– Я все еще люблю тебя, – шепчу я в ответ.
Вставая на колени, я сажусь на него сверху, а он ложится спиной на подлокотник. Мои пальцы запутываются в длинных шелковистых прядях волос у него на затылке.
– Уже поздно ссылаться на аффект? – спрашиваю я.
– Я думал, мы собирались притворяться, что весь этот разрыв был красочным бредовым сном. – Большие пальцы Конора медленно, мучительно проводят под моей грудью.
– Меня это устраивает.
Я двигаюсь поцелуями по его челюсти, шее. В ответ на это его пальцы впиваются в мою кожу. Я чувствую, как мне между ног упирается его затвердевший член, когда он толкается бедрами мне навстречу. Стянув с него через голову футболку, я отбрасываю ее в сторону. Потом, неторопливо и внимательно, исследую его голую грудь своим ртом. Я целую великолепный пресс, кусаю кожу прямо над поясом его джинсов, пока он не содрогается и не сжимает упругие мышцы.
– Можно? – шепчу я, дергая его ремень.
Конор напряженно кивает, сжав челюсть, точно ему требуются все его силы для того, чтобы лежать неподвижно. Меня в нем всегда привлекала и интриговала эта сила, таящаяся в нем, точно в сжатой пружине. То, что он такой спокойный и динамичный одновременно.
Я высвобождаю из джинсов его возбужденный член, начиная гладить его по всей длине, и он хватается за подушку. Он смотрит на меня с предвкушением, восторженно и нетерпеливо.
– Мать твою, Тейлор, ты самое прекрасное, что я видел в жизни.
Мой обольстительный мужчина. Улыбаясь, я беру его в свой рот. Сначала медленно, потом со все большей настойчивостью. Я стону от его вкуса, тепла его члена, скользящего по губам.
– Такая красивая, – бормочет он, опуская вниз пальцы, чтобы накрыть ими мою голову, поиграть с моими волосами.
Я сосу, лижу и дразню, пока он не начинает тяжело дышать и стонать. Я могла бы делать это вечно, но вскоре он гладит ладонью мои скулы и отводит назад бедра, показывая, что я должна остановиться, если не хочу, чтобы это слишком быстро закончилось.
Поэтому я опять на него сажусь, прижимаюсь к его твердому члену, трусь о его ствол. Конор берет меня за задницу обеими руками, направляя меня в моих движениях.
Я стягиваю свою футболку через голову, и его внимание переключается на мои груди. Он накрывает их, сжимая обеими ладонями, играя с сосками большими пальцами. Потом он меняет позу и садится, обхватив меня за спину одной рукой, чтобы удержать нас обоих. Он опускает голову и втягивает ртом сосок, дразня пальцами другой. За секунды внутри у меня все сжимается, клитор начинает пульсировать, и я больше не могу выносить это поддразнивание.
– Я хочу быть внутри тебя, – выдыхает он.
– Презервативы в спальне.
Без предупреждения он встает, держа меня в руках, и идет к кровати. Он надевает презерватив, а я вылезаю из пижамных шорт. Теперь мы оба голые, тяжело дышим и смотрим друг на друга.
А потом он рычит:
– Иди сюда. – И я улыбаюсь и забираюсь на него сверху.
Я наклоняюсь вперед и прижимаюсь своими губами к его, и, как только он раскрывает их, чтобы дать моему языку проскользнуть в его рот, я неторопливо опускаюсь на его член. Мы оба стонем, наслаждаясь этим ощущением. Он полностью меня заполняет, его тело удовлетворяет каждую мою прихоть.
Он не торопит меня. Расслабленно положив ладони на мой таз, он позволяет мне установить свой темп. Найти свой собственный идеальный ритм, в котором удовольствие от каждого погружения растекается по моим нервным окончаниям. Скоро я начинаю двигаться быстрее, насаживаясь на него с растущей настойчивостью.
Конор кусает губу, но не может сдержать низких, тихих стонов, образующихся в его груди. И, когда он уже не в силах контролировать свое тело, он берет меня обеими руками за грудь и начинает толкаться бедрами в меня. Жестче, быстрее. И мы оба мчимся к изумительному оргазму.
Он знает мое тело – иногда даже лучше меня. Ощущая мою потребность, он прижимает большой палец к клитору и начинает его тереть. Сначала мягко, потом со все большим давлением, пока я ерзаю на его члене, находя тот идеальный угол, где он попадает в точку наслаждения.
– Ох, гребаные черепашки, я кончаю, – выдавливаю я, и его ответный смех накаляет воздух вокруг нас.
У меня в голове слишком пусто от оргазма, чтобы тоже засмеяться. Мои мышцы сжимаются в каскаде чистого блаженства, и я падаю на него сверху своим неистово содрогающимся телом. Он гонится за собственным оргазмом, толкаясь в меня, пока не кончает мгновение спустя, простонав мое имя.
Мы держимся друг за друга, горячие и потные.
– Я скучал по тебе, – тяжело дыша, говорит он.
– Я скучала по нас.
– Давай больше никогда не расставаться, договорились?
