Она уже почти кричала. Роберт чувствовал ярость в этой женщине – в этом существе. Она хотела его смерти и ненавидела за то, что он жив… Но в то же время, убить его она не могла. Отшатнувшись от мерзкой твари, Роберт повернулся, не чувствуя ног, и бросился назад. Перепрыгивая через трупы, он запнулся и полетел на камни, ударился о них лицом… …и проснулся. -…зачем? – говорила какая-то женщина. – Твоя доброта нас всех в могилу сведёт! Сперва ты позволил меня избить, а теперь готов притащить в дом больного?
– Он мой друг, – тихо пытался возразить мужской голос. – Я не могу просто выбросить его на улицу.
Роберт знал этот голос – он принадлежал пекарю Гуго. Как Роберт ни старался, он не мог поднять веки, и теперь лежал, безвольно слушая хозяев дома.
– Да ещё и ребёнок этот… – раздражённо продолжала женщина. – Агнес, зачем ты вообще его взяла?!
– Он хочет есть, мама! – отрезала дочь. – Я не позволю тебе выбросить несчастное дитя на улицу!
И тут через голоса хозяев дома Роберт услышал ещё один, напугавший его.
Он шёл снаружи и был слаб из-за расстояния, но приближался и становился громче. Этот голос Роберт уже слышал сегодня.
– Выносите ваших мёртвых! – кричал голос. – Выносите мёртвых!
Роберт вдруг осознал, что хозяева притихли. Они тоже услышали зов. Ктото пробежал мимо Роберта ну улицу, и через секунду он услышал снаружи голос женщины:
– Сюда! Заберите мёртвого!
Роберт уже понял, что это была Матильда, жена Гуго. Она всегда была неприятной женщиной, но раньше, по крайней мере, от людей так не избавлялась. Вскоре повозка остановилась у дверей пекарни, и двое мужчин вошли внутрь, подошли к Роберту и потащили его наружу. Вне себя от ужаса, понимая, что его кладут рядом с мёртвыми телами, Роберт нашёл в себе силы раскрыть глаза. Он увидел, что уже лежит в повозке, а рядом, на крыльце дома, стоят Гуго с женой и смотрят на него. Заметив, что его друг очнулся, Гуго открыл рот и замахал руками:
– Стойте! – закричал он. – Стойте, он жив!
Сборщики трупов присмотрелись к Роберту, а Матильда, женщина с острыми чертами лица, длинным носом и чёрными вьющимися волосами, возразила:
– Ну и что, что жив? Всё равно помрёт – не сейчас, так к ночи!
Роберт встретился взглядом с пекарем и прохрипел:
– Гуго…
– Нет, – решительно возразил тот. – Нет, доставайте его обратно.
– Сам доставай, – беззлобно ответил один из сборщиков.
Гуго посмотрел на их измождённые тела и стал вытаскивать Роберта. Когда тот оказался на дороге, а повозка двинулась дальше, Матильда рассерженно отвернулась и ушла в дом.
– Спасибо, – сказал Роберт и вновь потерял сознание.
В себя он пришёл уже в постели. Гуго принёс ему солёную селёдку, хлеба и тёплого пива, но Роберт первым делом спросил:
– Где ребёнок?
– У Агнес. Она взялась кормить его грудью. Откуда он у тебя?
– Нашёл на улице.
– Так ты даже не знаешь, чей он? – удивился Гуго.
– Нет. А какая разница?
Роберт принялся за еду, а Гуго покачал головой:
– Наверное, я на твоём месте прошёл бы мимо…
– И правильно бы поступил! – сказала вошедшая в комнату Матильда. – Какая польза от тех, кто уже одной ногой в могиле?
– Не обязательно помогать только тем, от кого есть польза, – сердито сказал Гуго, не глядя на жену.
– Я бы очень хотел вас отблагодарить, – сказал Роберт. – Правда, я не знаю, как…
– Зато я знаю! – перебила его Матильда. – Ты поможешь нам вернуть наши вещи!
– Замолчи! – вскричал Гуго. – Ты разве не видишь, что он едва на ногах стоит?
– И что же? Место под крышей, еда – это всё стоит денег. Не говоря уже о том, что его мальчишка жив лишь благодаря нам!
– Так это мальчик?.. – с улыбкой переспросил Роберт, но его не услышали.
– Благодаря Агнес, а не тебе! – возразил Гуго.
– Какая разница! Мы все – одна семья! И раз Агнес ничего не просит взамен, то я попрошу за неё!
– Он не будет ничего для тебя делать, – отрезал Гуго.
– Будет. Или сегодня же этот младенец окажется на улице! И ни ты, ни Агнес ничего не сможете сделать!
Гуго замер, как громом поражённый:
– Ты не посмеешь поднять руку на младенца!
– Вот увидишь. Или он, – Матильда ткнула пальцем в Роберта, – сделает то, что я велю, или его младенец останется без еды!
Наступившую тишину нарушил Роберт:
– Я сделаю, что скажете. Только не лишайте мальчика молока.
– То-то же! – Матильда упёрла руки в бока. – Мне нужно, чтобы ты забрал шкатулку с моими драгоценностями, которую вчера похитил этот мерзкий доктор!
Роберт вспомнил маску с клювом, увиденную накануне, и двоих мужчин со старухой, несущих вещи в повозку.
– Так это было вчера…
– Ты проспал почти сутки, – сказал Гуго. – Как ты себя чувствуешь теперь?
Роберт выпрямился на постели и прислушался к себе.
– Неплохо, – сказал он. – Лучше, чем вчера.
