А для родителей добавлю: если вы пришли посмотреть матч, в котором участвует ваш ребенок, помните, что игра – это огромный стресс. Ребенок нервничает, он нуждается в вашей поддержке. Если вы начинаете его критиковать (да, вы тоже переживаете), вы забиваете гвозди в крышку гроба и хороните его самоценность. «Я недостаточно хорош» (для этой работы, для такой зарплаты, для такого отношения к себе, чтобы иметь такой дом и так далее) – с этой мыслью он будет жить всю оставшуюся жизнь, это будет огромной дырой в его груди. Вы этого хотите?
Когда я со своей командой выхожу на соревнование, я говорю своим футболистам: «Ребята, нам счет не важен. Выиграем – здорово. Не выиграем – получим опыт, и это прекрасно. Но у нас задача на игру держать вот такие позиции. Вася, ты делаешь это. Миша, ты делаешь это. Независимо от счета на табло, ваша задача выполнять вот это, потому что…» И детям счет тоже становится не важен, потому что они фокусируются на поставленных задачах.
Счет они забудут завтра. Полученный опыт не забудут никогда.
Со мной на тренерских курсах учился очень известный футболист, игравший в сборной России. Он двадцать лет играл в футбол, был талантливым, классным. Попросил меня помочь подготовиться к экзамену. И показал свой конспект. Я полистала конспект, глаз зацепился за одно упражнение. И я спросила:
– А какой в нем смысл?
– Нам Петрович такое упражнение давал, мы в сборной его делали. Значит, оно хорошее.
А чем оно хорошее, в чем его смысл? Мало кто из тренеров может ответить на этот вопрос. Мой собеседник тоже на него не ответил. Но если мы чего-то не понимаем, то как мы потом можем это объяснить игрокам?
«Почему?», «В чем смысл?», «Зачем?», Эти и похожие вопросы я слышала во время своих экзаменов:
– Зачем вы с детьми это делаете? Вы не регулируете время!
– Они маленькие дети, они саморегулируются. Они развлекаются, – отвечала я.
«Зачем?.. Зачем?.. Зачем?..» Я отвечаю зачем и как, для чего и почему. У меня есть ответы на все «зачем». Исходя из возраста ребенка, особенностей его развития, происходящих в его жизни событий. Когда это понял Никита Павлович Симонян – а именно он принимал мой экзамен, – он просто поднялся, подошел ко мне и сказал:
– Дай я тебя обниму…
Я очень горжусь этим моментом. Это большая честь для меня.
Тренеры, помните: на любое «зачем» у вас должен быть ответ. Должен. Всегда задавайте себе этот вопрос. И задавайте его детям. Учите их думать. Это лучшая инвестиция в них и в ваше тренерское будущее. Ничто и никогда не происходит просто так. Опыт – это то, что человек приобретает сам. Если ребенок сам нашел ответ на вопрос, а не получил его от вас, – это станет его опытом.
Все остальное – это попытка ребенка угодить вам, без понимания им того, зачем и почему он делает именно это.
Тренер постоянно совершает ошибки. Вопрос в том, осознаю и признаю ли я, что это моя ошибка. Признаю – значит, беру сто процентов ответственности за то, что это произошло. А следовательно, могу это изменить.
Элене играла у меня в профессиональной команде в Грузии, в GirlPower. Она поехала на сборы в национальную команду, у них были запланированы две игры – кажется, с Македонией и Израилем. Матчи стояли в расписании рядом. Вслед за первой игрой они сразу отправились в другую страну. После матча они двадцать часов были в дороге, рано утром приехали в отель, и тренер сказал:
– У вас обед, а через два часа я жду вас на поле.
После игры, двадцати часов пути и двух часов отдыха тренер загнал команду на тренировку. Элене на ровном месте порвала связки. Конец футбольной карьере.
У нее были большие перспективы уехать в США, получить спортивную стипендию, играть там, и ее жизнь сложилась бы как-то иначе. Она была очень талантливой с точки зрения футбола, очень умной и очень ответственной. А тренер – это значимая фигура, игрок не может сказать ему «нет». Точнее, может, но есть нюансы. Девочка в итоге перенесла две операции, родители отдали бешеные деньги.
Взял ли тренер сборной на себя ответственность за то, что произошло? Нет.
Конечно, когда ты тренер сборной, то вся страна ждет от тебя результата. Но ведь очевидно: если команда после игры и двадцатичасового переезда поспит, то будет играть лучше. Люди на износе, какая тренировка?! Они должны лежать, им должны делать массаж. Уверенность тренера в том, что он абсолютно прав, изменила судьбу человека.
К судьбе-то вопросов нет. Но понятно и то, какой может быть цена тренерской ошибки.
У тренеров есть авторитет. И часто этот авторитет не заслужен в отношениях, а подарен работодателем. Или, что еще хуже, присвоен самому себе по глупости и легкомыслию. И, пользуясь этим авторитетом, тренер не слышит «нет» от своих учеников просто потому, что не дает им возможности это «нет» произнести или показать.
