Во время трехдневного путешествия я поймал себя на том, что много думаю о сэре Эрнесте Шеклтоне44, и когда 8 декабря мы прибыли с Грютвикена, я заметил, что почти с точностью до дня прошло семьдесят лет с тех пор, как исследователь достиг этого самого места в Эндьюрансе во время своей второй экспедиции в Антарктику. Я вспомнил, как позже деревянный корабль был раздавлен льдами и как Шеклтон повел свою группу через шестьсот миль льда и океана к острову Элефант, откуда некоторые из них проплыли семьсот миль обратно на Южную Георгию в открытой шлюпке и пересекли неизведанные горы острова, в целом, удивительное путешествие исключительного лидера людей.
Нас встретила чудесная тихая погода, и пейзаж остался в точности таким, как описывал Шеклтон, величественным и диким, ослепительной панорамой снега, льда, скал и моря. "Суровое и прекрасное место, полное романтики и опасностей", - отметил я в своем дневнике. Но старые китобойные стоянки Грютвикен, Лейт-Харбор и Стромнесс находились в плачевном состоянии, повсюду виднелись следы преднамеренного разрушения. Зрелище такого вандализма привело меня в ярость - особенно потому, что, по-видимому, большая его часть была совершена британскими моряками, и я сделал все возможное, чтобы предотвратить дальнейший ущерб, сделав записи и фотографии.
Волнение от нашего визита усилилось из-за того, что российский корабль класса "Павлов" с вертолетами на палубе прибыл с Грютвикена как раз в тот момент, когда должны были начаться учения по усилению гарнизона. Капитан якобы отправился на поиски воды, но время его появления показалось слишком уж неслучайным, и командир гарнизона отказался от участия в учениях, чтобы присмотреть за ним. Несмотря на напряженный график, я выкроил время, чтобы посетить могилу Шеклтона, отмеченную простым крестом, осмотреть обломки аргентинского вертолета "Си Кинг", сбитого королевской морской пехотой в 1982 году, и подняться на холм за Грютвикеном - энергичная вылазка, которая заставила меня осознать всю суровость окружающей среды, даже летом, и подтвердил, какую невыполнимую задачу поставили перед собой бойцы SAS, пытаясь высадиться на ледник Фортуна в начале войны. Из бесчисленных незабываемых зрелищ одним из самых удивительных было зрелище тюленей и пингвинов в заливе Сент-Эндрю. Кто-то сказал, что в поле зрения был миллион живых существ, но это собрание не поддавалось никакому подсчету.
На Рождество я счел жизненно важным, чтобы гарнизон сохранял бдительность: для аргентинцев праздник был очевидным временем для внезапного нападения, и я не упускал возможности напомнить людям, что война Судного дня 1973 года неожиданно разразилась в субботу. Я решил, что моим собственным вкладом в празднование будет посещение как можно большего числа объектов, и благодаря тщательному планированию всего за три дня мне удалось побывать в шестидесяти пяти местах. На каждой остановке я следил за тем, чтобы военнослужащие были готовы к моему прибытию, чтобы я мог поговорить с каждым подразделением с минимальной задержкой. Помимо того, что я предупредил их, чтобы они были начеку, я поблагодарил их за вклад, который они вносят, и сказал, как много значат их усилия как для правительства островов, так и для меня. (Возможно, именно из-за излишне плотного моего рождественского расписания Бриджит сделала знаменитое замечание о том, что единственный способ встретиться со мной - это записаться на прием через моего адьютанта.)
В новом году мы провели короткий, но незабываемый отпуск. Все отдаленные острова прекрасны, но остров Каркасон, расположенный на крайнем северо-западе, показался нам одним из самых красивых. Принадлежащий Робу и Лоррейн Макгилл, он не имел постоянного населения и был населен дикими существами; но, помимо собственного дома Макгиллов, там была пара коттеджей, которые можно было арендовать, и вместе с Корбеттами и их тремя сыновьями мы прекрасно провели отпуск, каждая семья взяла по одному маленькому домику. В разгар южного лета погода стояла невероятно прекрасная: чистое голубое небо, безветрие и такое жаркое солнце, что дети плавали среди пингвинов на краю ледяного моря. Прогуливаясь по прибрежным кочкам, мы должны были соблюдать осторожность, чтобы не наступить на пингвинов-ослов, гнездящихся в норах, и не оказаться между гигантскими морскими львами и водой, опасаясь нападения, если они окажутся отрезанными от океана. Мы все испытывали огромное чувство изоляции, которое усилилось, когда Макгиллы рассказали нам, что в старые времена жители полагались на белые таблички, вывешенные на проходящих мимо кораблях, чтобы сообщить им, что на главный остров прибыла почта.
Вскоре после этого детям пришлось вернуться с весенних каникул, но они снова приехали на пасхальные каникулы. На этот раз Эдварду и Филлиде не повезло: их "Геркулесу" пришлось повернуть в Бразилию из-за неисправности танкера, но в итоге они добрались без происшествий и были в восторге от своего приключения. Никола получила хорошую временную работу в Стэнли, помогая готовить экспонаты и планы для нового музея (среди экспонатов были сухие пайки, выдаваемые аргентинским офицерам и нижним чинам - первые почти такие же, как у нас, а вторые прискорбно неудовлетворительные).
