Черт, я не хочу думать об этом. Я знаю, что должна, у меня мало времени, но от этого меня тошнит, и мне нужно держать себя в руках.
Он замечает меня, когда я вылетаю за дверь, поэтому заканчивает свой телефонный разговор. Опустив его в карман своих темных брюк, он направляется в мою сторону, обводя взглядом мое тело.
— Ты готова убираться отсюда? — спрашивает он.
— Я подумала, что сначала допью свой напиток, — беспечно говорю я, когда он обнимает меня за талию и притягивает к своему телу.
— Ты была недостаточно быстра, — говорит он мне, его губы опускаются к моему плечу, затем прокладывают путь вверх по шее. Каким бы нежным он ни был, мгновение спустя я поражаюсь, когда он хватает меня за руки, прижимая к кирпичному зданию и прижимая мое тело своим. Я не ненавижу это, я просто не ожидаю агрессии. Однако он не ждет, чтобы увидеть, нравится ли мне это — его рот снова на моем, его поцелуй сокрушительный, доминирующий, почти наказывающий. Я изо всех сил стараюсь не отставать, не отставать от него, пока, наконец, он не отстраняется.
С загадочным видом он берет меня за руку и ведет к машине, ожидающей у тротуара. Он открывает мне дверцу. — Должны ли мы?
Я киваю, проскальзываю внутрь и смотрю вперед.
Однако Адриана там нет. Кто — то еще есть — не один из парней из магазина.
— Куда делся Адриан? — Спрашиваю я, когда Матео садится рядом со мной.
— Ему нужно было кое о чем позаботиться, — неопределенно говорит Матео. Я собираюсь потянуться к ремню безопасности, но он останавливает меня, поднимая и усаживая так, чтобы я вместо этого оказалась у него на коленях.
— О, — бормочу я, но не жалуюсь. Особенно когда его рука скользит вверх по моей обнаженной ноге, под обтягивающей юбкой, и перемещается между бедер. Я кладу руки на его широкие плечи, вздыхая, когда его палец легко перемещается внутри меня. Наклоняясь, чтобы прошептать ему на ухо, я замечаю: — Мы не совсем одни.
— Мне все равно, — бормочет он в ответ, его палец делает круги вокруг моего клитора.
— О боже, — бормочу я, моя голова опускается к нему на плечо, пока он играет со мной. Не желая оставлять его в стороне, я опускаю руку к выпуклости на его штанах и потираю его член через ткань, наслаждаясь шипением удовольствия, которое это доставляет мне. От него так приятно пахнет, аромат его одеколона разжигает мое желание. Это такой он.
Ощущения от его пальцев восхитительны, но я хочу его член. Мои руки скользят к его ремню, расстегивая его, затем пуговицу на брюках. Однако, прежде чем я успеваю закончить, он убирает пальцы с моего тела и ловит мои руки. Я не уверена, что он делает, пока он не обхватывает их обеими руками за моей спиной, удерживая их одной рукой. Другой снова двигается у меня между ног, двигаясь внутри меня и возобновляя свою безжалостную погоню за моим удовольствием.
И мгновение спустя он находит это. Я вскрикиваю, удовольствие пронзает мое тело. Он все еще держит мои руки за спиной, но я ослабла от оргазма. Я прижимаюсь к его плечу, оставляя несколько легких поцелуев вдоль его шеи.
Отпуская мои руки, он обнимает меня свободной рукой и позволяет прижаться к нему, пока он лениво ласкает мое бедро.
Прежняя тоска почему- то стала еще сильнее. Здесь нет никаких возможностей, только ужасный финал, и я хочу большего от этого. Это так мило.
Мы остаемся так еще некоторое время, в дружеской тишине. Мне отчасти хочется предложить ему опуститься ниже и вернуть часть удовольствия, но, вспоминая свою сексуальную жизнь с Родни, я этого не делаю. Если я это сделаю, что, если у нас не будет настоящего секса? Я хочу секса.
После нескольких минут тихого расслабления Матео, наконец, спрашивает: — Могу я спросить тебя кое о чем?
Я бы хотела, чтобы вместо того, что мы собираемся делать, мы могли свернуться калачиком в постели на остаток ночи и изматывать друг друга, а утром съесть блинчики в постели и снова заняться этим.
Я вздыхаю от невозможности всего этого и запрокидываю голову, чтобы посмотреть на него. — Конечно.
Его голос понижается, в нем появляется слабый намек на сталь, и он спрашивает почти небрежно, как будто ему всего лишь слегка любопытно: — Кто тебя послал?
Глава Пятая
Моя кровь застывает в жилах.
— Что? спросила я
— Не делай этого, — говорит он, внезапно сталкивая меня со своих колен.
Машина останавливается, и я понимаю, что не обращала внимания на то, что нас окружает, так как была слишком занята, наслаждаясь блаженством после оргазма в объятиях Матео. Мое лицо вспыхивает, когда я заползаю обратно на свое место, выглядывая в окно, чтобы увидеть, где мы находимся. Мое сердце замирает, когда я вижу заброшенное здание с мужчинами, собравшимися под хорошо освещенной бетонной полосой.
Вот дерьмо.
Они шаркают вокруг, поглядывая вверх, когда наша машина останавливается, очевидно, ожидая Матео.
Матео хватает меня за руку, подталкивая к двери, которую открыл новый водитель.
Я вылезаю из машины на дрожащих ногах, немного спотыкаясь, когда Матео слегка толкает меня, чтобы я убралась с дороги, и он может выйти позади меня.