Сначала не умеют говорить «нет» маленькие дети, а потом они вырастают в исполнителей, но говорить «нет» они по-прежнему не умеют. И на автомате выполняют все, что им скажет значимый, авторитетный взрослый.
Есть огромная разница между стальными яйцами и пулей в голове. Между силой воли и отсутствием здравого смысла. У хорошего тренера стальные яйца, но каждое решение он может обосновать, объяснить. Он сам пришел к этому решению, а не потому что «Петрович так делал, и я так тоже буду». Но что еще важнее, ответственность за это решение полностью лежит на нем.
Если ты влетел в состояние «я всегда прав» – продолжай задавать себе вопрос «зачем?». Зачем ты так сделал? Как можно было сделать лучше? Продолжай анализировать. Потому что если непонятно, как было принято то или иное решение, то кто тогда несет ответственность за его последствия?
Пусть тренер отвечает за все происходящее на поле и от него многого ждут. Но задавать постоянно себе вопрос «зачем?» – это значит начать по-настоящему отвечать за то, что происходит. Иначе зачем ты выбрал эту роль?
Когда мы вместе с компанией Nike открывали школу тренеров, нужно было найти пятнадцать кандидатов. К нам пришло более двух тысяч заявок. Мы планировали отобрать лучших.
Но что такое «лучший тренер»?
Мы просматривали анкеты, созванивались, проводили интервью в скайпе. Сотни интервью. Разные города и страны. И больше двух тысяч анкет, звонков и проведенных тестовых занятий привели к простому, но ключевому принципу: мне все равно, понимает ли что-то человек в футболе. Этому я могу научить. Но невозможно научить главному: любить ребенка. Желающий тренировать может быть опытным тренером или бывшим футболистом, но если он не любит детей, это станет понятно через считаные секунды после его первого свистка на поле.
Родители, вы понимаете, о чем я? На самом деле вам достаточно несколько секунд, чтобы понять, в надежных ли руках находится ваш ребенок.
А что дальше? Дальше – страшная штука: тренерский авторитет. Его не нужно обосновывать или доказывать. У вас свисток в руках, вы в спортивном костюме, на вас соответствующая обувь. Детям этого достаточно. И чтобы не улететь с этого места в манию величия и вседозволенность, нужно иметь стержень внутри. Можно научиться справляться с эмоциями, перестать теряться, выработать уверенность. Но любовь не натренируешь.
Недостаточно только уважения к детям. Его легко растерять. Только любовь безусловна. Только это стимул для того, чтобы пытаться понимать ребенка снова и снова, помогать ему, не уставая. И всегда считать его важным и значимым.
Любить человека – это по-настоящему интересоваться им, не жертвуя собой и не растворяясь в нем. Это очень четко ощущаемое состояние, очень легко читаемая энергия, ее невозможно симулировать. Она в жестах, в речи, в интонации, в абсолютном принятии другого – и при этом без какой-либо жертвенности или вседозволенности.
Первое, на что я обращаю внимание, – есть ли у него внутренний стержень. Осознает ли тренер, что именно он главный? Если есть стержень – человек может взять ответственность за происходящее на поле.
Человеческое состояние «я твердо стою на ногах» – то есть это самое состояние осознанности, ясности, любви к себе, понимания того, что происходит, – как постоянная прогулка по канату. Каждую секунду ты должен быть внимательным, держать баланс. Это непросто, но это единственное, что имеет смысл в жизни, и тренировка не исключение. Это узкая тропинка, и она всегда твоя. Когда я говорю, что надо всегда себя возвращать, проверять, насколько я в порядке, это можно сравнить с проверкой – не грохнулся ли я со своего каната.
Но как только понимаешь, как взаимодействовать с этим узким, неустойчивым путем, то мягкий и колеблющийся канат с каждым новым шагом превращается в широкий, устойчивый, крепкий, красивый мост. Ты уже можешь на своем пути плясать, прыгать, кувыркаться. Там гигантский диапазон возможностей для действий. И только там твое величие и величие всего, к чему ты прикоснешься.
Еще какие-то выводы я делаю по позе, по словам, по взгляду. Но любовь к детям видна с первого мгновения.
Тренерская любовь неотделима от ответственности, от понимания того, кто главный и кто за это отвечает. Тренерская любовь – это постоянная забота.
«Я тебя вижу. Ты мне важен. Ты значим для меня. Ты – особенный». Все это – принятие особенности каждого ребенка, который чувствует к себе индивидуальное, уникальное внимание, несмотря на то, что детей у тренера – двадцать, тридцать, двести. Способность тренера создавать такое поле – это талант, это проявление безусловной любви.
Ребенок почти всегда сам подает сигнал о том, что хочет быть замеченным, он сам выходит на контакт. Любовь не позволяет этот контакт глушить. Ребенок светит, тренерская любовь дает ему энергию для того, чтобы светить и дальше. Увидев в тренере эту любовь, я понимаю, что его можно подпускать к детям.