– Ступай к себе. Прими стакан и спать ложись, – посоветовал Миша. – Нервы беречь надо.
– Да какие тут, к чёрту, нервы, – отмахнулся Слава. – Я одного понять не могу. Зачем им всё это?
– Что именно? – не понял Миша.
– Война, кровь, рабы. Чего им спокойно-то не живётся?
– Власть. Возможность решать, кому жить, а кому умереть. Возможность чувствовать себя почти богом, когда можешь в любой момент легко и безнаказанно зарезать любого, как барана. А рабы? – Миша замолчал, обдумывая следующую фразу. – Рабы – это полезное имущество. Ведь это даже не слуги. Им платить не надо. За корку хлеба работать будут.
– Спорный вопрос, – покачал головой Слава.
– Любого сломать можно, – вздохнул Михаил. – Кого-то болью, кого-то обещанием не трогать близких, а кого-то – просто посадив на наркоту. Этой дряни у них хватает. У каждого своя кнопка, и вопрос лишь в том, как её найти.
– Кнопка? О чём ты? – не понял Слава.
– Слабое место. Ахиллесова пята. Как ещё тебе объяснить?
– Да понял я, понял, – вздохнул Слава. – Ладно. Хорош философствовать. Пошли дальше с арестованными разбираться. Слушай, а почему у нас ещё крупняк нигде не установлен? – неожиданно спросил он, вспомнив.
– Площадки ещё не готовы, – скривился Миша. – Да и пулемётчиков нормально подготовить надо. «Зушку» с грехом пополам собрали, а вот куда ставить, никак не придумаю. Самая высокая точка – это мостовой кран, но его регулярно используют. Ставить в капонир – толку от неё будет нуль. Бандиты по земле ходят. В общем, думаю. Да ещё и бойцы не готовы.
– М-да, оружия куча, а толку… Нас сейчас почти голыми руками взять можно, – мрачно подытожил Слава.
– Ну, так-то не горячись, – усмехнулся Михаил. – Я там из найденного пару сюрпризов приготовил, так что не всё так просто.
– Будем надеяться, – снова вздохнул Слава.
– Да что с тобой такое? – вдруг возмутился Миша. – Ну, пообщался с бандитом. Попробовали друг друга на излом. Чего психовать-то так?
– Я уже сказал. Я не герой, – грустно улыбнулся Слава. – Знаешь, впервые за всю свою жизнь вдруг понял, что я трус. Настоящий.
– Ты?! – растерянно уточнил Миша, и в голос, от души, расхохотался.
Смеялся подполковник долго, до слёз. Наконец кое-как успокоившись и отдышавшись, Миша утёр набежавшие слёзы и, покачав головой, сказал, продолжая подхихикивать:
– Уморил. Трус он. А я тогда кто? Да за половину того, что ты успел натворить, тебе можно смело Звезду Героя вешать. Трус. Все б такими трусами были, глядишь, давно бы уже банд не осталось.
– А чего я натворил-то? – не понял Слава.
– Пока ехал, сколько банд положил? Здесь нападение сорвал? Пленных у бандитов отбил? Мне продолжать, или сам всё помнишь? – иронично ответил Миша.
– Помню, – грустно усмехнулся Слава. – Ладно. Пошли работать.
Они вернулись в здание заводоуправления, и Слава, усевшись за компьютер, уставился на потемневший экран, пытаясь собраться с мыслями. Дверь приоткрылась, и боец, просунувшись, осторожно спросил:
– Это, командир, может, вам выпить принести?
– На службе? – мрачно сыронизировал Слава.
– Да какая тут, нахрен, служба? – фыркнул боец. – Там женщины из столовой вам с одноруким собрали кое-чего. В общем, я скажу, чтобы принесли.
– Запомни, боец, для тебя он подполковник. Раз и навсегда. Это он вас учит сапоги с вечера чистить и надевать их утром на свежую голову. А чего это они так расщедрились? – не понял Слава.
– Слух прошёл, как вы с самим одноглазым на разговор выходили. Боятся его. А тут даже без стрельбы обошлось. Вот они и засуетились.
– Ладно. Пусть несут, – вздохнув, сдался Слава. – Всё равно в голове кавардак сплошной. Может, на грудь приму, полегче станет.
– Вот это правильно. Это по-нашему, – обрадовался боец и моментально исчез.
Минут через десять в кабинет вошла одна из поварих с подносом в руках и, ловко сервировав стол, бесшумно исчезла за дверью. Проводив её удивлённым взглядом, Слава плеснул в стакан грамм сто пятьдесят и, махом проглотив спиртное, закусил квашеной капустой. Тёплый комок прокатился по пищеводу, и парень почувствовал, как тело медленно расслабляется. Ледышка страха, засевшая где-то в районе затылка, плавно рассосалась. Выпив ещё грамм пятьдесят, Слава с удовольствием умял котлету, не забыв поделиться с Тяпой, и, собрав посуду на поднос, убрал его в сторону.
Выглянув в коридор, он подозвал сидевшего на стуле бойца и, кивая в сторону гауптвахты, приказал:
– Веди следующую.
Глядя на уже знакомые каменные троны, Слава лихорадочно искал повод для такого срочного вызова. Принеся жертву, он надеялся, что забытые на некоторое время оставят его в покое и дадут возможность обжиться на новом месте. И тут на тебе. Не успел уснуть, и тебя уволокли, словно мешок с картошкой. Хорошо хоть одним куском, а не так, как в прошлый раз. Вздохнув, парень дождался, когда боги соизволят воплотиться в своих креслах, и, тщательно контролируя каждую эмоцию, склонил голову и громко сказал:
– Что за беда пришла, забытые, что вы вдруг решили встретиться? Зачем силы тратили?