Событием, которого мы все ждали со смесью опасений и волнения, стало открытие нового аэродрома, запланированное на май 1985 года. Благодаря эффективности и напористости Билла Блумфилда работы шли в соответствии с графиком, но я понимал, что завершение строительства объекта вызовет серьезные проблемы. Помимо всего прочего, это дало бы нам еще одну обширную территорию для обороны. Поле было таким большим, что требовалось сто человек, чтобы готовить его каждый раз, когда прилетал или улетал самолет: сто человек включали радары, работали с оборудованием для заправки, обслуживали зону приема и так далее. Я также предвидел, что, как только откроется дорога в Стэнли, у нас неизбежно возникнут столкновения между военнослужащими и рабочими численностью в 2000 человек, которые, в отличие от гарнизона, были сосредоточены в одном месте. Я хотел, чтобы наши люди могли пользоваться великолепными новыми спортивными сооружениями в Маунт-Плезанте - ведь больше нигде на островах их почти не было, но все эти нововведения требовали тщательного согласования.
Каким бы невероятным это ни казалось сейчас, разгорелись длительные споры о том, как должен был называться новый аэродром. Было ли это в первую очередь военной базой или, по моему мнению, гражданским учреждением? Кто должен иметь к нему доступ? Некоторое время в нашей жизни царили противоречия, и в конце концов вмешалась сама премьер-министр и постановила, что Маунт-Плезант будет гражданским аэропортом, а не базой Королевских ВВС.
Когда дорога была почти закончена, Билл Блумфилд попросил нас с Рексом Хантом открыть ее, и мы придумали простую церемонию, в ходе которой я разровнял бульдозером последнюю груду камней, а Рекс перерезал символическую ленту. Я напортачил с бульдозером, потянув не за те рычаги и чуть не свалившись в кювет, но я постарался отстоять свои позиции, поблагодарив рабочих за их выдающийся вклад в защиту островов и сказав, что вооруженные силы гордятся тем, что работают с ними. "Восемьдесят недель до тачдауна" - таков был девиз Билла Блумфилда, и благодаря невероятному подвигу он был близок к достижению своей цели.
Каким-то образом возникла идея, что наиболее подходящей общественной фигурой для открытия нового аэродрома был бы Его королевское высочество принц Эндрю, который в то время служил пилотом вертолета Королевских ВМС на борту фрегата "Бразен". Мы понимали, что может возникнуть противодействие как со стороны Букингемского дворца, который объявил, что он не должен выполнять никаких государственных обязанностей во время службы в военно-морском флоте, так и со стороны военно-морского флота, который, по понятным причинам, не хотел нарушать распорядок дня на своем корабле. Поэтому мы с Рексом Хантом объединили усилия, чтобы оказать двойное давление на наших руководителей в Соединенном Королевстве - он на Министерство иностранных дел, а я на Министерство обороны. Мы по опыту знали, что если один и тот же запрос поступает по обоим каналам, он, скорее всего, вызывает симпатию - так и получилось в данном случае. В свое время мы узнали, что королева была рада, что принц Эндрю проведет церемонию открытия, и все были в восторге.
Впервые мы с Бриджит встретились с принцем на "Бразене", когда его командир, коммандер Тоби Фрер (ныне вице-адмирал сэр Тобиас Фрер), пригласил нас на борт вскоре после прибытия корабля на Фолкленды: как только официальные представления закончились, мы увидели, что принц полностью интегрировался в команду, как обычный член экипажа. (С густой темной бородой он был необычайно похож на своего прадеда, короля Георга V.) Затем мы пригласили его на праздничный ужин в Бритэйн-Хаус - многолюдный, приятный вечер, который запомнился тем, что, когда он собрался уходить, аккумулятор его"лендровера" разрядился, так что вечеринка закончилась, тем что он и я со своим штабом толкали несчастную машину по склону вниз, чтобы дать ему завестись.
В марте я начал готовиться к посещению поселений на дальнем западе, в Порт-Стивенсе и на острове Уэдделл, и мой план состоял в том, чтобы использовать исследовательское судно "Эндьюранс" в качестве своего флагманского корабля. Затем, в последнюю минуту, его пришлось направить на спасение раненого члена военной экспедиции на острове Брабант, что на Южных Шетландских островах. В его отсутствие Тоби Фрер пригласил меня использовать вместо него "Бразен" и благородно уступил свою каюту для нас с Бриджит (мне были переданы полномочия отменить строгое правило, согласно которому женщины не допускались на борт боевых кораблей Ее Величества)45.Итак, принц Эндрю доставил нас на борту корабельного вертолета "Рысь", и мы отправились в трехдневное патрулирование, которое было увлекательным как из-за контактов, которые мы установили с жителями отдаленных островов, так и из-за того, что мы получили представление о жизни на современном военном корабле. "Огромный стресс и ответственность ложатся на плечи капитана", - отметил я, но Бриджит получила теплый прием от всех моряков, которые горели желанием продемонстрировать свои особые навыки. Одним из самых ярких моментов путешествия стало наше прохождение по узкому каналу, ведущему в Порт-Стивенс, который, учитывая размеры корабля, требовал сложного маневрирования. Благополучно добравшись до гавани, мы пригласили Питера и Энн Робертсон на борт на ужин, а в поселении Уэдделл нас встретили исключительно радушно Боб и Тельма Фергюсон.