В таверне заказал как всегда большую кружку темного пива и огромный ломоть мясного пирога, уселся в темном уголке зала за двухместный столик и снова задумался, впрочем, не забывая запивать свежеиспеченный пирог, холодным ароматным пивом. Для себя я сделал вывод — мне здесь нравится. Скоро получу навыки трех разных магических направлений, буду иметь стабильный доход от гильдии виноделов, плюс постепенно начну внедрять простые технологи моего земного мира в этот мир, такие размышления привели меня в хорошее настроение.
Не заметил, как в сумраке зала ко мне подошел, слегка покачиваясь от выпитого мой учитель, и только после того, как он сел напротив меня и что-то спросил, я вышел из состояния задумчивости, и переспросил:
— Мастер, извини, задумался, не расслышал.
— Да, вот хотел узнать, преуспел ли ты в выполнении задания? — он, не очень трезвым взглядом посмотрел на меня и продолжил, — Очень хочу надеяться на успех. И хотел перед тобой извиниться за то, что от меня нет помощи, и пояснить у меня просто нет таких знаний и навыков, одна надежда на тебя!
Затем мастер медленно поднялся из—за стола, пару раз по—дружески похлопал меня по плечу своей узкой ладонью, и не спеша вернулся за свой столик.
Постепенно зал стал наполняться посетителями, и я решил занять одно из лучших мест у самой сцены. Надо сказать, это сделал вовремя. Большая группа хуманов, шумно ввалилась в зал, они заняли рядом со мной два больших стола. Это были купцы и их охрана, стало очевидно, что прибыл новый караван и скорее всего они останутся в поселке до утра. Один молодой наемник в кольчужном доспехе, сияющим как новая серебряная монета, сделал попытку уговорить меня пересесть за другой стол, но в этом не преуспел и с недовольным видом, вернулся к своему отряду за соседний стол. В городе, скорее всего это привело бы к конфликту или драке, боец был здоровым, наглым и видно, что у него зудели, и чесались кулаки, но он сдержался. Все вновь прибывшие были извещены о том, что разборки, драки и вызовы на бой чести, только за пределами поселка. Такое решение принял наш вождь и главный шаман после того, как лет семь назад в таверне схлестнулась охрана хуманов, с эльфами, которые оскорбили людей своим высокомерным поведением и насмешками. Закончилось все тем, что очень, много воинов с одной и, с другой стороны, попали на перерождение к своим богам, а таверна была полностью разрушена боевыми магами. Кроме огромного штрафа, на золото от которого в последствии была построена эта таверна «Под Дубом», наш главный шаман поставил метки в аурах всех, кто был причастен к этой резне, не обошел стороной так же купцов и обслугу караванов, привязав их метки с аур к главному магическому камню — оберегу нашего поселка. И теперь любой обладатель этой метки, будь то, хоть самый последний погонщик мулов, караванщик или благородный эльф, не мог зайти в наше поселение, не попав под заклятье Гнев предков, с последующим и скорым отбытием на перерождение к своим богам.
Пока на меня бросал гневные взгляды наемник, ко мне подбежала одна из подавальщиц в зале, чтобы принять заказ, я заказал по максимуму и на своих друзей тоже, и не став мелочиться, оплатил сразу все вместе с малым бочонком темного пива, отдав золотой. Пока я ждал свой заказ на сцену не твердой походкой вышел менестрель, прибывший с новым караваном. Он сел на высокий табурет достал из кожаного дорожного мешка инструмент похожий на нашу земную лютню гитарного типа вандерфогель, и начал его настраивать. После пяти минут настройки музыкант хриплым голосом запел фривольную песенку про пастушка и пастушку. Память мне подсказала, что почти у всех менестрелей, был практически одинаковый репертуар, и появление новой песни всегда было событием. Но сегодня, похоже, ничего нового не ожидается, и хорошо, если менестрель сможет продержаться еще хотя бы пару часов. Вскоре пришли мои друзья, и нам принесли мой заказ, который их очень сильно удивил и порадовал. Музыкант после каждой баллады выпивал по большой кружке темного пива, и уже через час ушел, как он сказал, на большой перерыв. Публика недовольно загудела, все хотели хлеба и зрелищ. Обстановка в зале стала накаляться. Но вот помост вышел купец хуман в богатой одежде, массивная золотая цепь на шее показывала о его высоком положении в гильдии купцов, он поднял руку, в зале стало тихо.
— Уважаемые! Наш караван после длинного перехода из Серых земель, который длился почти две луны, наконец, в родных землях, завтра к вечеру мы уже будем дома и все мы хотели повеселиться сегодня и отдохнуть.
Затем он подошел к табурету, на который менестрель положил лютню, взял ее и продолжил:
— Этот магический инструмент я специально купил для нашего менестреля, что бы он во время похода балладами поднимал настроение и боевой дух отряда, но признаюсь, он не оправдал наших ожиданий. Как менестрель он не преуспел, зато преуспел как виночерпий не забывая поднимать настроение себе чаркой да не одной.
