И вот сейчас, потеряв по пути еще процентов двадцать личного состава и пару пикапов, они добрались до границы третьего с четвертым кругом.
— Шеф, все готово! — сообщил Жирный, когда техника была размещена у предполагаемого места прорыва. Уже все знали, что как только «Пробой» будет задействован, начнется безумная карусель. Бастион очень болезненно реагирует на подобные вмешательства, а учитывая тот факт, кто комплект оборудования неполный, последствия будут еще более критическими.
— Ну что, дерьмо? — едва сдерживая рвущиеся наружу эмоции, обратился Шмель к Бастиону. Он ястребом смотрел в затянутое тучами небо, хмурился и ликовал одновременно. — Игры закончились! Теперь ты узнаешь, что ничто не вечно! И ты, не вечен! Это начало конца твоего существования!
Все бойцы вокруг замерли.
До этого «Пробой» пробовали запускали только на четверть мощности и не против границы барьеров, а лишь на отдельно взятых кластерах. И каждый раз происходило что-то ужасное.
— Ты! Запускай! — Шмель повернулся к Алексею. — Ну!
— Ты дурак! — огрызнулся тот, но все-таки выжал кнопку активации комплекса.
«Пробой» представлял собой небольшую антенну, типа спутниковой, но иной формы. Несколько сложных приборов и миниатюрных электронных блоков, собранных в коммутацию и подключенных к источнику питания, обеспечивали работу комплекса. На мониторе и панели управления задавался тип и мощность импульса. Все это подключалось к антенне, где был закреплен излучатель энергии, способной разрушать границы.
Алексей, под давлением маньяка, торопливо собрал комплекс из того, что имелось. Конечно, кое-чего не хватало, но проведенные «полевые» опыты показали, что можно справиться и без них.
— Я тебе сейчас башку прострелю! — рявкнул Шмель. — И насрать, что ты там говорил, про незаменимость. Ты лгал, чтобы я считался с тобой, но это чушь.
В общем-то, да. Алексей реально блефовал. Не было у него ничего, чем можно шантажировать лидера Шакалов.
Но так просто сдавать позиции он не собирался. Он и так на грани, тут либо качай свои права, либо сдохни — все остальное уже неважно.
— Да? Ну, раз ты такой самоуверенный, давай. Стреляй! — оскалился Алексей. — Посмотрим, что ты скажешь своим людям, когда «Пробой» не сработает. А я об этом позаботился, поверь!
— Шеф? — по рации прилетело от Жирного. Время шло, но ничего не происходило.
— АКТИВИРУЙ!
Алексей вздохнул, опустил взгляд на монитор. Ладонь потянулась к кнопке, запрограммированной только на одно действие — активацию комплекса.
Сначала ничего не произошло.
Лишь по монитору побежали ряды каких-то цифр. Происходил расчет формул и подбор сигнатур, способных разрушить структуру Бастиона изнутри. Казалось бы, человеческий мозг нашел способ превзойти внеземной разум… Однако, это не совсем так.
Алексей помнил тот день, когда грязный и растерянный Артем по воле судьбы появился на пороге его института исследования Аномалии. Он утверждал, что покинул аномалию и что там есть живые люди.
Никто ему не поверил, но Алексей сделал для себя выводы.
Стоит отметить, что ее изучали много лет, но по сути, ученые лишь бестолково топтались на месте, выдвигая все новые теории, ничем не подкрепленные. О том, что внутри раскинувшейся посреди континента гигантской аномалии вообще есть жизнь, ученые, конечно же догадывались. Но правда оказалась совершенно неожиданной. В Бастионе не было своей внеземной жизни, а только те, кто погиб во время мощнейшей техногенной катастрофы при взрыве атомной электростанции. Они были скопированы из информационного поля Земли, немногим позднее вновь оживленные. Что касается орд многочисленных мутантов — то это были неудавшиеся проекции.
У Артема, страдающего частичной потерей памяти, был с собой особый предмет, захваченный изнутри. Сам Артем ничего об этом не помнил, и никакой информации об этом у него не было. Вы уже догадались, что этот предмет был Вечным элементом? Да, да. Точно таким же, какой спровоцировал внутренний конфликт у 101 Киба, когда тот его увидел.
Алексей сразу понял, что перед ним что-то очень важное. Особенное. Что-то, что поможет ему разгадать секреты, над которыми бьются ученые всего мира. Спустя время, анализ этого элемента и натолкнул Алексея на мысль, что как внешнюю, так и внутреннюю структуру Аномалии, которую внутри все называли Бастионом, можно пробить. Так и получилось.
Вечный элемент, без лишней огласки, был тщательно изучен, расщеплен и преобразован. То, что удалось узнать, вошло в основу комплекта оборудования, которое Шакалы позднее назвали «Пробоем». Стоит отметить, что до того, как группа ученых с Артемом, Линдой и остальными вошла внутрь Бастиона, у комплекта не было собственного названия. Лишь скучный и ничем не примечательный номер.
Раздался гул. Из антенны вырвался практически невидимый импульс, похожий на легкое искажение пространства. Он становился все плотнее, больше. Вдруг раздался громкий, статический треск. Почти прозрачная волна невидимой энергии ударила в энергетический Барьер, сгенерированный импульс создал эффект брошенного в воду камня — во все стороны пошли волны возмущений. А потом, Барьер покрылся трещинами и попросту рассыпался на кусочки.