Тяжело сглатывая, я пытаюсь сдержать дикие мысли, проносящиеся в моей голове, большинство из них сосредоточены вокруг одного четкого понимания: Матео Морелли собирается убить меня.
Мои тщательно подобранные каблуки не предназначались для поросших травой участков мокрой грязи, поэтому я несколько раз спотыкаюсь и шатаюсь, пока мы направляемся к мужчинам. Матео остается прямо за мной, вероятно, ожидая, когда я сбегу.
Я хочу, но просто не вижу в этом смысла. Я на каблуках, Матео прямо рядом со мной, отряд, вероятно, хорошо вооруженных головорезов впереди меня… Куда мне идти?
Если подкрепление Антонио не последовало за нами сюда, мне крышка.
— Матео, — говорю я неуверенно, оглядываясь на него.
— Иди вперед.
Когда мы подходим ближе, я понимаю, вокруг чего столпились мужчины — деревянного ящика с крышкой, достаточно большого, чтобы в нем могла поместиться женщина моего роста.
Ледяная вода струится по моим венам, и на мгновение мне кажется, что я сейчас потеряю сознание. Что они собираются со мной сделать?
— Матео… пожалуйста, — слабо прошу я, почему- то не уверенная в своей судьбе, даже когда приближаюсь к ней.
— Кто тебя послал? — он спрашивает снова.
Я не могу сказать ему. Антонио предупреждал меня именно об этом. Я не смирюсь с тем, что умру здесь. Я не знаю как, но я постарюсь убедить его пощадить меня. Я должна это сделать. Если я умру, что будет с Лили? Лили была бы потеряна без меня. Вся ее жизнь пошла бы под откос. У нее не было бы ни единого шанса.
Но если я сдам Антонио Кастелланоса, у нее вообще не будет нормальной жизни.
— Никто меня не посылал, — настаиваю я.
Он усмехается, останавливаясь. — Итак, однажды тебе стало скучно, и ты решила в одиночку расправиться со мной? Ты хочешь, чтобы я в это поверил?
Я знаю, что должна сказать, но мне неприятно это говорить. Я заставляю себя встретиться с ним взглядом и говорю: — Ты убил моего мужа. Я хотела справедливости.
Его брови приподнимаются, мимолетный проблеск удивления появляется на его лице. — Муж? Как его звали?
— Родни Геллар.
Он на мгновение задумывается, затем выражение его лица проясняется. — А, Родни. Затем, скривившись от отвращения, он добавляет: — Вау, правда?
Мое лицо вспыхивает. — Да, правда.
— Ужасный игрок в покер. Глаза выдавали каждый его блеф. Он был должен мне кучу денег. Я его не убивал. Я действительно нанес удар, — добавляет он. — Но я не запачкал свои руки, нет.
— Как будто есть разница. Ты отнял у моей доШери отца.
Он безразлично пожимает плечами. — Если хочешь знать мое мнение, я оказал вам обоим услугу. Этот ублюдок потерпел крушение поезда.
Он не ошибается, но я не могу точно согласиться с ним и оправдать то, что я пыталась сделать сегодня вечером. — Да, я почему- то сомневаюсь, что наш трехлетний ребенок видит это именно так.
Он снова пожимает плечами, как будто ему все равно. — Мы могли бы спросить ее.
— Не впутывай в это мою дочь.
— Дай мне помаду.
Секунду я колеблюсь, затем хватаюсь за сумочку, залезаю внутрь и роюсь там. Мои пальцы сжимаются вокруг второго тюбика, помады, которой я на самом деле пользуюсь, но она не цилиндрическая, а квадратная, с краями; если он действительно заметил, что оттенок на моих губах отличается от того, которым я на долю секунды блеснула перед ним в баре, он достаточно умен, чтобы понять, что я выбрала не тот.
Это не поможет мне еще больше разозлить его, поэтому я отпускаю его и нахожу помаду, которую мне дал Антонио.
Он берет тюбик и роняет его на землю, раздавливая каблуком мокасина. Когда он поднимает ногу, мы оба видим белые остатки порошка на земле. Он выглядит почти разочарованным.
— Мне так жаль, — тихо говорю я.
Он изображает удивление. — Неужели? Я думал, ты хочешь отомстить за своего любимого мужа? Из- за этого уже?
— Я передумала. Я качаю головой, жалея, что не могу просто сказать правду. — Я действительно не хотела, после сегодняшней ночи. Я не собирался доводить это до конца. — Я не знаю, правда это или нет, но я хочу, чтобы так и было.
— Верно, — говорит он, явно не веря мне.
— Если я умру… Моя дочь… Ты убил ее отца. Если ты убьешь и меня, ты оставишь сиротой мою маленькую девочку, и она будет по- настоящему и совершенно одинока в этом мире. Я прошу не ради себя, я прошу не потому, что я этого заслуживаю, или потому, что моя собственная жизнь так ценна, или потому, что я верю, что в мире есть добро. Но я просто умоляю тебя, пожалуйста, никто нас не слышит, нет свидетелей того, что ты изменишь свое решение, пожалуйста, не убивай меня. Если ты позволишь мне уйти, тебе больше никогда не придется видеть моего лица. Я никогда никому не скажу ни слова о тебе или против тебя, клянусь Богом. Пожалуйста, просто, пожалуйста, выпусти меня из этого. Я знаю, что облажалась, прости меня.