В зале послышался смех, но тут же стих, так как купец встал на самый край помоста, протянул руку с лютней в зал и громко сказал:
— Если найдется в таверне менестрель, да такой что бы всем был по душе, выходи тогда и играй, до той поры, пока мы все в зале веселимся, по окончании будет подарок от меня — эта лютня, слово даю!
В зале все стали переглядываться. Наш местный менестрель Лютик был уже не в состоянии держать инструмент, он и в трезвом виде не очень радовал своим мастерством, и держали его в таверне только потому, что в нашем поселке хорошие менестрели не задерживались, вот и приходилось мириться с тем, что было. Года два назад у меня было желание научиться играть на лютне, довольно долго я ходил к Лютику, но получалось плохо, то ли у меня были руки—крюки, то ли учитель больше пил чем учил, в итоге мне пришлось прекратить занятия.
Я оглянулся, за стойкой выдачи стояла Гелла с растерянным видом, и как мне показалось, в ее глазах блестели слезы, готовые вот—вот скатиться по зелененьким щечкам. Молча поднявшись из—за стола, под удивленные взгляды моих друзей, я шагнул на помост. Осторожно взял инструмент одной рукой, другой подвинул табурет ближе к залу.
— Малой, а получится у тебя, дело то не простое? — ехидно поинтересовался купец.
Должно получиться, — ответил я, — попытка, как говорил один великий вождь, не пытка!
И про себя подумал, должно получиться, в своем мире я довольно неплохо играл на гитаре, по крайней мере, почти на каждом корпоративном празднике приходилось развлекать коллег и коллежек застольными песнями, да и дома частенько эксплуатировал полу акустический Фендер, исполняя уже для себя хиты любимых групп.
— Ну, дерзай! — одобрительно хлопнул меня по плечу купец и пошел за свой стол.
Я сел на табурет и стал настраивать инструмент на гитарный строй, заодно, осматривая лютню. Это был прекрасный инструмент из дорогих пород дерева, с довольно большим корпусом и декой из красной сосны с небольшим круглым резонатором — розеткой и врезанными в нее двумя кристаллами—усилителями магии. Двадцати ладовый гриф, инкрустированный перламутровыми вставками из хитина гигантского пустынного скорпиона, как будто сделанный на заказ, удобно разместился в моей левой ладони. Наконец подтянув последнюю струну хитрым колковым механизмом работы гномов, правой рукой я провел по серебряным струнам, проверяя, окончательную настройку, и взял первый аккорд. Над залом, поплыл чудесный мощный кристально чистый звук, я подумал, что неплохо бы прибавить басов, и инструмент словно услышал меня, верхние басовые струны ярко засияли серебристыми искорками и в аккорд добавились басы так, как я и хотел. Зал замер, такого волшебного звука еще не слышали стены этой таверны, да и я немного ошалел от осознания того, что это действительно магический инструмент, и он реагирует на мысли, желания и состояние музыканта, то есть, играть он сам не может, но может с большой точностью отразить в вибрациях магических струн мощь и силу, радость и печаль. Решив проверить свою теорию, начал играть мелодию старинной английской баллады Зеленые рукава, добавив немного объема и реверберации в звучание инструмента.
Великолепный звук лютни наполнил зал, как волшебство, приковывая внимание всех присутствующих. Я, вложил всю свою душу в мелодию, которая разносилась по залу, заставляя сердца трепетать и души пылать страстью.
Все замерли, никто не прикасался к еде, подавальщицы застыли с подносами, Гелла и ее отец стояли у стойки выдачи и растерянно переглядывались. Со стороны могло показаться, что всех накрыло мощным заклинанием паралича, но вот я закончил играть. Зал взорвался криками восторга, кто—то топал ногами, кто—то стучал кружками по столам.
Наконец стало тихо, все смотрели на меня и ждали, что я скажу, но тут неожиданно меня выручил Лютик, он громко икнул и сказал:
— Этто, мой ученик, вот так—то!
Все, кто знал Лютика, недоверчиво на него посмотрели, затем махнув рукой, расселись по местам и дружно закричали, что пора бы и продолжить вечер.
Я судорожно перебирал песни, которые можно спеть сразу, без адаптации под этот мир. Наконец, вспомнил такую, быстро пропел мысленно первый куплет убедился, что текст и рифма близки к оригиналу, обратился к залу.
— Уважаемые, действительно мой учитель Лютик, если бы не его талант и желание помочь мне, я не смог бы сочинить, эту веселую песню о Странствующих менестрелях, слушайте.
Я настучал пальцами по деке ритм песни, мысленно дал команду поддерживать его на протяжении всей песни и начал играть риф на басовой струне потом взял первый аккорд и запел:
— Ничего на свете лучше нету,
Чем бродить друзьям по белу свету…
После третьего куплета уже весь зал, стоя на ногах и приплясывая, весело и дружно орал:
Ла, ла ла лала, лала, лала, ла, ее, ее.
Пользуясь тем, что народ был в радостно – возбужденном состоянии, и начал усиленно делать новые заказы, так что подавальщицы не успевали разносить заказы, я оставил лютню на табурете и спустился к своим друзьям.