Не знаю, как мне хватило удачи повстречать Конора Эдвардса. Как будто все те случаи, когда мир гадил мне на обувь, вели к этому большому подарку-извинению. Иногда мы принимаем сплошь неправильные решения, оказываемся в сплошь неправильных местах и все равно находим то, что должны были. Конор – моя счастливая случайность. Мое неправильное место, мое неправильное время, мой абсолютно правильный парень. Он научил меня, как любить себя вопреки всему, показал ту меня, в существование которой я никогда не верила. Сильную. Красивую. Уверенную в себе.
И я больше никогда не буду воспринимать это как должное.
Приподнявшись на локте, я смотрю в его довольные полузакрытые глаза и улыбаюсь.
– Договорились.
Эпилог. Конор
Что ж, я наконец-то научил Тейлор стоять на доске для серфинга, хотя мне для этого потребовалось немало терпения, да и без ушибов не обошлось.
Я сажусь на свою доску и смотрю, как она скользит по волнам в прибрежную пену. Ее стойка все еще неуклюжая и неуверенная, но, мне кажется, она начинает привыкать. Когда она выскакивает из воды, у нее на лице сияет широкая улыбка. Она восторженно машет, желая убедиться, что я ее видел, а потом пару раз прыгает и делает руками победный жест.
Черт возьми, она очаровательна.
То, что она последние три недели находилась здесь, в Хантингтон-Бич, стало для нас обоих таким облегчением. Никакого стресса. Только сон допоздна, отдых на пляже, посещение достопримечательностей. Идеальное противоядие головным болям, которые были на кампусе.
Мама и Макс ее обожают. Настолько, что уже строят планы на День благодарения и Рождество. Она теперь мое будущее, а я – ее.
Тренер точно надерет мне задницу, когда поймет, что ему придется меня терпеть на еще одном семейном ужине с Айрис.
Я надеялся, что смогу отвлечь Тейлор от всего, что не связано с пляжем или нами голыми, но уже несколько раз я заставал ее в телефоне или с открытым ноутбуком, погруженной в работу. По всей видимости, когда они с Ребеккой приняли решение подать заявление в полицию, они сначала составили план. С помощью Абигейл и Каппы они просят Совет студенческих сообществ устроить семинар по согласию, сексуальному насилию и сексуальным домогательствам. Они приглашают нескольких лекторов выступить с речью и хотят организовать месяц повышения осведомленности перед неделей вступления осенью.
Я никогда не видел Тейлор так страстно чем-то увлеченной. Не буду врать: сначала я переживал, что этот проект негативно повлияет на ее настроение – вытаскивая все те чувства обратно на поверхность – но получилось ровно наоборот. С тех пор как они запустили все это дело, она выглядит как никогда счастливой. Похоже, наличие цели наконец-то успокаивает ее.
– Привет, – зовет Тейлор, подгребая ко мне, немного запыхавшаяся, но с широкой улыбкой.
– У тебя уже гораздо лучше получается, детка. Еще немного – и будет даже выносимо!
Она со смехом плескает на меня водой.
– Козел.
– Избалованный ребенок.
Она разворачивается так, что мы оба оказываемся лицом к берегу.
– У тебя звонил телефон, когда я вернулась к нашим вещам, чтобы попить. На экране было написано «Дэвин».
– О, класс. Это парень из той благотворительной организации, про которую я тебе рассказывал.
– Да? Звонок – это же хороший знак?
Тейлор возвращается в Бостон через несколько дней, а я отправлюсь обратно только в середине августа, так что мы какое-то время друг друга не увидим. Я подумал, что мне лучше найти то, что будет удерживать меня от неприятностей те полтора месяца, которые мы проведем в разлуке.
– Думаю, да, – говорю я. – Мне кажется, если бы это был отказ, они бы просто написали на электронную почту или как-то еще об этом сообщили.
Немного изучив информацию, я узнал, что в местном отделении другой группы по охране окружающей среды есть несколько летних стажировок. В основном, это касается связи с населением: работать в магазинчиках на фермерских рынках и фестивалях, привлекать волонтеров. Они ориентированы на очищение океанов и берегов и информирование людей о способах отдыха на море без вреда для природы. После долгих размышлений об этом в течение последнего месяца – и длинных разговоров с моей суперумной девушкой – я решил, что в этом и заключается моя страсть. Эта стажировка казалась шагом не хуже любого другого к тому, чтобы понять, как построить на этом карьеру.
Я знаю, что Тейлор не всерьез говорила все те вещи на газоне Каппы, когда она меня бросила, но она попала в точку. Последние несколько лет у меня не было никакого интереса за пределами хоккея, и я просто шел по пути, который указал для меня Макс. Я знаю, что он хотел помочь, но я не он. Я не могу идти по его стопам.
Мне надо было найти собственный путь, и наконец-то мне кажется, что у меня есть цель. Что я могу быть тем человеком, которым Тейлор бы гордилась.
– Я получила утром письмо от мамы Абигейл, – говорит она, окуная пальцы в воду, пока мы качаемся на волне. – Джулс просит смягчить обвинение. Видимо, прокурор напугал ее до усрачки угрозой засудить ее за хакерство. А родители Кевина вроде как наняли какого-то дорогого адвоката, чтобы его защищать. Так что в итоге дело может дойти до суда.
– Как думаешь, ты к этому готова?