– Не вставай, ты ещё слишком слаб… – начал было Гуго, но жена его перебила:
– Ты что же, хочешь, чтобы мои драгоценности продали? Если мы будем ждать неделю, то от них уже ничего не останется! Нет, он обязан вернуть их сегодня!
Роберт посмотрел на женщину и кивнул, не говоря ни слова.
– Вот и славно, – подытожила Матильда. – И помни: или ты приносишь драгоценности, или твой ребёнок остаётся без молока!
Сказав это, она вышла, а Гуго остался стоять в углу, сжимая и разжимая кулаки. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но снова закрыл его.
Роберт понимал, что, как бы хорошо Гуго к нему не относился, против жены он не пойдёт. Именно она была здесь главной.
Вздохнув, Роберт снова принялся за еду. Он ещё толком не понял, что согласился сделать, но знал, что поесть в любом случае необходимо.
Хиггс проспал сутки в своём кресле, а проснувшись, понял, что встать уже не сможет. С первого этажа доносились шаги. Забыв, что отослал слугу, Хиггс дотянулся до колокольчика и позвонил. Никто не явился. Он позвонил ещё раз, и колокольчик выпал из его руки. Упираясь в подлокотники кресла, он приподнялся, и тут услышал приближающиеся шаги.
Он хотел крикнуть Уэйда, но язык распух во рту и не ворочался. Тогда Хиггс дотянулся до бокала с красным вином, стоявшего рядом со вчерашнего дня, и отпил немного. Стало чуть легче, и он выпил весь бокал.
И когда последние капли вина скатились по стенке бокала и коснулись чёрных губ доктора, дверь в его кабинет открылась, и на пороге показалась миссис Далтон в сопровождении одного из своих сыновей.
– Вы не посылали за нами, доктор? – ехидно спросила старуха.
Хиггс ничего не ответил. Он понимал, зачем они здесь.
– Осмотри его шкафы, – бросила старуха сыну, а сама подошла к столу Хиггса и стала перебирать на нём вещи. Серебряный нож для бумаги и столовые приборы исчезли в руках миссис Далтон, словно растворившись.
– Где Уэйд? – выдавил Хиггс.
– Мы с ним разминулись. Но ничего, мы подождём, пока он не вернётся.
Доктор с облегчением вздохнул – слава Всевышнему, Уэйд успел уехать из города с деньгами. Конечно, он ещё не продал вещи с последнего рейда, но да ладно. Главное, что его сын хоть что-то ещё получит.
– А где же вы прячете ваши деньги, доктор? – спросила миссис Далтон, обшарив стол. – Будет лучше, если вы всё расскажете нам сами! Нам бы очень не хотелось делать вам больно!
Хиггс рассмеялся. На фоне той боли, которую он чувствовал на протяжении последних дней, угроза пыткой казалась ему смешной.
– Вы смеётесь? – Взгляд Розы стал хищным. – Джон! Разведи-ка в камине огонь…
Роберт быстро нашёл дом доктора – такой дом во всём Ист-Энде был только один. В окне на втором этаже был виден свет. Итак, хозяин дома. Что ж, осталось только подняться к нему и выпросить назад шкатулку… Если бы это было так просто! Роберт понимал, что драгоценности ему не вернут.
Вероятность успеха была крайне мала, но он должен был попытаться, ведь на кону стояло здоровье младенца.
«Кто тебе этот ребёнок? – спросил внутренний голос. – Просто чужое существо, которое умрёт, как и многие в этом городе».
– Я уже видел тебя, – сказал Роберт в темноту улицы. – Не притворяйся, будто ты – это я.
Из темноты выступила тёмная фигуры. Оскал жёлтых зубов, чёрные глазницы – в точности, как во сне. Мурашки пробежали по спине Роберта, но он не отступил и даже не отвернулся.
– Ты должен бежать из города, если хочешь выжить, – сказала женщина. – Останешься – умрёшь.
– Я не буду тебя слушать. Если бы я слушал тебя, то давно уже был бы мёртв.
Женщина расхохоталась.
– Ну давай, войди в этот дом. Рискни своей жизнью ради ребёнка. Ты умрёшь, а его выбросят на улицу! Там, внутри, сейчас те головорезы, которые приходили к тебе в дом. Они грабят доктора, который тоже умирает. Если повернёшь, сможешь ещё спастись! Ну как, ты всё ещё думаешь, что я хочу твоей смерти?
Роберт какое-то время смотрел на кошмарную собеседницу, а потом ответил:
– Да, хочешь. Даже если всё, что ты сказала – правда, то всё равно, ты хочешь моей смерти. Ты не смогла убить моё тело, оно оказалось сильнее тебя. Но теперь ты хочешь убить мою душу.
Отвернувшись, он подошёл к двери – и увидел, что та приоткрыта. Роберт оглянулся на чёрную женщину, но её на улице уже не было. Тогда он медленно приоткрыл дверь, заглядывая внутрь…
Хиггс хохотал, как безумный:
– Глупцы! Вы думаете, что сможете сделать мне ещё больнее?
Его ноги, которые только что засовывали в камин, были обуглены и дымились, но при этом Хиггс продолжал хохотать. Никто из присутствующих не понимал, было ли ему больно, или он и в правду ничего не чувствовал.
Миссис Далтон зло плюнула на покрытое бубонами тело врача и отвернулась:
– В пекло его! Берём, что нашли, и уходим!
Сыновья аккуратно, с виноватыми лицами обошли доктора и, понурившись, последовали за матерью к выходу. Их не смутили бы мольбы и вопли боли, но этот смех наводил на них жуть.
Уже у лестницы миссис Далтон остановилась, а потом, подумав с минуту, вернулась в кабинет доктора: