь пострадавшему, но Виктор смущенно отказался, сославшись на несерьёзность ранения. После этого инцидента мужчины дружно оставили все попытки освоить премудрость шерстиплетения и принялись за планирование стратегии дальнейших действий.
- Скоро стемнеет, и девушки не смогут продолжать работу вслепую, — жуя соломинку, сказал Алекс.
Остальные мужчины согласно закивали головами.
Я не выдержу целую ночь под брюхом тропа, завешенного, к тому же, ещё и мокрой, вонючей шерстью, — решительно проговорил Виктор. Чувствовалось, что он давно об этом думал, и его гневная тирада была не чем иным, как «криком души».
— Тогда что ты предлагаешь? — спокойно поинтересовался Алекс.
— Надо придумать что-то ещё, — спокойно ответил механик. — Вообще-то, мне не верится, что в челноке нет ничего, что могло бы послужить нам в качестве сбруи. Например, ловчая сеть.
После этих слов парни дружно посмотрели друг на друга и наперебой загалдели, ругая себя, друг друга и свои тупые головы в частности.
Шестиног и Варм, до этого молча сидевшие и думавшие каждый о своём, вскочили и заключили парней в крепкие объятья, не давая ребятам возможности, броситься друг на друга с кулаками. Бедные аборигены поначалу не поняли, по какому поводу крики, и решили, что их небесные сородичи ссорятся. А те, не предпринимая никаких попыток к тому, чтобы вырваться из дружеского плена, истерически смеясь, выкрикивали друг другу что-то непонятное:
— Ну, мы и дубины! — хохотал Алекс. — У нас в челноке есть готовая сбруя для всех пяти тропов, а мы тут всякой ерундой занимаемся!
— Вот-вот! — вторил приятелю Виктор. — Только разрезать сеть на части — и готово! — И снова дружный хохот.
Поняв, что такую бурю эмоций вызвало вовсе не желание подраться, Шестиног с Вармом разжали объятия и отпустили товарищей. Аборигены снова уселись на прежнее место и принялись терпеливо ждать, когда буря эмоций утихнет и им, наконец, всё объяснят.
- Нет, ты представь, совсем недавно ею пользовались и даже не вспомнили! Столько времени потеряли! – веселился Виктор.
- Вот и я о чём! – закивал Алекс. – Ну, ничего, сейчас крикнем Томасу... Неожиданно Алекс прервал свою фразу посередине и побледнел.
- Ты что? – забеспокоился приятель. – Тебя что-то беспокоит?
- Беспокоит. Степень нашего кретинизма!
- Ты что? – нахмурился механик.
- Не понимаешь? Тогда ответь мне, пожалуйста, чей челнок мы сейчас вытаскиваем?
- На... то есть Томаса и Ра, упавшим голосом проговорил Виктор. – А с другой стороны, какая разница, чью сеть доставать!
- Ты хочешь сказать, что уверен в полной комплектации спецснаряжения на чужом летательном аппарате?
Если к вылету готовился Томас, то да, а вот если Ра... Враз погрустнев, ответил механик. «Во всяком случае, что душу травить, давай у них и узнаем».
- А как они нам её передадут? – спросил Алекс, и, увидев сочувственный взгляд товарища, зажмурился и застонал. – Ну, конечно же! Они просто выстрелят сетью в нашу сторону, предварительно обрезав крепёжный трос.
- А не проще было бы на этом же тросе с сетью челнок и вытащить? – воскликнул Виктор и тут же сам и ответил: – Не проще. Крепёжный канат сети просто не выдержит веса челнока. Или выдержит?
- Надеюсь, на то, чтобы протащить челнок по грязи несколько метров, крепости каната хватит, – почесав голову, задумчиво пробормотал Алекс. – Ну, а если нет, тогда и будем думать, – на оптимистичной ноте закончил биолог и повернулся к охотнику.
- Варм, где эта ваша шкура Глота? Нам необходимо вызвать ребят.
***
- Эй! В челноке! Выходите! - Свернув в трубу многофункциональную шкуру Глота, закричал Алекс. - Вы что там, заснули, что ли!?
Ответом ему была тишина.
- Может, в них кинуть чем-нибудь? - предложил Виктор и огляделся. Нигде ничего. Лишь только песок да очень мелкие камешки, которые явно не подходили для этой цели.
- Это подойдёт? - спросил Варм и протянул Алексу огромную розоватую кость с остатками вонючего мяса.
- Фу, что это?! - невольно вскрикнул парень и отшатнулся.
- Где ты это взял? - с живейшим интересом спросил биолог, но кости в руки не взял.
- Да их тут полно, особенно около воды, только ногой копни, - пояснил Варм и, широко размахнувшись, запустил костью в челнок.
Метательный снаряд описал в воздухе дугу и, на мгновение, зависнув в ее верхней точке, спикировал прямиком на крышу челнока. Несколько секунд ничего не происходило.
- Варм, может, ещё косточку найдёшь? - невинно поинтересовался Виктор.
Охотник понимающе ухмыльнулся. - Как же вы мясо едите, если даже кость в руки боитесь взять?!
- Ну, во-первых, мы едим свежее мясо, - принялся перечислять механик, загибая пальцы, - во-вторых, сырым мясом у нас занимается специальная машина, ну или на худой конец повар. А в-третьих, без перчаток я эту гадость ни за что в руки не возьму.
- Смотрите, - прервал их дискуссию Алекс, - кто-то выходит!
Сонный Томас, отчаянно зевая, высунулся из проёма люка и, пытаясь отогнать от себя остатки сна, вслушивался в то, что кричал ему Алекс в рупор из шкуры Глота, одновременно не выпуская из поля зрения зашевелившихся, разбуженных криками людей, стилетов. Хищники давно переварили многочисленную, но чересчур тощую живность, занесенную к ним ураганным ветром, и были не против чем-нибудь ещё поживиться.
Через некоторое время Томас, видно, понял, что от него требуется, потому что кивнул и скрылся внутри челнока. Буквально через минуту над болотом прогремел многократно усиленный голос Томаса:
- Стойте на месте и придержите животных — стреляю!
В предзакатном небе взмахнула огромными белыми крыльями диковинная птица. Ещё секунда — и сеть с громким всхлипом, будто сокрушаясь, что не поймала никакой добычи, обрушилась с неба на песок. Тропы завизжали и принялись передними когтистыми лапами копать себе убежище от неведомой и оттого ещё более страшной опасности. Глот же, до этого спокойно дремавший на песке, наоборот, с громким шорохом вздыбил вдоль загривка костяные пластины и бесстрашно бросился на противника.