Образовался пролом. Участок был небольшим, но как раз достаточным для того, чтобы через него прошла техника Шакалов.
Алексей судорожно выдохнул, встал. Вытер пот со лба и растерянно взглянул на Шмеля. Тот стоял словно статуя, сжав штурмовой автомат.
— Да! — вырвалось у Жирного. — Получилось!
— УРА! УРА-А! — заревели бойцы Шмеля, поднимая вверх стволы пулеметов и автоматов.
И тут же настала тишина. Все всматривались в пролом, ожидая появления кошмарных тварей или разрушительных аномалий. Но время шло, а ничего не происходило.
— Ну что же ты…? Не ответишь? — сжал зубы нервничающий Шмель, пристально глядя в пролом.
Бастион ответил.
Небо вдруг начало приобретать красноватый оттенок. Неестественный гул докатился откуда-то со стороны второго круга — он был слабый, но постоянно нарастал. Нервировал.
Алексей испуганно дернулся, схватился за монитор.
— Ну! Нравится? Получил реакцию?
Лидер Шакалов обернулся, схватился за бинокль. Со всех сторон сюда двигалось какое-то пылевое облако, какого-то неестественного бордового цвета. И дураку было ясно — нужно убираться отсюда и поскорее.
— Всю технику в пролом! Живо! — заорал Шмель, дав общую команду.
Бойцы, ожидавшие приказа, тут же начали суетиться, запускать движки танков, пикапов, грузовиков. Быстро, отлаженно, вся колонна начала проходить через пролом, подальше от надвигающейся опасности.
Не прошло и трех минут, как колонна прошла внутрь.
— Последний грузовик оставить в проломе! — распорядился Шмель.
Так и сделали. Водитель остановил «Урал» прямо в центре, выскочил из кабины и помчался к остальным.
С другой стороны, все было иначе…
Сплошные руины самых разнообразных зданий. Они были разные — многоэтажные, одноэтажные, высокие, низкие. Длинные и вытянутые. Разрушенные и относительно целые. Нигде, абсолютно нигде не было ни одного целого окна — только пустые, пугающие пустотой оконные отверстия. Все это выглядело мертвым, унылым. Прошло много лет, но жизнь, вернувшаяся на первом и втором кругах, здесь почему-то не возродилась.
Был закат, рыжее солнце уже готовилось уйти за горизонт. Большую часть неба скрывали рваные тучи, но их было слишком мало, чтобы заслонить собой солнечные лучи.
Воздух был сухой, накатывали порывы ветра. Вся земля была словно выжжена, повсюду камни, обломки, мусор. Кости.
— Срань! — выразил общее мнение Жирный, сплюнув на мертвую землю. — Это что, руины города? Какого города?
Алексей его хорошо расслышал, посмотрел влево, вправо. Метрах в тридцати от них он увидел большой, изуродованный дорожный знак с обозначением населенного пункта.
— Это Житомир! — воскликнул он, опознав знакомое название. Затем, добавил, но уже тише. — Точнее, то, что от него осталось после катастрофы.
Шмель взглянул на него с нескрываемым раздражением.
— Сверни оборудование! Головой за него отвечаешь!
В этот момент, со стороны третьего круга донесся шум. Аномальное облако пыли, ударило в барьер. Грузовик, оставленный в проломе как «заглушка», сильно качнулся, заскрипел. Со всех сторон оттуда вылетали порывы ветра, лился красноватый полумрак.
Все тут же навели стволы на пролом, но ничего не произошло.
— Шеф! Вроде все… — отчитался Жирный, подойдя к Шмелю. — Куда дальше?
— Туда! — процедил сквозь зубы тот, указав рукой на полуразрушенную улицу, заваленную обломками зданий и инфраструктуру.
— Не думаю, что пройдем… — покачал головой тот, оценив приблизительный маршрут. — Танки еще да, а вот грузовики придется бросить.
— Значит, бросайте. Мне насрать. Продолжайте движение, — ответил Шмель, затем на мгновение задумался и уточнил. — Жир, ты ведь со мной?
— А куда я денусь с подводной лодки? — усмехнулся тот.
Пока они перестраивали колонну, солнце почти зашло за горизонт. Посланная в город разведка не вернулась и это не на шутку встревожило Шакалов.
Они углубились всего на километр, после чего пришлось остановиться. Куда ни глянь — сплошные руины. Бойцы нервничали. Все устали, хотелось жрать и спать.
— Командир, может быть, разобьем лагерь? — в конце-концов, Жирный не выдержал и подошел к Шмелю. — Дождемся утра, а то хрен его знает, что происходит среди этих руин?
Тот шумно выдохнул, но согласился.
— Разрешаю, — приказал тот, направляясь к «Сороке». — Выставить охрану, сканеров на осмотр. Выставить постовых, организовать патруль. В две смены. Быть предельно осторожными, мало ли что…
И это самое «мало ли что» не заставило себя ждать!
Глава 11. Из-под самого носа
Шнапс, опытный и авторитетный боец элитной гвардии, из числа тех, кого Шмель лично отобрал и посадил на колонну, заканчивал ночной обход. Ничего подозрительного не происходило. От слова совсем — город был мертвый, причем очень давно. Сколько он ни всматривался, сколько не использовал «Визор», не было ни одного красного идентификатора — только зеленые. Да и те, все принадлежали исключительно Шакалам.