– Осмелел, – одобрительно усмехнулся старшой. – Это хорошо. Значит, прямо говорить будешь.
– Так я вроде и раньше не лгал, – удивился Слава.
– Это верно. Может, ответишь, почему? – прищурился старшой.
– Смысла не было. Какой смысл лгать, если тебя насквозь видят?
– Как это насквозь? – вдруг удивился воин.
– Это в смысле, что каждую мою мысль вы легко прочтёте и ложь сразу заметите, – пояснил парень.
– Хорошее слово. Как стрелой. Насквозь, – повторил старшой, словно пробуя его на вкус.
– Так что я сделать могу? – попытался перейти к делу Слава.
– Прав. Есть у нас к тебе дело, – резко помрачнев, тихо сказал старшой. – И тут только от тебя всё зависеть будет. Отпусти нас.
– Как? Разве я вас держу? – растерялся Слава.
– Мы потому и стали забытыми, что вовремя уйти не смогли. Жреца не было, чтобы круг завершить.
– И что нужно делать? – осторожно поинтересовался парень.
– Кровь свою отдать, – еле слышно произнесла богиня, сидевшая справа от старшого.
– Это самоубиться, что ли? – не понял Слава.
– Нет. Рискнуть. Решиться в открытом бою вложить клинок в ножны, – вскинув голову и глядя парню прямо в глаза, твёрдо сказал старшой.
– Клинок в ножны? Как это? – не понял Слава, чувствуя, как по спине течёт холодный пот, а ладони противно намокли.
– В открытом бою, клинок на клинок, открыться, позволив врагу нанести удар. Ударить самому и успеть сказать нужные слова. Смешав свою кровь с кровью врага и отдавая свою жизнь, ты отпустишь и нас.
– Так просто? – не поверил Слава. – Позволить себя убить и успеть сказать несколько слов – и всё? Вы исчезнете?
– Уйдём. Туда, где сможем жить своей жизнью. Где не будет служения и соблюдения правил. Где все мы будем вольны и счастливы, – дрогнувшим голосом ответил старшой.
– Рай для богов? Интересно. Никогда о таком не слышал.
– Ты смертный, – криво усмехнулся старшой. – Есть вещи, о которых ты и не должен слышать. А если что и узнал, так на то воля Рока.
– Выходит, и над вами есть старший?
– Он у всех есть. Для нас это Рок. Его суд скор и справедлив, и только он решает, что со всеми нами будет. Но сейчас речь не о нас. Точнее, не совсем о нас.
– Вы регулярно наблюдаете за мной и сами видите, что сойтись клинок на клинок в нашем мире очень сложно, – вздохнул Слава. – Особенно с настоящим смельчаком.
– Знаю. И это одна из причин, по которой мы решили уйти. Не наше это время. И войны не наши. Да и люди теперь другие, – презрительно скривился старшой. – С тобой вот повезло однажды. А остальные… Даже тот, одноглазый. Умный, хитрый, жёсткий, но трус. На пять ходов вперёд думает и лишний раз не рискует. Не воин, политик.
В зале воцарилась тяжёлая, мрачная тишина. Парень обвёл взглядом задумавшихся богов и вдруг понял, что они устали. Это было удивительно, странно, жутко, но это было правдой. Боги устали. Ждать, надеяться, верить. Устали, словно обычные люди. В голове парня тут же всплыли греческие мифы о героях и полубогах. Оказывается, не всё в тех сказках было выдумкой, мелькнула мысль.
– Что нужно сказать, когда получишь нож в брюхо? – нарушив молчание, спросил Слава.
– «Вы вольны, забытые боги. Кровь моя да разобьёт оковы ваши», – медленно, едва ли не по слогам, произнёс старшой.
– Я запомню, – кивнул Слава.
– Так ты согласен? – вскинулась богиня, словно не веря своим ушам.
– Если б не вы, я бы давно уже умер. Так какая разница, тогда или чуть позже? – пожал плечами парень. – Меня всегда учили, что долги платить надо. Как бы тяжело это ни было. Да. Я согласен.
Вздох смешанных эмоций пронёсся по залу, заставив огонь в чашах пригнуться и затрепетать. Слава успел разобрать смесь радости, удивления, неверия и даже восторга. Грустно улыбнувшись, парень неопределённо пожал плечами, устало сказав:
– Не могу обещать, что это случится завтра, но если придётся с врагом на ножах сойтись, я всё сделаю.
– Ты поймёшь, когда придёт время, – подал голос один из пожилых богов, сидевший с краю.
– Я могу спросить? – сказал Слава, припомнив свой прошлый визит сюда.
– Спрашивай, – кивнул старшой.
– Вы же вроде хотели, чтобы я вам капище собрал. А теперь это уже не нужно стало?
– Капище – для живых богов. А забытым оно не к чему, – грустно улыбнулась богиня. – Старшой уже сказал. Это не наше время. Мы стали здесь лишними.
– Что ж. Значит, прощайте, забытые боги. И спасибо вам.
– За что? – не поняла богиня.
– За то, что позволили пожить ещё немножко и помочь нескольким хорошим людям. Наверное, ради этого стоило пережить собственную смерть.
– Не прощай. До свидания, – поправил парня старшой. – Мы ещё увидимся. Один раз.
– Как скажете, – усмехнулся Слава.
Уже знакомый вихрь подхватил его, и сознание померкло. Проснулся Слава разом, словно и не спал. По